Личная жизнь сотрудницы уголовного розыска ч.5 (окончание)

Часть пятая.  ДОЖДЬ ЗИМОЙ

 Пролетели еще несколько лет. В нашей жизни произошли значительные изменения. Маечка за это время окончила школу и стала студенткой юридического факультета университета. Андрей ушел в отставку, но работал в охране одной частной фирмы. А я превратилась в настоящую домохозяйку, и надо сказать, это меня совершенно не расстраивало. И еще, перед уходом в отставку нам предоставили двухкомнатную квартиру в северной части нашего Цнинска. Кроме домашней работы освоила вязание крючком, а иногда меня посещало вдохновение, и я писала стихи. О работе с мужем почти не вспоминали, но однажды пришлось вспомнить и свое прежнее место службы и не только это. Эта история началась в одно прекрасное утро, когда после ночного дождичка дышалось легко, и хотелось петь. Но в голову, кроме как « Тополиный пух, жара, июль», ничего не лезло. И я решила сесть связать новую салфетку. И вдруг телефонный звонок. Кто бы это? От неожиданных трелей вскочила с дивана.
- Алло, - сказали на другом конце провода. Мужской голос показался мне знакомым.- Не узнаешь?
 - Пока нет... - Протянула я.
- А Плюмбум тебе ничего не говорит?
   - Афоня Плюмбум ! Ты! Сколько лет, сколько зим! – Поняв, что это Афоня Свинцов, искренне обрадовалась. Как- никак, работали несколько лет бок о бок, борясь с преступностью, и столы наши стояли рядом. Афанасий обладал потрясающим чувством юмора, а без таких людей, как он, Телегин в нашей работе можно было с ума сойти, не проработав и полгода. И когда из кабинета начальника после головомойки я выходила, ничего уже не соображая, и видела улыбающегося Афоню, который еще говорил: « Не горюй, старуха! Что за проблемы? Они были и всегда будут.
  Лучше скажи, какое сегодня кино в «Зените»?" Сразу становилось легче. Еще Афоня мог из соседнего кабинета позвонить начальнику отделения и, представившись генералом Афанасьевым из Главка, измененным голосом просил доложить оперативную обстановку, и тот докладывал. При этом лицо его краснело, и он приподнимался со стула, будто стоял перед генералом. Смеялись до слез. Проблемы уходили сами собой.
- Афанасий, я тебе рада! Где ты теперь? Как?
- Я, Виктория, в бизнесе. А точнее – генеральный директор мебельной фабрики « Айвенго».
- Ты – генеральный директор « Айвенго»? Да ее же рекламы то и дело показывают по телевизору! Не знала, что ты такой успешный бизнесмен. Честно признаюсь, впервые говорю с фабрикантом! Просто не знаю как себя вести!
- Хватит, Вика, давай поговорим как раньше. Для тебя я все тот же Афоня.

