ТРОПОЮ РАМАЯНЫ, (драма). Александр СИГАЧЁВ

http://www.ashlandfood.com/include/14-ramayana.html

ИЗ ИСТОРИИ И ЛЕГЕНД АРИЕВ «РАМАЯНЫ» (Краткий литературно-исторический очерк) .

Из глубин веков дошёл да нас Гимн древних Ариев, который исполнялся перед жертвенником: «Небо – мой Отец, Он зачал меня. Всё небесное население, небожители – семья моя. Моя Мать – Великая Земля. Самая возвышенная часть её поверхности – лоно её. Там Отец оплодотворяет недра той, которая одновременно и супруга и дочь Его».
В этом гимне содержится сокровенная тайна, двойственного происхождения человечества на Земле. Указано, что «тело» человечества происходит из земных элементов, которое оплодотворено Космической Божественной Сущностью. Указано также, что душа человечества имеет небесное происхождение.
Лоном Земли являются горы и долины континентов, которые являются колыбелью человеческих рас. На континентах Земли возникли и развивались четыре основных Расы. Каждый континент развивал свою флору и фауну, свою человеческую расу с различным цветом кожи.
Южный континент, являлся колыбелью первобытной Красной Расы. Перед последним великим потопом индийцы обеих американских континентов (Северного и Южного), поднялись на вершины гор. Африка является колыбелью Чёрной Расы (Эфиопская раса). Азия возродила Жёлтую Расу, которая до сего времени удерживается в китайской народности. Последними пришельцами земной человеческой расы является Белая Раса, которая вышла из лесов Европы от Атлантики до Средиземного моря. Из смешения этих основных четырёх рас происходят все разновидности смешения рас.
В предыдущих земных циклах господствовали поочерёдно Красная и Чёрная Расы, имевшие могущественные цивилизации, которые оставили следы в циклопических постройках и в оригинальных архитектурах Мексики. В настоящем цикле господствует Белая Раса (7-8 тысяч лет). Деления на четыре основные человеческой расы находят подтверждение древними жрецами Египта в виде живописных изображений на гробнице фараона Сити в Фивах. Четыре основные расы человечества были представлены в виде четырёх фигур с различным цветом кожи. Красная Раса носит название Рот, Жёлтая – Аму, Чёрная – Галасиу (Halasia), Белая - (Tamaheu) Lenormant.
Цивилизация на Земле началась, приблизительно 50 тысяч лет тому назад в Южном континенте, где обитала Красная Раса, в это время вся территория нынешней Европы и большая часть Азии находились ещё под водою.
Мифология упоминает также о Расе Гигантов. В горах Тибета, в пещерах были обнаружены гигантские человеческие скелеты, строение которых более напоминает обезьян, нежели человека. Этих гигантов принято относить к первобытному человечеству, которые не владели ни членораздельной речью, ни общественной организацией, ни верой. Эти три основные реалии человеческой сущности возникают и развиваются одновременно (Триада Бардов), которые выражены, как: «Триединство изначального существования человека: Свет, Свобода, Бог».
С первым возникновением речи возникает общественность и первое осознание божественного порядка.
Красная Раса занимала континент между западным побережьем теперешней Европы и Африки и обеими Америками, называемый Платоном (по египетской традиции – Атлантидой). Оторвавшаяся от Атлантиды небольшая часть (в виде острова Posidonis) существовала ещё некоторое время и погрузилась под воду, приблизительно 9500 лет до Рождества Христова. Атлантида считается родиной четвёртой расы, носящей название Kusha.
Великий катаклизм природы уничтожил Атлантиду и от Красной Расы остались лишь индийцы Америки и ацтеки в Мексике. Погибла, некогда великая, овеянная славой цивилизация Красной Расы Атлантиды, и на земле стала господствующей Чёрная Раса, которая населяла Африку и юг Европы в доисторические времена. Они имели центры в Верхнем Египте и в Индии и обладали глубокими познаниями, владели звёздным культом, именовавшимся Сабеизм, признавали божественное единство мироздания. Племена Чёрной Расы проникли к белым народностям.
Расцвет Белой Расы совершался в условиях ледяного дуновения Севера, их называли гиперборейцами. Они были светлолицыми, голубоглазые, светло - и рыжеволосые. Гиперборейцы шли от студеного Севера, через леса под Северным сиянием, в сопровождении собак и оленей, ведомые смелыми предводителями и своими ясновидящими женщинами. Им было предначертано создавать солнечную веру, культ священного огня и беззаветной любви к небесной родине. Они были привержены к индивидуальной свободе, к стремлению идеального и символического, к единожёнству. В центре верований был культ предков.
В Азии, в Иране и в Индии, где народы Белой Расы основали первые арийские цивилизации, мужчины взяли верх над женщинами в деле религиозного вдохновения. Женщина остаётся жрицей одного только семейного очага, в то время как в Европе ещё долгое время оставались следы преобладания женщин, и там Белая Раса оставалась варварами ещё долгое время, на протяжении тысячелетий. Там, где Белая Раса подчинились Чёрной Расе, признавая их владычество и получая от них религиозное посвящение, названы семитскими народами. Это египтяне, арабы, финикийцы, халдеи, евреи. Но там, где Белая Раса покорила Чёрную Расу, явились арийской цивилизацией. Это иранцы, индусы, греки, этруски, скифы, сарматы, кельты, германцы. Этим объясняется и различие верований и письменности у народов арийского и семитского происхождения. У народов семитской группы склонность к единобожию (невидимого, бесформенного, безличностного Бога). Письменность семитов справа налево, поскольку при письме они имели обыкновение поворачиваться лицом к южному полюсу, рука при их письме направлялась к Востоку (источнику солнечного света).
У народов арийской группы склонность к имперсональному олицетворённому Богу Природы, к почитанию предков. Письменность арийцев слева направо, поскольку при письме они имели обыкновение поворачиваться лицом к Северу (к стране предков, а не к югу, к стране чёрных). Рука при их письме направлялась к Востоку (слева направо) – начертание Арийской Белой Расы. Арийцы стремились к Солнцу, к источнику всей земной жизни, но смотрели на Север, в страну предков, к таинственному источнику небесных зорь.
Семитское течение содержит идею Всемирного Единства, к соединению человечества в одну семью (космополитизм). Арийское течение ведёт к сверх земному царству; к бесконечному разнообразию, - выражая всё богатство природы и всю сложность стремлений души.
Семитский разум стремится от Бога к человеку.
Арийский разум восходит от человека к Богу.
У семитов карающий Архангел спускается на Землю с мечом и молнией.
У Ариев – Прометей похищает с Неба огонь и восходит на Олимп.
