Не оскудела на слова
от горя, в горе, голова –
их просит нежных губ малина.
Сны распускаются в цветы,
тиарой увенчав костры.
Величество! Кумир! Богиня!
Перекрою, создам алтарь,
с тобой я – поднебесный
Царь,
не видящий людей и лица.
Мечты из плюшевых котят,
я их выласкиваю: свят!
Венера! Идол! Дьяволица!
Изнежу бисером из букв –
приватным таинством причуд
сыгравши на органе блюзом –
отрепетировавши такт,
в единый, спарившийся шаг.
Святыня! Сатанесса! Муза!
Сцелую с ног и до волос,
а мироточие – взасос –
сласкаю и... не сможешь
пробудиться.
От сих миров вручаю ключ,
капризничай, палач – плачу.
Развратница! Лилит!
Императрица!
Седмицы горечь лет, с
креста,
души и сердца нагота
срывает заточенья плева.
И я тяну к губам ладонь,
он твой – Царуй! –
хрустальный трон.
Монархиня! Монашка! Ева!
Разбезграничив адреса,
экватор стянет полюса:
меридианы – чуду – не
границы.
Я подчиню весь шар земной
прислуживать тебе одной.
Исчадие! Психея!
Чаровница!
Чернил святейшая вода –
капель оттаявшего льда –
в подлунности иконе Мира.
На терне розы зацвели;
вдыхай, лелей, боготвори!
Агнесса! Амазонка!
Магдалина!
匚ㄒ仨卄ㄖ厂尸升中