- А как же твой обувной бизнес? – Я вспомнила, как Афанасий в первые годы перестройки неожиданно уволился из милиции и стал председателем кооператива по пошиву обуви. Как-то посетила его мастерскую и купила зимние сапожки, неплохие на вид, но через неделю они развалились по дороге, и по мокрому снегу пришла домой почти босой, кляня все на свете: и дороги, и погоду, и кооперативы. Но в те времена другой обуви нельзя было найти. А что насчет сапожек, то и до перестройки их доставали только по « блату». Однажды обрадовалась, когда в центральном ГУМе мне удалось по знакомству приобрести итальянские сапожки, но они, как и из Афониного кооператива, прослужили недолго. С них почему-то слезла краска. Вот тебе и Италия! Потом до меня дошли слухи, что Афоня уезжал к себе в село, где плотничал, а потом снова вернулся в город и пошел в предпринимательство. Нам его в отделе, если честно сказать, очень не хватало, и мы не раз вспоминали своего неунывающего « Плюмбума». Но жизнь кружилась событиями и экономическими, и политическими, и криминальными, и я об Афоне забыла, и вдруг этот звонок.
- Афанасий, как ты оказался в директорах?
- А я, Вика, купил фабрику. Помнишь те деньги, когда тысячи стоили хлеб, колбаса?
- Помню, помню. Тогда нас оставили без вкладов. Как забыть то время?
- Так вот, тогда накопил миллионы. Случайно узнал от очередной своей любимой женщины, имеющей, не помню какое отношение к фабрике, что предприятие находится на последнем издыхании: зарплату не платят, продают цех за цехом. И решил испытать судьбу. Пришел на фабрику и сказал, что я их покупаю. Не сразу, но люди согласились, продали свои акции мне. Видно, терять им было нечего. В общем, купил фабрику за три мешка денег. А сейчас это мебельный комбинат и его не узнать! Мы производим лучшую мебель в регионе!
- Согласна. Сама сижу на диване фирмы « Айвенго».
- Ну, и как?
- Приятно, надо сказать. А теперь скажи, отчего вспомнил обо мне?
- А ты мне сегодня приснилась. Давай встретимся, поговорим. Вспомним былое. Только не работу, не тот кошмар, через который прошли, а нас, ребят, с кем работали, кого уже нет…
 - Приезжай! – Я назвала свой адрес.
- Буду через час, - четко произнес Афоня.
- Тогда мне пора вставать с твоего дивана « Айвенго»!
Я положила трубку и кинулась убирать по квартире вещи, разбросанные дочерью на стульях, креслах. Никак не воспитаю в ней опрятность. За собой следит, сидит часами у зеркала, а вещи так и разбрасывает. Как только не внушала ей, что это не красит девушку, если даже она и красавица, и студентка, и спортсменка! Правда, к спорту она почти равнодушна, не то, что ее матушка в молодые годы: занималась спортивной гимнастикой, неплохо играла в волейбол и баскетбол, не смотря на невысокий рост. А в сорок лет увлечение спортивной гимнастикой в юности дало о себе знать: заболел позвоночник. Поэтому дочку заниматься спортом не заставляла. В институте она занялась танцами. Да что я об этом! Скоро должен подъехать Плюмбум – мой бывший коллега. Бросилась на кухню ставить чайник. Из холодильника достала все что было: сыр, копченую колбасу, фрукты. Это они, Афоня и Валера Телегин, когда у нас родилась Маечка, и меня выписали из роддома, в двенадцатом часу ночи позвонили в дверь. Я ее открыла и чуть не упала от избытка чувств. Афанасий в руках держал огромный букет гладиолусов, а Валера – коробку, как потом оказалось, в ней находилось детское румынское белье. Дефицит по тем временам страшный! Милые мои мальчишки! Сколько радости они тогда принесли в наш дом! Такой вот он, Афоня Свинцов!
Трель звонка прервала мои приятные воспоминания. Открыла дверь. На пороге стоял солидный мужчина с букетом гладиолусов.
- Афанасий! Ну, ты как всегда!
- Виктория! Разреши войти-то!