Семитское течение приводит через Моисея в Египет, в храмах которого хранились предания, давностью в 30-ть тысяч лет.
Арийское течение приводит в Индию, где развернулась первая Великая Цивилизация, как результат победы Белой Расы. Индия и Египет, эти две Матери религии, обладали тайнами посвящения в своих святилищах.
Первобытная Арийская эпоха соединила в чудную гармонию Ведические гимны, отличающиеся величавой простотой и чудной чистотой линий. В Индии мысль углубляется, чувства утончаются. Ведические гимны непревзойдённые по нравственной возвышенности, по всеобъемлющей широте мысли. Они проникнуты чувством божественности всей природы. Они настроены единством, которое соединяет всё сущее в единую гармонию.
Древним законодателем Ариев является Рама (по индуистской эпопее «Рамаяна»), ставший первым создателем Арийского верования. Говорится, что различные лучи солнечного света указывают на один общий центр – Солнце. В сумрачном рассвете Белой Расы проявлен первый создатель Арийской Веры Рама (Завоеватель и Посвящённый), выступающий из лесов древней Скифии пять тысяч лет до новой эры, несущий в руке мистический огонь, от которого возгорелся духовный свет для всех арийских народов.
Семиты нашли Единого Бога, Мировой Дух в пустыне.
Скифы нашли многих богов, многочисленных духов в глубине своих лесов: там они слышали голоса из невидимых миров, там являлись им видения. Привлечённые шумом деревьев, магией лунного света, пробуждались мистерии. Ясновидящие женщины пророчествовали под сенью деревьев. Вначале действовали под благородным вдохновением, но со временем сделались честолюбивыми и жестокими и стали совершать человеческие жертвоприношения на доменах под зловещие пения жрецов.
Среди жрецов находился молодой человек по имени Рам, который также готовился к священному служению. Однако глубокая душа его и ясный ум возмущались при виде кровавого культа. Молодой Рам был кроткого и серьёзного нрава; он обрёл способность распознания звёзд и их влияние не человеческую судьбу. Он обладал способностью угадывать и видеть самые отдалённые вещи. Доброжелательность и величие исходило от его речей и их всего его существа. Его мудрость поражала жрецов. Его называли: «тот, который знает». Народ прозвал его «свыше вдохновлённым миротворцем». Рам стремился к духовным познаниям, странствовал по всей Скифии Великой, а также и в полуденных странах. Очарованные его личными познаниями и его скромностью, жрецы чёрные поведали ему часть своих оккультных знаний.
Рама предвидел в культе человеческих жертвоприношений признак гибели своей расы. К тому времени повсеместно вспыхнула страшная болезнь чумы, несшая мучительную смерть. Рама искал средство к спасению Расы, предаваясь молитвенному размышлению под дубом, на лесной поляне. Однажды Рам заснул под деревом, и во сне услыхал вещий голос, называвший его по имени. Раму показалось, что он проснулся и увидел перед собой величественного человека, одетого в такие же белые одежды, как и Рам. В своей руке человек держал жезл, вокруг которого обвивалась змея. Рам хотел спросить у незнакомца, что это означает, но тот взял его руки, поднял высоко над землёй и показал ему на том самом дереве, под которым Рам спал, прекрасную ветку омелы и сказал: «О Рам! Средство, которое ты старательно ищешь для спасения рода, здесь перед тобой». Затем, он достал из своих одежд золотой серп, отрезал ветку омелы и подал ему и поведал при этом, как приготовить омелу и исчез.
Рам окончательно проснулся, почувствовал во всём теле сильное облегчение. Внутренний голос сказал ему, что он нашёл спасение. Рам приготовил омелу по совету незнакомого друга с золотым серпом, дал выпить спасительный напиток больному, который вскоре выздоровел. Чудесные исцеления, которые затем производил Рам, доставили ему большую известность во всей Скифии Великой. Всюду призывали его, для излечения заболевших людей. Ученики Рамы переходили с места на место по всей Скифии с ветками омелы в руках, излечивая больных чумой. Учеников Рам считали божественными вестниками, а самого Раму – полубогом. С этого события получил своё начало новый культ. Омела с тех пор стала считаться священным растением. В память об этом Рам учредил праздник рождества или нового спасения. С этого праздника начинался новый год, или великое обновление, в котором ночь была названа матерью нового Солнца. Его называли в эзотерическом предании Aesc-beyl-bora», что означало: «Надежда спасения скрывается в лесу». Но Рам «Свыше вдохновенный миротворец» видел перед собою более общие цели. Он решил излечить свой народ от нравственной язвы, более губительной, нежели физическая зараза.
Избранный начальником жрецов своего племени, Рам отдал приказание всем коллегиям друидов положить конец человеческим жертвоприношениям.
Эта весть облетела все страны, вызвав великую радость одних, но возмутила других, как святотатственное посягательство. Друидессы и друиды посылали ему свои проклятия и провозгласили его, приговорённым к смерти. Они видели в человеческих жертвах, основное средство для своего господства.
Каждое белое племя имело свой знак в образе какого-либо животного. Любимым знамением скифов являлся бык (тор), как олицетворение силы и жестокости. Рам в противоположность быку, выбрал символом Овна храброго и миролюбивого предводителя стада. Овен стал знаком всех приверженцев Рамы. Это знамя было водружено в центре Скифии, и стало сигналом для всеобщего брожения, производя революцию во всех умах. В самой всеобщей душе белой расы произошёл раскол, благодаря стремлению отделиться от грубой животности и подняться на ступень невиданного святилища, которое ведёт к богочеловеку.
«Смерть Овну!» - кричала сторонники Тора. «Война с Тором!» - восклицали друзья Рамы. Назревала ужасная война, которая могла бы стать гибельной для всей Бело Расы. Перед такой видимой перспективой Рам поколебался: это может усилить зло и привести к полному взаимному истреблению белой расы. В ответ на эту тревогу Рам увидел вещее сновидение: Виделось грозовое небо в горах. На высокой скале стояла женщина с распущенными волосами, она была готова нанести смертельный удар молодому воину, лежащему связанным у его ног. «Во имя предков, остановись!» - вскричал Рам. Друидесса стала угрожать Раме расправой. В это время из грозовых туч сверкнула молния, и раздался гром потрясающей силы. Друидесса упала замертво, сражённая молнией, узы пленника распались. В ослепительном образе молнии Рам узнал божественное существо, которое уже беседовали с ним ранее под священным деревом. Ослепительный его образ был прекрасен и виделся Раме в храме. На месте жертвенного камня возвышался светозарный алтарь. Рядом с алтарём стоял воин, а женщина друидесса лежала мёртвой, распростёртой на каменных плитах. Божественный вестник держал в правой руке факел, а в левой руке – чашу. Он сказал, обращаясь к Раме: « Рама, я доволен тобой. Видишь эту чашу? Это чаша жизни и любви. Подай факел воину, а чашу женщине». Рама исполнил Его повеление. Как только факел коснулся руки воина, а чаша – руки женщины, так огонь факела сам собою зажёгся, как сверкающий алтарь и все преобразились его светом.
