Ядерный реактор в живой клетке?

Ядерный реактор в живой клетке?

Анатолий ЛЕМЫШ

То, что рассказывает Владимир Иванович Высоцкий, доктор физико-математических наук, профессор, заведующий кафедрой КНУ им. Т. Г. Шевченко, не укладывается в привычные научные рамки. Его эксперименты зафиксировали, что биологические системы могут, условно говоря, устраивать внутри себя маленькие ядерные реакторы. Внутри клеток происходит превращение одних элементов в другие. При помощи этого эффекта можно добиться ускоренного избавления от радиоактивного цезия-137, до сих пор отравляющего чернобыльскую зону.

- Владимир Иванович, мы с вами знакомы много лет. Вы мне рассказывали о своих экспериментах с чернобыльской радиоактивной водой и биологическими культурами, которые эту воду дезактивируют. Откровенно говоря, такие вещи воспринимаются сегодня как пример паранауки, и я до сих пор не рисковал опубликовать их в газете. Однако новые ваши результаты показывают, что в этом что-то есть...

- Мной проведен большой цикл исследований, начатый еще в 1990 году. Эти исследования доказали, что в определенных биологических системах могут проходить достаточно эффективные преобразования изотопов. Подчеркну: не химические реакции, а ядерные, как бы ни звучало это фантастически. Причем речь идет также не о химических элементах как таковых, а именно об их изотопах. В чем тут принципиальная разница? Химические элементы тяжело отождествить, они могут появляться, как примесь, их можно занести в образец случайно. А когда меняется соотношение изотопов — это более надежный маркер. 

Простейший вариант: берем кювету, высаживаем в ней биологическую культуру. Закрываем герметично. Есть в ядерной физике т. н. эффект Мёссбауэра, который позволяет очень точно определить резонанс в определенных ядрах элементов. Нас, в частности, интересовал изотоп железа Fe57. Это довольно редкий изотоп, его в земных породах примерно 2 %, он трудно отделяется от обычного железа Fe56, и потому он довольно дорогой. Так вот: в наших опытах мы получали этот самый Fe57! Брали марганец Mn55. Если к нему добавить протон, то можно получить обычное железо Fe56. А вот если вырастить культуру на тяжелой воде, где вместо протона дейтон, то в итоге мы получали Fe57, при этом в исходном растворе никакого железа в уловимых количествах вообще не было. При отсутствии в начальном растворе железа, после деятельности биологической культуры оно в нем откуда-то появилось, причем такой изотоп, которого в земных породах очень мало. А тут — около 50 %. То есть нет иного выхода, как признать: здесь имела место ядерная реакция.
Далее мы начали составлять модели процеса, определяли более эффективные среды и компоненты. Нам удалось найти теоретическое объяснение этому феномену. В процессе роста биологической культуры этот рост идет неоднородно, в отдельных участках образуются потенциальные «ямы», в которых на короткое время снимается кулоновский барьер, препятствующий слиянию ядра атома и протона. Это тот же самый ядерный эффект, используемый Андреа Росси в своем аппарате Е-САТ. Только у Росси происходит слияние ядра атома никеля и водорода, а здесь — ядра марганца и дейтерия.

Каркас растущей биологической структуры формирует такие состояния, при которых возможны ядерные реакции. Это не мистический, не алхимический процесс, а вполне реальный, зафиксированный в наших экспериментах.

- Насколько заметен этот процесс? Для чего его можно использовать?

- Идея, возникшая с самого начала: давайте производить редкие изотопы! Тот же Fe-57, стоимость 1 грамма в 90-х годах составляла 10 тыс. долларов, сейчас в два раза больше. Потом возникли рассуждения: если таким образом можно преобразовывать стабильные изотопы, то что будет, если мы попытаемся работать с радиоактивными изотопами? Поставили эксперимент. Взяли воду из первого контура реактора, в ней богатейший спектр радиоизотопов. Подготовили комплекс биокультур, устойчивых к радиации. И измеряли, как меняется радиоактивность в камере. Есть стандартная скорость распада. А мы определили, что в нашем «бульоне» активность падает раза в три быстрей. Это относится к короткоживущим изотопам, например, натрия. Изотоп из радиоактивного превращается в неактивный, стабильный.

Затем поставили такой же эксперимент на цезии-137 — наиболее опасном из тех, что «наградил» нас Чернобыль. Опыт очень простой: поставили камеру с раствором, где был цезий плюс наша биологическая культура, и мерили активность. В обычных условиях период полураспада цезия-137 составляет 30,17 лет. В нашей камере этот период полураспада зафиксирован на 250 день. Таким образом, скорость утилизации изотопа увеличилась в десятки раз! Эти результаты были неоднократно опубликованы нашей группой в научных журналах, и буквально на днях должна выйти еще одна статья на эту тему в европейском физическом журнале — с новыми данными. А старые опубликованы в двух книгах — одна вышла в издательстве «Мир» в 2003 году, она давно стала библиографической редкостью, а вторая недавно издана в Индии на английском языке под названием «Трансмутация стабильных и дезактивация радиоактивных отходов в растущих биологических системах».

Если коротко, суть этих книг вот в чем: нами доказано, что цезий-137 можно ускоренно деактивировать в биологических средах. Специально подобранные культуры позволяют запустить ядерные трансмутации цезия-137 в барий-138. Это стабильный изотоп. И спектрометр этот барий прекрасно показал! За 100 дней эксперимента у нас активность упала на 25 %. Хотя по теории (30 лет полураспада) должна была измениться на доли процента.

Мы провели сотни экспериментов с 1992 года, на чистых культурах, на их ассоциациях, и выделили смеси, в которых данный эффект по трансмутации проявляется наиболее сильно.
Здесь биологический процесс — только динамический каркас для запуска процесса ядерного. Конечно, нужно, чтобы культура была адаптирована к нужному изотопу. Мы эксплуатируем растущую биологическую клетку. В статичном состоянии ничего не получится.

Эти эксперименты, кстати, подтверждаются «полевыми» наблюдениями. Мои знакомые физики из Белоруссии, много лет детально изучающие Чернобыльскую зону, обнаружили, что в некоторых изолированных объектах (например, этакая глиняная чаша, где радиоактивность не может уходить в почву, а только идеально, по экспоненте, распадаться), так вот, в таких зонах порой они обнаруживают странное уменьшение содержания цезия-137. Активность спадает несравнимо быстрей, чем это должно быть «по науке». Для них это большая загадка. А мои опыты эту загадку проясняют.

В прошлом году я был на конференции в Италии, меня организаторы специально нашли, пригласили, оплатили все расходы, я сделал доклад о своих экспериментах. А в этом году со мной консультировались организации из Японии, после Фукусимы у них огромная проблема с зараженной водой, и метод биологической очистки от цезия-137 их крайне заинтересовал. Аппаратура здесь нужна самая примитивная, основное - биологическая культура, адаптированная под цезий-137.

- Делают ли в Японии уже такую установку? Вы дали японцам образец своей биокультуры?

- Ну, по закону образцы культур запрещается ввозить через таможню. Категорически. Я, конечно, с собой ничего не беру. Надо на серьезном уровне договариваться, как делать такого рода поставки. Да и производить биоматериал нужно на месте. Его потребуется много.