Я впустила его. Бросилась искать вазу, чтобы поставить цветы. Пригласила Афоню к столу. Но он не торопился, осмотрелся и произнес:
- По Энергетику не скучаете?
- Еще как скучаем. Там мы были молоды. Да и привыкли как-никак. Скажи, как ты узнал наш домашний телефон?
- Встретил Дынина, он и поведал, где вы живете.
- Как рада я тебя видеть, милый Плюмбум! А волосы твои где? – Афоня, к моему удивлению, вместо всегда немного взлохмаченных темных волос, сверкал лысиной. А так, все с такой же подтянутой фигурой, с офицерской выправкой. В уголовный розыск он попал к нам после сокращения из армии. Армия перестала нуждаться в молоденьком лейтенанте. Но он и в милиции пришелся ко двору, быстро овладел секретами оперативно- розыскной деятельности. Способный, что еще сказать?
- Афанасий, а как у тебя с личной жизнью? Как семья?
- О, Вика, ты оказывается, ничего не знаешь обо мне! На этом фронте у меня полное поражение, как у шведов под Полтавой. Одинок. В смысле отсутствия семьи, а если говорить о прекрасной половине человечества – полный ажур! А той единственной пока не нашел.
- Ты, как всегда, орел, да и только! До сих пор на женщин падкий? Помнишь, как в командировке однажды ко мне клеился?
-Это по- дружески. Афоня произнес эту фразу как-то виновато, что меня очень рассмешило.
- Ну, вот рассмеялась… А я к тебе по делу. Можно сказать с просьбой. Тебе доверяю, как никому. Я здесь прикупил небольшую хатку и мне нужна хорошая домработница. Подыскала бы, а?
- А хатка-то, не в « долине нищих»? (мы так называли новый поселок из коттеджей за нашим микрорайоном).
- Там. Двухэтажный особнячок. Поможешь?
- А сколько будешь платить домработнице?
Афанасий назвал такую сумму, что я поперхнулась чаем.
- Ско оо-ль-кооо? Ты это серьезно? Возьми тогда меня. С моей милицейской пенсией можно только два раза скромно на рынок сходить. А дома я и убираю, и стираю, и готовлю - и все бесплатно. Муж и дочь еще иногда какие-нибудь претензии ко мне предъявляют. То мужу не то приготовила, то дочери не ту блузку погладила. Если честно, надоело! Буду работать на тебя! За деньги! Но, Афоня, ты, к сожалению, тоже привередливый. Так что, я лучше дома. А домработницу тебе попробую найти. Тебе, наверно, молоденькую нужно?- Я, как только могла, но сдержала себя, чтобы не расхохотаться. И у меня это получилось, а Афанасий рассмеялся.
 - Не старенькую, конечно, но умную  и не строптивую, в общем, такую, какую я бы себе в жены выбирал. Нет, пожалуй, домработница должна быть лучше жены.
- Значит, мне нужно сделать что-то невозможное? Правильно Вас поняла, господин фабрикант?
Лицо Афанасия расплылось в улыбке. Приятно, все же быть фабрикантом, а когда я училась в школе, это слово как-то звучало совсем по- другому. Новое время. Новое восприятие старых слов.
- Вика, чуть не забыл. Ты помнишь Эльвиру Удалову?
- Удалову? Асеевское преступление? Такое не забывается. А что? Почему ты про нее спросил?
- Ее коттедж на моей улице. Круче моего. Жила с бизнесменом, сейчас вроде бы одна. За границу часто ездит.
- А чем же она занимается?
- А чем такие люди могут заниматься? Делают деньги из воздуха.
- Действительно удалая женщина. А вот говорить о ней, я не хочу. Наказание за преступление получила, а теперь – Бог ей судья. Столько прошло лет, а асеевское преступление снова напомнило о себе. И я задумалась. Вспомнила не Ермакова, Трошкина, Удалову, а своих коллег, то лето, когда в поисках убийц, не знали мы покоя, только бы найти их и сдать правосудию. Только многих моих коллег уже нет, а Удалова процветает. Справедливо ли это?


После ухода Афони, приступила к действию. Как только он со мной заговорил о домработнице, сразу вспомнила про Аню, свою соседку. Она моложе меня и выглядит прекрасно. Обладает великолепной фигурой и доверчивыми большими синими глазами. Одинокая, и добрая очень. Когда однажды мне было плохо, резко поднялось давление, она весь день просидела около моей постели. Безотказная, просто душа-человек. Я удивляюсь, как такая женщина осталась одинокой. О себе она мне рассказывала, что любила одного человека двенадцать лет, и он ее любил, хотя имел жену, детей. Все обещал бросить семью, но у него заболела жена, и он ее оставить не смог, да и Аня не позволила бы это сделать. Но он ей все продолжает звонить. Они много говорят, вспоминают, как ездили вместе на юг отдыхать, вспоминают теплые встречи. Я понимала, что Анечка живет этими воспоминаниями, и всегда жалела ее немного. Кто-кто, а она-то заслуживала счастье. Работала соседка воспитателем детского сада. Работа ответственная, за малышами смотри да смотри, занимайся с ними, но за такую благородную работу платят копейки. С Аннушкой и решила поговорить…
В первый же вечер предложила ей сменить работу. Глаза Аннушки заблестели:
- Виктория, спасибо за заботу. Но ты знаешь, я боюсь, что у меня не получится.
- Что не получится? Тряпкой махать?