Храм раздвинулся. Его колоны поднялись до Неба. Его купол преобразился в звёздное Небо и Рам, унесённый своим сновидением, увидел себя на вершине горы. Стоявший с ним рядом Божественный Вестник объяснил ему смысл созвездий, научил его читать в сияющих знаках зодиака судьбы человечества.
- Кто ты, Дух мудрости? - спросил Рам. Вестник отвечал Раме так: «Меня зовут Deva Nahousha (Божественный Разум). Ты станешь распространять мои лучи по Земле, и я буду всегда приходить по твоему зову. А теперь иди по предназначенной тебе дороге». Божественный Вестник указал рукой на Восток.
В этом своём видении Рама осознал свою миссию и великую судьбу своей расы. С этих пор Рама уже не колебался. Вместо того чтобы разжигать братоубийственную войну между народами Европы, он решил увести избранников своей расы в самое сердце Азии. Он известил своих последователей, что намерен основать культ Священного Огня, который поведёт его приверженцев к счастью. Культ с человеческими жертвами будет уничтожен на земле навсегда. В каждом домашнем очаге будет совершаться служение перед очищающим Огнём супругами, соединёнными одной молитвой, одним гимном поклонения. Видимый Огонь алтаря станет служить символом и проводником Небесного Огня. Семья, племя сделают огонь центром, в котором появится Дух Бога живого на земле.
Чтобы собрать эту вдохновенную жатву, прежде всего, необходимо отделить хорошие зёрна от плевелов; нужно, чтобы все смелые сторонники Рамы покинули Европу и завоевали новую землю, поселились на девственной почве, где он издаст свой Закон и положит основание культа обновляющего огня. В законе предусматривалась новая роль женщине. Отменив культ женщины-жрицы с принесением человеческих жертв, Рама отвёл ей роль жрицы домашнего очага, хранительницы Священного Огня, равную супругу.
Для украшения жизни, Рама установил четыре основных праздника в году.
- Праздник Весны плодородия, посвящённый любви супругов;
- Праздник лета или жатвы, установил для сыновей и дочерей, которые должны подносить священные снопы своим родителям;
- Праздник осени справляли отцы и матери: предлагая природы своим детям, как знак веселия;
- Праздник Рождества или великого Сева считался наиболее Святым и таинственным. Этот праздник посвящён одновременно и новорожденным детям, плодам любви, зачатию весною и душам умерших предков.
Арийцы соединялись в святилищах Airynna-Vaeia, как они соединялись когда-то в лесах. Огнями и песнопениями праздновали они возобновление земного и солнечного года, воспевая животворящий поцелуй Неба, даваемый земле и торжественное зачатие нового Солнца матерью Ночи. Рама соединил, таким образом, человеческую жизнь с циклами времён года, с астрономическим годовым оборотом, но также он стремился воздвигнуть божественный смысл человеческой жизни.
«Рама с очами голубого лотоса, - говорил древнеарийский поэт Вальмики, - был Владыкой мира, господином своей души и предметом любви для человеков, отцом и матерью своих подданных. Он сумел соединить все существа в единой песне любви».
Водворившись в Иране, в преддверии Гималаев, белая Раса не обладала господством на земле. Необходимо было углубиться в Индию, где находился центр Чёрной Расы, древних победителей красной и жёлтой расы. Под сенью символов древних храмов можно уловить нить великого откровения, которая связывает всех истинных посвящённых.
Рама был завоевателем земли – страны слонов, тигров, газелей. Завершение подвигов Рамы – завоевание острова Цейлон, последнего прибежища чёрного мага Раваны, на которого белый маг посылает огненный град, перебросив предварительно мост через один из «рукавов» моря; перебравшись понемногу с армией обезьян (первобытного племени людей) уничтожила чёрного злодея, вдохновив этим все порабощённые им народы. По свидетельству Священных книг Востока, Рама сделался распорядителем Индии и духовным царём Земли, благодаря своей духовной силе, гению и доброте.
Когда Рама состарился, ему приснился сон, в котором гений, вдохновивший его, говорил с ним. Рама увидел себя в лесах своей юности, он снова стал молодым и носил льняные одежды друидов. Сиял лунный свет. Была светлая ночь, когда народы ожидают возрождение Солнца и года. Рама шёл по лесной тропинке и встретил прекрасную женщину в сияющей короне. Её густые волосы были цвета расплавленного золота. Кожа её блистала белизной горного снега, а глаза светились голубизной лазури после грозы. Она сказала ему: я была дикой друидессой, через тебя я стала светлой супругой и зовусь теперь Сита. Я – жемчужина, возвеличенная тобою, я – белая раса, я – твоя супруга. О мой король и повелитель! Разве не для меня переплыл ты реки, не для меня овладел сердцами народов и победил всех земных королей? Вот – награда. Возьми эту корону, надень её себе на голову и царствуй вместе со мной над миром. Она преклонила колени перед ним в смиреной позе, передавая ему корону. Драгоценный камни в ней сверкали тысячами огней; экстаз любви светился в глазах женщины и душа великого Рамы, пастыря народов, поддалась волнению.
Поверх вершин деревьев появился Deva Nahousha, его добрый гений, он сказал Раме: «Если ты наденешь эту корону на свою голову, то Божественный Разум покинет тебя; ты более не увидишь меня. Если ты заключишь эту женщину в свои объятия, твоё счастье убьёт её. Но, если ты откажешься от обладания ею, она будет жить счастливая и свободная на земле, и твой невидимый дух будет управлять ею. Выбирай: либо слушать её, либо следовать за мною».
Рама положил руку на лоб белой женщины, благословил её и сказал: «Прощай! Оставайся свободной и не забывай меня!» Немедленно женщина исчезла, как лунный призрак. Рама превратился снова в старца. Молодая заря поднялась над лесом, и голос их глубины лесов взывал «Рама! Рама!»
Рама соединил всех королей и народных посланников и сказал им: «Уже не хочу высшей власти, сохраните ваши короны и соблюдайте мой закон. Моя задача кончена. Я удаляюсь навсегда с моими Посвящёнными братьями на гору Airyana-Vaeia. Оберегайте Священный Огонь! Там он научил своих учеников тайнам Земли и Великого Существа. Ученики понесли в Египет Священный Огонь, символ божественного единства вещей и рога Овна, эмблему арийской религии. Эти рога Овна* сделались знаками Посвящения и царской власти.