Аня улыбнулась:
- Тряпкой махать может и получится, а вот готовить… Я же не повар. Кулинар из меня никакой. Изысканные блюда готовить не могу, если только котлеты пожарить… Вика, поищи другую домработницу этому господину, а я к детишкам привыкла. Своих - то Бог не дал,- она обняла меня и поцеловала.
- Эх, Аня, Аня, чем я могу тебе помочь? Кроме твоего обманщика, тебе в жизни так никто и не нравился?
- Не знаю. Судьба моя, видно, такая. Но был в моей жизни один случай. Я бы сказала: эпизод. Случился он давно, а я его вспоминаю часто.

- Ну-ка, расскажи, - я взяла Аню за руку и повела к своему любимому дивану « Айвенго». Устроившись на нем удобно, соседка начала свой рассказ. Помешать нам никто не мог, мои муж и дочка должны подойти не раньше, чем часа через два.

- Была я, Вика, в детстве и молодости просто дикаркой ( после этих ее слов я про себя отметила: такой ты и осталась, подруга). Парней стеснялась страшно. В их присутствии и краснела, и бледнела. В то время окончила школу и поступила в Саратовский педагогический институт на заочное отделение. Как-то ко мне пришли мои бывшие одноклассницы и уговорили пойти на танцы в авиационное училище. А я тебе уже сказала, что парней стеснялась, а курсантов военного училища и того паче: мандраш бил и дар речи теряла. Наслышалась, как они встречают новеньких девиц на танцах у себя в училище. Могут подойти пригласить, а когда девушка идет танцевать, оставить ее одну на площадке, при этом сказать какое-нибудь колкое словечко. Но переборола себя, и согласилась пойти. Правда, к этому меня подтолкнуло и то, что компанию составить не отказалась моя подружка Танька, она жила в нашем доме. И вот мы однажды вечером гурьбой пошли в военное училище. Я себя чувствовала так, будто меня вели на расстрел. Но виду не подавала, даже шутила с подругами. На танцевальной площадке нарядных девушек собралось много. Курсанты петушились около них. Мои одноклассницы, увидев своих знакомых, сразу же покинули нас с Танькой. Мы остались вдвоем. Заиграла музыка. Стою и молю, чтобы ко мне никто не подошел. От ужаса и предстоящего позора даже глаза закрыла. А когда открыла, обомлела: передо мной стоит высокий чернобровый парень и, улыбаясь, приглашает на танец. Ну, думаю, начинается. Собрав все свои силы, уверенно ему ответила, что не танцую. Как ни странно, парень не стал меня уговаривать и отошел в сторонку. Я облегченно вздохнула. И тут подошел другой паренек с очаровательной улыбкой. Я пошла с ним танцевать. Его благородное лицо, открытый взгляд покорили меня. С ним провела весь вечер, забыв даже о Танюхе. Только когда объявили, что танцевальный вечер заканчивается и курсантам нужно идти в казармы, отыскала ее. Паренек нас с подругой проводил до выхода, только здесь спросил, как меня зовут, и где я живу.
- Я назвала свое имя, а адрес - не сказала.
- Приходи в следующий выходной. Буду ждать,- он нежно гладил мою руку.
- Не могу,- ответила я, - у меня начинается сессия, уезжаю в Саратов, а вернусь дней через двадцать.

Мое сообщение, видно, его огорчило, улыбка сошла с лица: « А потом мы поедем на учения... Как
же нам встретиться?» Чтобы как-то его взбодрить, я обещала, что в следующий выходной на танцы придет Таня и скажет ему мой адрес. Когда вышли за ворота училища, Танька поклялась сходить в мое отсутствие на танцы и рассказать этому парню, имя которого я даже не спросила, все обо мне.
Всю сессию вспоминала паренька. Запал он в мое сердечко. Иду по улице - вспоминаю, купаюсь в Волге - вспоминаю. И даже мечтаю. На крыльях, сдав экзамены, прилетела к Таньке, а та меня оглушила – в училище не ходила. Вот тебе и подруга! Закусила я удила и в училище больше не пошла. На Таньку обиделась, но ненадолго. Не судьба, - сказала сама себе. А помню до сих пор, будто только вчера я танцевала с тем курсантом без имени. Вот такая история, Вика.

Ее рассказ меня растрогал чуть ли не до слез. – Бедная моя, Аня. И он тебя не нашел. А вдруг, и он сейчас сидит, как мы с тобой, и вспоминает милую девушку, которую звали Анной, и которая могла бы стать ему подругой на всю жизнь?
- Думаю, что не помнит, - Аня глубоко вздохнула, - пойду-ка, я домой.

На следующий день позвонила Афоне и разочаровала его, что просьбу его не выполнила. Была у меня одна кандидатура, но из-за своих комплексов боится ему не угодить.
- Да ты что?! Неужели в наше время есть еще такие женщины? – Он не скрывал свое удивление. – Не верю!
- Есть одна такая динозавриха, моя соседка. Поищи, друг, себе домработницу сам.
На этом мы с Афанасием расстались, и я о нем ничего не знала полгода. Звонить ему все как-то не хватало времени; стирать, убирать, готовить, гладить, вязать – это такая круговерть. Но через полгода Афоня вновь навестил меня. На улице уже стояла зима, и морозило крепко. Господин фабрикант, одетый во все добротное и дорогое, никаким образом не напоминал мне нашего веселого опера Плюмбума. И я невольно подумала, что не уйди он тогда из уголовного розыска в бизнес, не одевался бы так, не имел бы коттедж, а стал бы пенсионером и в лучшем случае работал бы охранником, а не генеральным директором мебельного комбината.
- Вика, уговори свою воспиталку пойти ко мне домработницей! Неужели деньги не прельщают? Платить-то буду по-царски!
- А почему ты про нее вспомнил?
- Не везет мне с домработницами! – Афанасий, скинув с себя шикарные дубленку, сапоги и шапку, заходил по комнате, размахивая руками.
- Вначале взял одну сорокалетнюю с высшим образованием. Из себя хоть куда. Убирала, стирала, мне не мешала – это нормально. Но как она готовила! Я с ней чуть не разорился, только в ресторане стал питаться. Уволил. Потом друзья привели молодую девицу. Эта намалеванная дуреха мало того, что ничего не умела делать, так еще пыталась остаться на ночь, залезть ко мне в постель. Надоели! Вика, познакомь со своей воспиталкой! Может, уговорю?
Афанасий чуть не плакал. Мне стало жаль его. Пригласила к себе Аню, не сказав, кто хочет поговорить с ней. Она пришла в простеньком домашнем халатике, который только подчеркивал все ее прелести. – Какая все же у меня симпатичная соседка,- подумала я. Аннушка прошла в комнату и, увидев представительного мужчину, застыла. Лицо ее зарделось от смущения, а Афанасий смотрел на нее с удивлением. По его лицу поняла: Аня ему понравилась. Познакомив их, удалилась в кухню, чтобы приготовить для гостей чай. Расставив чашки с блюдцами на стол, приникла к окну: во дворе начальник ЖЭКа ругал дворничиху Лору за то, что она плохо убирала снег. Я не заметила, как открылась дверь и вошла раскрасневшаяся и взволнованная Аня.
- Вика, он ушел. Его срочно вызвали на работу. А я согласилась. Уволюсь из детского сада. Афанасию Петровичу почему-то отказать не смогла. Попробую. Может, получится из меня домработница?

 Если честно, я не знала, то ли радоваться за подругу, то ли огорчаться. Можно сказать, сама приложила к этому руку. А когда Аня стала целыми днями пропадать на новом месте работы, ругала себя: « Ну, что же я наделала? Соседка теперь меня вспоминает недобрыми словами». Но Аня иногда звонила мне и никаких неудовольствий в мой адрес не высказывала. И я успокоилась. Да и домашние дела закрутили меня. Маечка вдруг стала аккуратной. Я перепугалась, не заболел ли мой ребенок? Оказалось – доченька влюбилась. Однажды привела домой высокого худенького паренька, который стал навещать нас ежедневно. Мне он сразу же понравился: приятный, рассудительный молодой человек. У Маечки оказался неплохой вкус. Как-то вечером позвонила в дверь соседки. Было уже поздно, а она отсутствовала. Тогда я набрала телефон Афонии. Трубку взяла Аня.