* Рога Овна изображаются на голове множества людей на древних Египетских памятниках. Этот головной убор королей и первосвященников является знаком жреческого царского посвящения. Два рога папской Тиары берут своё начало отсюда же.

Раме мы обязаны знаками зодиака, это было завещанием Патриарха Посвящённых. Странная книга, написанная звездами, сверкающими на небесном своде бездонной бесконечности. Устанавливая 12 знаков зодиака, Рама предал им тройной смысл:
- Влияние Солнца на 12 месяцев года;
- Передавал собственную его историю;
- Пользование оккультными средствами при достижении цели.
Вот как знаки зодиака изображают историю Рамы (по Фабру Д, Оливе):
1. Овен, бежащий, с обращённой назад головой, означает Раму, покидающего свою родину, с взором, обращённым на оставленную страну;
2. Рассвирепевший бык – препятствие движению Рамы, половина его тела, погружена в тину, мешает ему в исполнении своих намерений; он падает на колена. Это – Кельты, обозначенные их собственным символом, который, несмотря на все свои усилия, кончают тем, что покоряются;
3. Близнецы выражают союз Рамы с Туральцами;
4. Рак – его медитация и его углубление в самого себя;
5. Лев – его сражение с врагами;
6. Крылатая Дева – его победы;
7. Весы, означают равенство победителя и побеждённого;
8. Скорпион – восстание и измена;
9. Стрелец – месть;
10. Козерог,
11. Водолей,
12. Рыба – относятся к внутренней стороне его истории.
До сей поры не существует иного объяснения происхождения и смысла таинственных знаков небесной карты, принятых и почитаемых народами с самого начала Арийского цикла.
Рама сделал распоряжение своим ученикам, чтобы они скрыли его смерть, и продолжили дело его жизни, распространяя своё Арийское братство. В течение многих веков верили, что Рама в Тиаре с рогами Овна продолжает жить на своей Святой горе.
Благодаря своему организаторскому гению, великий основатель Арийской культуры создал в центре Азии, в Иране народ, общество, вихрь бытия которого должен был светить миру во всех смыслах. Колонии первобытных Арийцев распространились в Азии и в Европе, принося с собой свои нравы, свои культы и своих богов.
Священные Веды имеют тройную цену:
- Очаг античной Арийской религии, блистающими лучами которых являются ведические гимны.
- Ключ к Индии.
- Идеи изотерической доктрины, и всех арийских религий.
Ничего не может быть проще и величавее этой религии, в которой глубокий натурализм неразрывно связан с трансцендентальной духовностью. Перед рассветом глава семейства становится перед алтарём, воздвигнутом, из земли, на которой горит огонь, зажжённый посредством трения двух кусков сухого дерева. Он одновременно является и отцом и священнослужителем и царём жертвоприношения. Когда заря восходит, подобно выкупавшейся и облекшейся в белые одежды женщине, глава семьи произносит молитву, обращаясь к Усхе (Заре), к Савитре (Солнцу) и к Асурам (духам жизни). Мать и сыновья льют в это время, приготовленную из растения asklepiy жидкость (Сома) в огонь Агни, и поднимающееся пламя, несёт к невидимым божествам очищающуюся молитву, слетающую из уст патриарха, главы семьи.
Ариям была чужда эллинская чувственность (народного греческого культа, но не греческих Посвящённых), которая наделяет космические божества красивым человеческим телом, и еврейскому монизму, которые молятся Вездесущему, бесформенному, Предвечному.
Для Ариев Природа – это прозрачное покрывало, за которым живут неисповедимые силы Божества. К этим силам Арии обращаются с молитвой. Они олицетворяют эти силы, но не забывают, что это не более, как метафоры. Для Ария Савитри не столько Солнце, сколько Вивасват (творческая сила жизни), одухотворяющая солнечную систему. Индра – это божественный воин, который в своей золотой колеснице мчится по Небу, извергая гром и молнию. Он олицетворяет могущество Солнца и атмосферы в великой прозрачности воздушных пространств.
Когда ведические поэты Арии обращаются к Варуне (Уран у греков), Богу бесконечно лучезарного всеобъемлющего Неба, они поднимают его ещё выше. Если Индра символизирует творческую и воинствующую жизнь Небес, то Варуна изображает неизменное величие Божества. Ничто не может сравниться с великолепием его описания в гимнах Вед. Солнце – его око, Небо – его одежда, гроза – его дыхание. На незыблемых основах построил он Небо и Землю и содержит их врозь. Он всё создал и всё сохраняет. Ничем невозможно выразить неисповедимое творчество Варуны, никто не может проникнуть в Него, но Он, всеведущий, видит всё, что есть и что будет. С вершин Небес, где Он обитает в своём стовратом дворце, Он различает полёт птиц в воздухе и следы кораблей на волнах. Оттуда, с высоты золотого Престола Он созерцает и человеческие дела. Он поддерживает порядок в мире и в обществе: Он карает виновного, Он изливает своё милосердие на кающегося грешника. Крик истерзанной совести обращается к Нему; перед Его лицом грешник складывает бремя своих грехов. С Варуной Ведическая религия спускается в недра совести и раскрывает идею святости и поднимает до чистого понимания Единого Бога, который проникает в Великое целое и управляет им. Образы в широком потоке строф ведических гимнов представляют лишь внешнюю оболочку Вед. С идеей Агни, токи божественного Огня прикасаются к самому ядру доктрины, и к её изотерической и трансцендентальной основе. В действительности Агни является Космической силой, Вселенским началом. Агни – это не только огонь земной молнии и Солнца. Его истинная Отчизна – невидимое мистическое Небо, обитель Вечного Света и первообразов всех вещей. Рождения его бесконечны: сверкает ли он из куска дерева, в которой спит зародыш в лоне матери, или же, как «Сын волн» бросает с громовым шумом из небесных рек, где Асвины (небесные всадники) зачали его.
Он старейший между богами, Первосвященник на Небе, также, как и на земле и Он священнодействовал в обители Вивасват (Небо или Солнце) много раньше, чем Матарисва (молния) принесла его смертным, и чем Атарвы и Ангиры древних жертвоприношений, учредили его здесь, на Земле, как охранителя и друга людей. Агни сделался носителем всех мистических учений о жертвоприношениях. Он зарождает богов, Он устраивает мир, Он производит и сохраняет жизнь Вселенной; другими словами, Агни есть космогоническая сила.
Сома соответствует Агни. В действительности, это напиток из перебродившего растения, которые возливается при жертвоприношениях богам. Но также как и Агни, он существует мистически. Его высшая обитель находится в глубинах третьего Неба, где Сурья (дочь Солнца) очистили Его и где его нашёл Пушан (Бог питающий). Из этой обители Сокол, символ молнии, или даже сам Агни похитил его у небесного стрельца у Гандхарвы, которая его охраняет, и принёс людям.
Боги выпили его и сделались бессмертными; люди, в свою очередь, станут бессмертными, когда выпьют его у Ямы, в обители блаженных. А до тех пор, напиток дарует им здесь, на Земле силу и долговечность; это амброзия и вода обновления. Она питает, проникает в растения, оживотворяет семя животных, вдохновляет поэта и даёт полёт молитве. Душа Небес и Земли, Индры и Вишну составляет вместе с Агни неразделимую чету, которая зажигает Солнце и звёзды.
Идея Агни и Сомы заключает в себе два основных начала Вселенной по учению изотерической доктрины и каждой живой философии, Агни есть вечно – мужественный творческий Разум, чистый Дух. Сома, есть вечно-женственная Душа Мира, лоно всех миров, видимое и невидимое – до телесных огней. Сама Природа или тонкая материя в своих бесконечных трансформациях*.

* Что доказывает несомненно, что Сома представляет собою начало абсолютно женственное, это отождествление её у браминов с Луною. Луна же символизирует женское начало во всех античных религиях, как Солнце символизирует мужское начало.

Совершенное соединение этих двух сущностей составляет величайшую Сущность, суть самого Бога. Из этих двух главных идей, вытекает третья, не менее плодотворная. Веды делают из космогонического акта непрестанное жертвоприношение. Чтобы произвести всё существующее, Высочайшая Сущность приносит себя в жертву. Она разделяется, чтобы выйти из своего единства. Эта жертва рассматривается как источники всех отправлений Природы. Эта идея, поражающая с первого взгляда, чрезвычайно глубока, когда вдумаешься в неё. Она содержит в зачатке всю теософическую доктрину инволюции Бога в мире, изотерический синтез многобожия и Единобожия. Она вызывает к жизни доктрину падения и искупления душ.
Жертвоприношение огня со всеми его церемониями и молитвами, является незыблемым средоточием ведического культы, является олицетворением Великого космогонического акта. Веды предают первостепенное значение молитве, формуле призыва, которая сопровождается жертвоприношением. Молитва, богиня Браманаспати. Вера в призывающую и созидательную силу человеческого слова, когда она сопровождается могучим движением души или сильным порывом воли, есть источник всех культов и смысл всей египетской и халдейской магии.
Для ведических и браманических жрецов, Асуры невидимые и Питрисы, или души предков, реально присутствуют при жертвоприношении; они размещаются на траве кругом алтаря, привлечённые из своей невидимой обители Огнём, пением и молитвой. Наука, относящаяся к этой стороне культа, есть наука об иерархии невидимых духов. В Ведах говорится и о бессмертии души: «В человеке есть бессмертная часть; её-то, о Агни, нужно согревать твоими лучами, воспламенять Твоим огнём. Ведические поэты, указывая на судьбу души, ищут её происхождение. «Откуда рождается душа? Души приходят к нам и уходят; снова возвращаются и снова уходят». Здесь в нескольких словах даётся учение о перевоплощении души, которая играет впоследствии первостепенную роль в Браманизме и Буддизме, у египтян и орфиков, в философии Пифагора и Платона; это тайна из тайн. Здесь, как в прекрасном горном хрустале, отражается Солнце вечной Истины, играют и преломляются все лучи всемирной теософии.
В ведической поэзии отчётливо выступают вечные доктрины яснее, чем в священных книгах Индии и в других семитских или арийских религиях, благодаря прозрачной этой первобытной религии, чистой и высокой.
В древнюю первобытную Арийскую эпоху, различия между мистериями и народным культом не существовало, и невозможно было различать в них Риши, посвящённых, толкующих Истины. Эта Истина передавалась благодаря непрерывающейся традиции, которая восходит до самых источников Арийской Расы.
Арийский народ положил начало своей завоевательной и культурной миссией вдоль Инда и Ганга. Невидимый гений Рамы, божественный Разум Deva Nahousha, управляет им. Агни, Священный Огонь переливался в его жилах. Молодая Заря освещала эти величественные века. Создана семья. Женщина пользовалась уважением. Она жрица домашнего очага, она создаёт священные гимны и сама поёт их. «Да живёт муж этой супруги сто осеней» - говорит поэт. Тогда умели любить жизнь, но также, умели, и верить в потустороннее существование. Царь жил во дворце, возведённом на холме. Дворец возвышался над посёлением. Во время войны он выезжал на блистательной колеснице, в сверкающем вооружении.
Позднее, когда браманы укрепили свой авторитет, рядом с великолепным дворцом махараджи или великого царя, возвышались каменные пагоды, откуда пошли искусства, поэзия и драма богов и пением священных танцовщиц. Позднее появились муни-отшельники, смиренные на вид с отпущенными волосами и бородой, полунагие, покрытые рубищем, жившие близ священных озёр в дикой пустыне, предаваясь медитации и аскетизму. Временами муни являлись к царю, чтобы усовестить его. Часто муни отталкивали, не слушали их, но, в тоже время, их уважали и боялись.
Победа арийцев над Индией вызвала к жизни одну из самых блестящих цивилизаций, какие известны миру. Ганг и его приток были свидетелями появления великих царств, необъятных городов. Невозможно представить себе более благородного образа, чем образ арийского царя Индии. В Дхарма-Шастре можно прочесть: «Эти владыки мира, пламенея во взаимной борьбе, раскрывая свою силу в битвах, никогда не отворачивали лица от опасности, восходят после смерти прямо на Небо».
Но индуистская эпопея «Рамаяна» ничего не говорит о глубоких тайнах смешения рас и медленного развития религиозных идей, которые привели к решительным изменениям в общественной организации Ведической Индии. Победители Арийцы отличались чистотой своей расы. Встретившись в Индии со смешанными низшими расами, в которых жёлтые и красные типы скрещивались в самых разнообразных оттенках, име6я своей основой Чёрную Расу. Индусская цивилизация подобна великой горе, в основании – Чёрная Раса, на боковых склонах – смешанные расы, а на вершине – чистых Арийцев. Чистота расы победителей нарушалась с течением веков всё более и более, но и до наших дней заметно преобладание арийского типа в высших кастах Индии, а в низших слоях – преобладает Чёрная Раса со жгучими страстями, смесью сладострастия и жестокости.
Итак, с одной стороны – гений Белой Расы с его нравственным чувством и высшими метафизическими стремлениями; с другой стороны – гений Чёрной Расы с его страстной энергией и разрушительной силой. Этот двойной гений отражается в древней религиозной истории Индии. Древнейшие предания говорят о династии Солнечной и династии Лунной. Цари первой династии вели своё происхождение от Солнца, вторые называли себя сынами Луны. Таким образом, две противоположные религиозные идеи, означали, что две категории властителей принадлежали к двум религиозным культам. Солнечный культ приписывал Богу Вселенной мужское начало. Вокруг него сосредоточились всё небесное чистое из Ведических преданий: наука священного огня, эзотерические понятия о Верховном Боге, уважение к женщине и культ предков. В основе же царской власти лежало выборность и патриархальное начало.
Культ Луны приписывал божеству женское начало, под знаменем которого религии арийского цикла обоготворяли во все века слепую природу, непостоянную, в её наиболее бурных и стремительных проявлениях. Этот культ склонялся к идолопоклонству и чёрной магии. Он благоприятствовал многожёнству и тирании, опирающейся на народные страсти.
Борьба между сынами Солнца и сынами Луны, между Пандавами и Кауравами составляли предмет индуистской эпопеи «Махабхараты». Кауравы, цари Лунного цикла остаются победителями. Пандавы, благородные представители Солнца, хранители чистого культа, ввергнуты с престола и изгнаны. Преследуемые, они бродят в лесу, находят приют у отшельников, одетые в древесную кору, с посохом странников вместо оружия.
Победят ли низшие инстинкты? Одержат ли победу силы мрака в виде чёрных Ракшасов над светлыми Девами, обратив в прах Ведический Алтарь, погасив священный огонь предков? Нет! Пусть враги обладали большими богатствами и значительным влиянием, но им не удастся придать своей касте высокую власть и неприкосновенное положение. Даже царскую власть без помощи класса людей олицетворяющих собой разум Индии и его наиболее оригинальных и глубоких проявлениях – без отшельников, мудрецов, которые с незапамятных времён обитали в уединении, в глубине лесов, на берегу рек или в горах близ священных озёр. Они жили в одиночестве, или, соединившись в братства, но оставались всегда в духовном единении. В них следует признать духовных вождей, истинных учителей Индии. Наследники древних риши мудрецов, они одни владели тайнам толкованием Вед. В них жил гений подвижничества, оккультных знаний и оккультного могущества. Чтобы достигнуть таких знаний и такого могущества, они преодолевали всё: холод и голод, зной и ужасы джунглей. Беззащитные в своей деревянной хижине, они жили молитвой и медитацией. Голосом или взглядом они призывали или отгоняли ядовитых змей, укрощали львов и тигров. Счастливы те, кто удостоились их благословения. Братства отшельников дали толчок героической теократии. Воцарилась победа духовной силы над силой мирской.


Действующие лица:

Руслан – Великоросс
Белояр – Белоросс
Малин – Малоросс
Арина – Земля Ариев
Зюраткуль – Хозяйка озера на Южном Урале
Царь речной
Дух Земли.

В сценах народ, последователи Руслана, Белояра, Малина. Жители, Урала, Аркаима, Зюраткуль

ПОСВЯЩЕНИЕ

Гортанным криком, утро пробуждая,
Таким крикливым не бывал петух.
Зажёг диск Солнца, Лунный - не потух.
Здесь недра все – от края и до края,
Воспламенились, слух распространяя:
Мать- Родина, Россия, ты во мгле,
Мир к старости не ведать на земле,
Осталось: петь, секиру осуждая.

С высот небесных звуки высекая,
Созвездиями с купола небес,
Пою: иссяк у счастья интерес
Одаривать всех радостями рая.
Бессмертья снадобьем порою вдохновляя,
Хмелил нас кубок Солнца и Луны
Теперь же они пламенем полны,
Бедой войны нас опьянить желая.

И воскресают в памяти картины
Ушедших дней, ушедших вечеров,
Любви и дружбы самых лучших снов,
Волшебной сказки наяву старинной.
Круг дружеский распался, был он тесен,
Была ли ты, о юности заря?
Неужто, это всё бывало зря?
Неужто голос сердца легковесен?

Зачем ты, сердце, песней прорыдало?
Каким-то странным голосом извне,
Словами сотворёнными вчерне,
Таким сердечным звуком небывалым.
Осталось петь, секиру осуждая,
И Родину прекрасную во мгле,
Мне не увидеть счастья на земле,
Надеюсь, лира радость повстречает.

ТЕАТРАЛЬНОЕ ВСТУПЛЕНИЕ
Актёр, режиссёр, драматург, директор театра

Директор театра

Друзья, с надеждой на успех,
Пускай увидят все, кто зрячий:
Благословляю сердцем всех,
Весь этот мой театр бродячий.
Наш зритель, хоть и небогатый,
Но нам опора, только в них,
Простой работник и солдаты,
Не изощрённый любят стих.
Своею сценой немудрёной,
И декорацией простой,
Мелодией простой народной,
Одеждою недорогой;
Но правдой песни, правдой слова,
Своею искренней игрой,
Снискать признания живого
Стремиться будем всей душой.

Но обольщаться нам не стоит,
Что мы одною простотой,
Сердца и души им откроем
Одной бродяжною судьбой.
Нужна изюминка-новинка,
Не то, чтоб ею удивить,
Нужна, скажу я вам, живинка,
Чтоб смертность скуки оживить.
И сделать это нам, друзья, не просто,
Теперь ведь, изощрённый театрал,
Поднял подмостки до такого роста,
Что Гулливер до крыши б не достал.
А музыка гремит по свету,
Что заглушает пенье сфер.
Прошу новинки и совета,
Чтоб интересно было всем.