- Ты что, на своей работе ночуешь? – Начала я разговор с укора.
- Вика, - почти шепотом ответила Анна, - Афанасий Петрович болеет, у него воспаление легких. Я побуду здесь. Потом поговорим.
- Потом, так потом,- положив трубку, подумала я.

Не появлялась дома она почти месяц. Я ходила к ней поливать цветы. Думала, что Плюмбум закабалил мою безотказную соседушку. Считала себя перед ней виноватой. Зачем когда-то рассказала об Аннушке ему?

Накануне Нового года, когда я наряжала елку, пришла она. Такой соседку никогда не видела. Глаза ее светились, с лица не сходила улыбка.

- Анька! Что случилось? Ты освободилась от гнета эксплуататора? Ты неузнаваема, похудела, а как похорошела-то! Эксплуатация пошла тебе на пользу!

- Вика, это все ты. Ты, моя дорогая соседка! Он нашел меня! Он нашел меня! – Аня закружилась вокруг елки. Нет, это ты нас разыскала! Ты же когда-то занималась розыском? Это ты все сделала!

Не понимая эти бравады, присела на диван и усадила ее рядом с собой.
- А теперь по порядку. Кто кого нашел? И при чем тут я?
- Афоня меня нашел! Афанасий Петрович! Помнишь, я тебе рассказывала, как ходила на танцы в авиационное училище?
- Ну? Помню. И что из этого?
- Он – тот парень, с которым мы танцевали весь вечер!
От этих слов я подпрыгнула на диване, и он впервые издал звуки скрипа.

- Ну и Афоня! Он ведь действительно учился в авиационном училище! Вы узнали друг друга? Как интересно!
 - Узнали, но не сразу. Я, полная страха и ответственности, приступила к обязанностям домработницы. Старалась сразу уйти, когда он возвращался с работы. Мы почти не разговаривали. А однажды застала его с высокой температурой. Вызвали врача. Он назначил Афанасию Петровичу уколы. И я стала их ему делать, и ухаживать за ним. Оставлять одного его было нельзя. Прошло несколько дней. Как-то сидела около его постели, болезнь  немного отступила. Свет не включала.
В сумрачной комнате мы разговорились. Я ему рассказывала о себе и вспомнила тот эпизод из прошлого, как один раз ходила на танцы в училище. А когда закончила, то услышала:
- Я не сказал тогда тебе свое имя, потому что я – Афоня. Стеснялся сказать прелестной девушке, что я – А-фо-ня! И подруга твоя не пришла, хотя ее очень ждал.
- Это ты, Вика, помогла нам найти друг друга. Афоня так и сказал, что нам встретиться помогла бывшая сотрудница уголовного розыска, которая занималась поиском и преступников, и без вести пропавших. А мы вроде и есть, как пропавшие без вести.

- Нет, Аннушка, он немножко преувеличивает, и я здесь не при чем. Это судьба. Ваша судьба. И что же? Ты у него все домработница?

- Ошибаешься, Вика. Домохозяйка. Афоня сделал мне предложение. И я согласилась стать его женой.

Эпизоды из прошлой жизни. Мы о них порой забываем, но у них есть особое свойство – возвращаться в нашу память. Афоня напомнил мне об асеевском преступлении. И у меня же встретил свою судьбу. И этот эпизод из прошлой жизни, как назвала его Анна, изменил всю их жизнь. Я пожелала им счастья. Они заслужили его.
 Тут в окно застучали крупные капли дождя.  Дождь зимой… В природе, как и в жизни людей, нередко происходят чудеса.

  2004 - 2012 г.г. -  февраль 2019 г.


В основу повествования легли подлинные события, но кое-что автором и придумано.

Фото из интернета. Большое спасибо автору.