Режиссёр

Не стоит с помпой покорять вершины
Театра; уменьшить труппу, - мой совет,
Один герой, иль два, ну, три от силы,
И добрый поэтический сюжет.
На сцене легче одного героя
Ввести в святилище покоя,
Через горнила жизни провести
По трудному, тернистому пути.
Пускай душе сомнения навеют -
Наживы жажда, славы суета,
В конце ж пути, пусть звёзды заалеют,
И яркая пусть сбудется мечта!
Не с первых дней весны зазеленеют,
И зацветают яблони в саду.
Не с первых взглядов зрителей созреют,
К герою чувства яркой красоты.
Но постепенно в драме, шаг за шагом,
Герой всё ярче, в полный рост - встаёт,
Когда душа наполнится отвагой,
Само пусть небо гимн ему поёт.
Герою должно быть в согласье с веком,
А современников признанье не безделка,
Со сверстником сверяя впечатленье,
Понять, возможно, глубину значенья.
И действия не тормозить словами,
Живее эпизоды развивать,
Завязку понадёжней свить. Смелее
Гнать действие. Развязкой – гром сыграть!
Пусть зритель спорит по дороге к дому,
И дома продолжает спорить он,
Пусть будет разум пьесой полонён,
Как, царством поглощённый фараон.

Комический актёр

Не посчитаю за напрасный труд,
Отметить здесь, что на спектакль идут,
По разным, вам скажу, соображеньям:
Кто щеголять нарядом, кто влеченьем
К прекрасному и вечному искусству,
А кто-то познакомиться в театре,
Единого нет вкуса в них и вряд ли,
Мы сможем всех спектаклем удивить,
Идею всем какую-то привить,
Не думаю, что всем по нраву будет,
Труды наши, ведь люди, это люди,
И среди них, таких немало будет,
Что наши цели не поставят в грош,
Раскритикуют всё и вся, но всё ж,
Изюминка на всех одна найдётся,
Изюминка та лилами зовётся.
И главной лилой – личный интерес,
Пусть малая, но чтоб одна на всех,
В конце мы с вами разыграем приз,
Кто громче всех нас вызовет на бис.
Друзья мои, пари держу любой,
Овацией нас встретят на убой!
А после зрители отправятся гурьбой
В буфет наш, бутерброд с икрой
Пойдёт бессчетно, по любой цене,
Уж вы поверьте, как артисту мне.
Теперь вот запретили всем рулетку,
Всем запретили содержать кокетку,
Не могут запретить – ни, боже мой,
Приз предложить и бутерброд с икрой!
Не плохо также для разнообразья,
Винцом к икре побаловать, в экстазе
Полнейшем будут все тогда,
Артисту мне поверьте, господа!

Трагический актёр

Шутом ты был и будешь вечный шут,
Дешевкой хочешь подменить наш труд,
Придёшь домой, кривляйся, сколь угодно,
А наш спектакль, подвиг благородный.
Не надо смешивать значительное с грязью,
От драмы прочь подалее, проказник.
Нам подвигами заплетать венки,
Ко времени сегодня и с руки.

Комический актёр

Давай, давай, раскачивай нам драму,
Перевернёшься - в гущу жизни прямо.
Буди вольнолюбивость молодёжи,
Придут смотреть на драму жизни с дрожью,
Пусть смотрят правду, затаив дыханье,
Придут они домой –
к пустой лохани…

Трагический актёр

Нам шутовством не сделать жизнь счастливой,
Не замаячит радость впереди,
Труд ежедневный лишь без перерыва,
Пробудит радость песен из груди!
Когда пробудим спящий мир впервые,
Как чудом будем рады мы во всём,
И все цветы в саду и полевые
Пышнее расцветут, друзья, кругом.

Директор театра

Пусть мы и не из племени цыган,
Но наш театр – бродячий балаган.
Мы станем, как цыгане кочевать,
В кибитке жить, и жизнь – театром звать.
Кочуя по просторам на волах,
В кибитках, мы на риск свой и на страх,
В стихиях ветра, Солнца и воды,
В кибитках мирозданья победим.
Преодолеем духом все семь сфер,
Не устрашит нас мерзкий Люцифер.
Народу свет свободы понесём,
Россия – наш родной и вольный дом.

ПРОЛОГ

Ночь. Звёзды. Полная луна.
Руслану было не до сна.
Небесный хор, - сферы поют,
Созвездья знаки подают.
Окинув взором звёзд предел,
Проникся славой Божьих дел.
Не чудо ли – земли вращенье,
На ночь и день, деля свой круг,
Где Солнце – полдня украшенье,
А месяц – ночи светлый друг.
И твердь земную, с морем споря,
Земля вращает за собою.

Кто не смотрел, благоговея, -
Как небо млечностью своею -
Взбивает знаний молоко,
И звездопадами искриться,
Невольно хочется молиться,
На храм Природы. Высоко
Душа желает устремиться
К звезде Полярной, пусть поёт -
Веретено - звездоворот…

Непостижим Руслану Млечный Путь,
Свеченье звёзд, что разумом зовут,
Загадочно так Небо улыбнулось,
И всё в его душе перевернулось.
К чему всю жизнь он всей душой стремился,
Вдруг стало всё душе его немило,
И, будто его духом осенило:
Из мрака жизни выбиться решился,
И всё, что мило людям и народу,
Решил отдать лишь небесам в угоду,
С душой своею нет иначе сладу,
Лишь только звёзды неба нам в награду.

Ото всего душа зовёт бежать,
По миру невидимкою блуждать
Отныне неприметным людям стану,
Пока к чертогу звёздному пристану.
И никому не стану объяснять,
Кто сам поймёт, готов с ним путь держать.

АКТ ПЕРВЫЙ.

КАРТИНА ПЕРВАЯ

У рыбачьей избушки сушатся сети. На костре, в котле готовится уха. У костра сидят братья рыбаки: Руслан, Белояр, Малин и сестра Арина.

Р у с л а н

Оставим рыбалку и сети,
Уйдёмте отсюда подале,
Угасли в избе нашей свечи,
Дней лучших дождёмся едва ли.
Что, братья, притихли, поникли
Как ивы над речкой в печали?
Не все ещё горем повиты
Цветы, не все розы завяли.
Да, наша Россия обглодана,
И дышится в ней тяжело.
В смятении вся наша Родина.
Пока торжествует в ней зло.
Все реки уже не наши,
Чужими сетями повиты…
Быльём поросли наши пашни,
А люди совсем беззащитны.
Знамён вражьих, верно, недаром, -
Пред взором полощется ряд,
Земля с небесами смешалась,
Их не различает наш взгляд.
Над Русью густой дым клубится,
В плену у бурьянов поля;
Бросают родную землицу,
Заветы отцов не хранят.
Уже все мы чувствуем разом,
Что пусто кругом и темно,
Судьбе подчиниться приказу,
Ей всё предопределено.
Пусть каждый здесь сам решает:
Куда повернуть весло;
Момент точный сам выбирает -
Класть голову под крыло.

Б е л о я р

Без сердца и души и помыслов высоких,
Для нас пути к возвышенному нет.
Когда всерьёз владеет чувство нами,
Не станем мы гоняться за словами.
Мысль истины красна и без прикрас,
Не надо ей слов ярких и цветистых,
Они противны, как в осенний час
Свист ветра, рвущий с веток листья.
Жизнь недолга, а путь познанья дальний,
Слуга я вовсе бесполезный Богу;
И оттого мне сердце жжёт тревога,
Что жизни окажусь неблагодарный.
Всю жизнь на поиск истины потратить
Иному надо, чтоб до Истины дойти,
И он, бедняга, всё ещё в пути,
Когда его удар смертельный хватит.
И что ж? Напился знаний и в могилу,
Неси тот кубок знания с собой?
Казался этот факел негасимый,
Останется ль он в памяти людской?
Скорее рухлядью, заваленный чулан,
Иль кукольника дряхлый балаган,
И ёмкий описательный твой труд,
Простые люди в толк и не возьмут.
Заумные, разгадывать догадки,
Не станут, если ум у них в порядке.
Так стоит ли вникать нам в суть вещей,
Коль суждено стать пищей для червей?

М а л и н

Скатится слеза по щеке,
И вольным нам, братья, воля,
Мы двинемся все налегке,
Как перекати поле.
Туда, где цветут цветы –
Два лотоса на стебле;
Обнимемся я и ты, -
Вдвоём на одной войне.
Мы пели немало ночей,
Под слезы бессчётных свечей.
Пора нам идти, в самом деле,
Разговаривать с Господом о деле.
Не скажут, что Родину нашу,
Защищать не умеем при жизни.
Пусть поднимут полные чаши
Молодые на празднике жизни!
Таятся в горах наши склепы,
А мысли упрятали мы в сердце.
В скитах переждём мы до лета,
Накопим силы для мести.
Постелью нам станут скалы,
Одеждами – звёздное небо;
Мы спаяны песенным словом,
Молитва - насущный хлеб нам.
Колесница возмездий кружится,
Солнце в небе высоко ль стоит?
Журавлиный крик с песней роднится,
Песни сердца мотив сохранив.
Ветер слышится в ветках сосен,
Мысли бьются напевом стиха.
Хвоя сыплется: осень, осень,
В хвое ложе из тростника.
Будем вечно, как сосны свежи,
Не увянут родные песни;
Сколько жизни отмерено нам, -
Будет петь мы - назло врагам!

Р у с л а н

Правит мудро ль страной государь?
Объяснить нам не хватит слов,
Я простой деревенский пахарь,
Ко всему в этой жизни готов.
Кто сказал, что в траве, в деревах –
Нету сердца и нет в них души?
Пропускает ли время цветенья?
Не плодами ль цветы хороши?
Ведь в ветвях, обращённых к Югу,
Прежде всех распускается цвет,
Не повсюду ли Солнцу Богу,
Свою радость несёт первоцвет?!

Б е л о я р

Все книги, все флейты, картины
Единой связал бичевой,
Ах, колокол бьётся родимый,
Надрывно гудит вечевой.
До края небес мне сдаётся
Изгоям дойти суждено,
Одно, брат мой, нам остаётся,
С тобою век быть заодно.

М а л и н
Хоть, пусть за пределами мира,
Друг друга искать нам дано.
Сапог бы нам только хватило б,
И грубое нам полотно.

Р у с л а н

Горечь сердца, печаль беспросветны,
Станем мы под луною рассветной.
Этих рос серебряная россыпь,
Краса сердца – цветок останный.
Ветер ветви едва лишь колышет,
Флагом радости служит напев,
Кто-то песню когда-то услышит,
В них, деяний напев лицезрев.
И сквозь тучи души терзаний,
Не пробьётся и солнца луч.
Зелень яркая сосен знанья,
Пусть украсит безвестности участь.

(Говорит званым речитативом, обращаясь к реке)

О русская река родная,
О ветер, без конца и края!
Приди на помощь беглецам,
Доплыть до царства Праотцев!

(Поднимается ветер, плещется волна морская, на берег выходит Царь Речной.

Ц а р ь Р е ч н о й

Кто звал меня из вас троих, спешу на зов…

Б е л о я р, М а л и н (отворачиваясь, говорят в один голос)

Какой ужасный вид! Свиреп и зол!..

Ц а р ь Р е ч н о й (невозмутимый)

Окликнули меня своим призывом,
Глаголом обожгли нетерпеливым
Оставил все дела, пришёл на зов и вот…

Р у с л а н (встаёт перед Царём Речным)

Кого не удивит твой рост и вид?..

Ц а р ь Р е ч н о й

Откуда знать мне ваших вкусов многостранность,
Меня вы звали, я пришёл таков, как есть,
На вашу совесть полагался я и честь,
Что прекратилась вся вражда у вас и бранность…
Я сжалился над вашею судьбою,
Решил оставить всё, чтоб вам помочь,
А вы брезгливо отвернулись прочь,
Смириться, верно, порешили вы с бедою.
Что ж, оставайтесь быть в раздоре с теми,
Кто вас уже в бараний рог,
И каждый пусть считает, что он гений,
Найти свой путь, средь множества дорог.
Когда-то были, братья, вы едины,
Сильны своим единством были вы,
А как врагами стали вы гонимы,
Так растеряли всё, чем вы сильны.
И до того брезгливы и трусливы,
Вы стали, братья, жаль на вас глядеть,
Где почерпнёте вы достаток силы,
Чтоб недругов достойно одолеть?!

Р у с л а н

О Царь Речной, взгляд от тебя не прячу,
Каков ты есть, с таким ищу удачу;
Не для себя, для Родины моей,

Б е л о я р, М а л и н ( в один голос)

Гордиться станем мы Рекой своей!..

Р у с л а н

Нам надо силы где-то подкопить,
Так, чтоб злодея царство осадить,
Ты пособи нам, Царь Речной,
С сестрой Ариной вместе нас укрой…
Нам нужен парусник, чтоб был он ветра полный,
И понеси в страну забвения по волнам,
Чтоб нам в лучах восхода золотой Луны,
Уплыть сокрыться от предательской чумы.
Пусть лодка с домиком под парусом плывёт,
В страну чудесную, где правит сам народ,
Где дело доброе - плоды добра приносит
Туда волна твоя пускай нас и уносит.
Трёх братьев нас с сестрою благородной,
Разбойной шайкою зовут в краю родном, -
В стране разбойной правит бал гном озорной,
Казнит злодейски непокорных он.
Где всякий, правды ставший на защиту,
Разбойником объявлен и бандитом,
И вот на лодке с домиком плывут,
Отчаянные мстители в изгнанье.

Ц а р ь Р е ч н о й

- Вот вам ладья, - промолвил Царь Речной, -
И парусник ваш будет ветром полный,
В ней будет вам и пища и покой,
И не страшны вам ни дожди, ни волны.
Сама вас лодка к цели приведёт,
Стоять не надо будет у штурвала,
И станет вас приветствовать народ,
На всех причалах: и больших, и малых.

Г о л о с В е т р а

Сказал и вдруг исчез наш Царь Речной,
Как будто там его и не бывало,
И парусник прекрасный и большой,
Стоял под парусами у причала…
Их песня странников лилась над гладью вод,
Одни поют одни, другие бьют в ладоши,
Тот счастлив, кто в изгнании поёт,
К тому же, если сам те песни сложит.
На волнах отлива мотивы Луны,
И ветра в ветках стройных сосен,
И песни друзей на мотив старины,
Далёко-далёко разносит.
Им мир обещает, приют и покой,
И парус ветрами полощет.
И парусник к Зюраткулю плывёт,
Где на скалистых берегах - благой народ живёт…

ВЛАДЫЧИЦА ЗЮРАТКУЛЬ.

(Песня паломников)

На сердце тревога растает
В туманной безвестной дали:
Что ждёт нас призрачной далью,
Какие у них корабли?

То - сыплются вовсе не росы,
То – искорки слёз в рукава,
Что ж мы с вами, разве, не Россы?
Пора, брат, на волю, пора!..

Нам слышится песня прибоя,
Забрызганы пеной с тобой,
Родные, покинув раздолья,
Плывём в этой дымке густой.

За дымкой густого тумана
Сверкнает родительский край.
Ну, братья мои, атаманы, -
Вперёд с песней - не унывай!..

Г о л о с В е т р а

С озёрным порубежьем -
Кедровый край медвежий,
Владычица Зюраткуль
Встречать пришла закат.
На камне величаво
Владычица стояла,
И, парус примечая,
Речитатив вскричала:

З ю р а т к у л ь (речитатив)

Эй, путники, ребята,
Бродяги, эй, эй-эй!..
Вас приютить я рада,
Прошу сюда живей!
Друзья, где вы плывёте, -
Волшебники живут.
Коль песен мне споёте,
Ночлег дам и приют.
Поёт певец красиво,
Но это не успех,
Всем хором, что есть силы,
Прошу мне песню спеть.
Так пойте же дружнее,
Что глас напевный стих?
Нет ничего милее,
Чем песни чудный миг!

П е с н я п а л о м н и к о в

Коль вернёмся домой по весне,
Помяните вы добрым нас словом,
Ложь о нас вы рассейте в стране,
Просим ради всего вас святого.

Мы по скалам скитались гурьбой,
Где и птицам весной не поётся,
Даже ветки здесь ранней весной
Ждут цветов и никак не дождутся.

Всё же нам дикий край не забыть,
Уходя, говорим на прощанье:
Ах, какой удивительный вид
Здесь ночами при лунном сиянье.

Со скалы необъятная ширь,
Отзывалось нам эхо в долине,
Велики вы, Урал и Сибирь,
Нету вас величавее в мире.

З ю р а т к у л ь (мелодекламация)

Заоблачная гора, по которым, тучи кочуют,
Начинается с песчинки подножья горы,
Здесь возносит свой пик вершина «Москаль»
И только гордый орёл до вершины взлетает.
В цветущих долинах здесь отзывы глухи,
Во чревах пещер бьют живые фонтаны,
И горное озеро - чудный Зюраткуль,
Хранит тишину этот голос безмолвья.
Здесь некогда дева долину искала,
Такую, каких в целом мире, так мало.
Второй такой сказки нигде не сыскать,
Сбываются здесь неземные желанья.
Здесь, в тёмной теснине сокрыта от взоров,
Прекрасная дикая хижина в скалах,
Омытых водами живыми Зюраткуль
Хребты этих гор собой море закрыли.
Легенда гласит, что подгорное море,
Хрустальными сводами славится в людях,
Сквозь своды большие хрустальные эти,
Зимою и летом лучи солнца светят.

Там залы дворцов в хрустале с малахитом,
Венеции сказочной дивней и краше,
Алмазные россыпи в гранатовых залах,
Сквозь своды хрустальные на солнце сверкают.
Струятся фонтаны, поток водопадов,
Теряются в море подземном прекрасном.
Море бескрайнее, море чудесное,
Где волны рождают волшебные песни.
Подземным тем, красочным, искристым морем
Проплыть можно до города Ариев - Аркаима
Средь рыб золотых и рыб серебристых
Светящихся ярким неоновым светом…
А на скалистых кручах сосны шумят и шумят,
О радости, о постоянстве и о любви говорят.
И даже кукушки крик, лишь усилит покой тишины,
Здесь хозяйка Зюраткуль, ни одной не минует горы.
К миру людей не причастна, от них она далека,
Где, как корабли проплывают белые облака,
Легко изменяет облако в горах очертанья свои,
Водит хозяйка Зюраткуль здесь горные корабли.

Круглый год зелена здесь сосна, а весною алеют сливы,
Сколько разных здесь дивных цветов, нет таких в целом мире.
Полюбила Зюраткуль, порою людей посещать,
Выходя с вечерней луной, из горных теснин,
Провожая людей по тропинкам, принимая их ноши на плечи свои,
Но незрима для взора людского остаётся всегда.
Поэтому, ходит молва о проделках хозяйки Зюраткуль,
О том, как шагает она с одной горы на другую.

Зюраткуль встаёт с горного камня, берёт свой посох и, постукивая им, обходит сцену, молясь, всходит на парусную ладью. Молится, поёт:

Если путники отдохнут в сени
Зюраткульских могучих сосен,
И зачерпнут пригоршни полные
Озёрной студёной воды,
Значит, крепко связала хозяйка
Зюраткуль их славные судьбы.
Будут петь эти песни со мной
Под дивной, вечерней луной.

Нет, не выдумка, то, не забава –
Но гимны во славу Арийцев,
Жаль с напевом вам будет расстаться,
Невидимкой проплыв по горам,
Здесь весенним цветением вишен
Хорошо будет нам любоваться,
Кружа в облаках над горами,
Иль по озеру плыть на ладьях.

Моих морей бескрайние просторы –
Подгорные прекрасные моря,
На Аркаим ведут дороги в горах,
Отчизна там Арийская моя!
За годы долгие скитаний в Зюруткуле,
Отвыкнете от шумной жизни вы,
О Аркаим, о город, сердцу милый,
Столица звёзд и неба синевы!

Б е л о я р (речитатив)

Пусть злословят, пусть злословят люди,
Не им судить: чист или нет родник души моей?
Бог горных родников об этом знает.
Пустились в путь мы и волна седая
Уносит всё: все скорби и тревоги.
Вперёд влечёт ладью. Раскинулся Зюраткуль,
Впитавший сок росы чудесных хризантем,
Сопутствует нам радость и удача.
Друзья нам расставанье неизбежно,
Тремя путями надлежит идти нам
От озера Зюраткель - к Аркаиму.
Все наши спутники готовы нашу участь
Подвижничества разделить. Так лучше,
Что, разделившись ныне на три части,
Мы три пути проложим к счастью:
Подземный, водный и земной, - для полноты науки,
Как жребий скажет, так нам карты в руки…

Р у с л а н

Не станем омрачать мы расставанье
Слезами и пространными словами.
Одни пойдут гористыми тропами,
Другим же плыть подгорным морем
И по Зюраткуль. Солнце выйдет вскоре;
И среди волн маячит нам земля изгнанья,
Не лучше ли всего нам песнею прощальной
Удачного пути друг другу пожелать.
Пора путь к Аркаиму пролагать…

М а л и н

Возможно ли без слёз нам расставанье?
Подобны веткам ивы мы под ветром,
Которые без боли разорвать не в силах
Никто, двух ивовых ветвей, растущих от единого ствола.
Надолго может быть нам суждено в изгнанье,
Но в путь пора, не мешкайте, гребцы,
И паруса быстрее поднимайте,
Да песней доброй ветру пособляйте.

Р у с л а н

Вперёд к хребту Мосальскому дружнее,
И песню, что полна печали запевайте,
И грудь болью разлуки наполняйте.
И ни беда, что волны разгулялись,
С отплытьем медлить нам никак нельзя…
Эй, по Зюраткулю отчалили, друзья!
Пускай в волнах качается, ладья!
Пусть волны выше, выше, пусть ветер всё сильнее,
Пусть гребни всё белей у волн, пусть громче стон,
Теперь уже не время падать духом нам, друзья!

Г о л о с в е т р а

Нелегко по путям бездорожным
К Аркаиму тайгою брести,
Осторожно, друзья, осторожно -
Есть опасности на пути.
Всегда, как только кто-то запоёт,
И рядом друг, ту песню подпоёт,
Окликнет кто товарища, на зов,
Любой тотчас откликнуться готов.

Вас бросает судьба по горам, по морям,
Трудно путь пролагать в дебрях нам.
У чужих берегов, становясь на причал,
Каждый дом свой родной вспоминал.

Р у с л а н (речитатив)

Молодость выкрали у молодых.
Энтузиастов душили, пытали.
На наших телах багровеют следы
От пыток отпетых вандалов.

Б е л о я р (речитатив)

Расщепленным молнией кажется мне
Сожжённое дерево на холме.
Стоит, обожжённое - в полный рост,
Ни бурь не боится оно, ни гроз.
Весенней повеяло теплотой,
И ожили ветви, покрылись листвой,
Но вновь над холмом собиралась гроза,
Ей дерево снова мозолит глаза.
В глубоком ущелье струёй серебристой
Ручей пробегает холодный и чистый.
Бредём много дней мы в горах одиноко,
Прислушавшись к звонкому пенью потока.

М а л и н (речитатив)

Ах, как торопились мы, Божьи сыны,
Свободы пути постигая,
То протестовали мы против войны,
Теперь вот войны избегаем.
Всё отдано в жертву, покой и любовь,
Вернуться домой все живыми мечтаем.
Зачем проливать нам горячую кровь
На жертвенники негодяев,
И дух наш окрепнет и с правдой в устах,
Жить должно смелей, полнокровней,
Мы мчим за судьбою, как мчится казак,
Конём своим, к милой влекомый.

Продолжение следует.