«Не вам, стервецам, служу, а стране и народу». Адмирал М.П. Лазарев

­
Он открыл Антарктиду и стал вторым после Ушакова строителем Севастополя, разгромил турецкий флот и обогнул земной шар, воспитал целую плеяду великих адмиралов и удостоился стать одним из 129 великих русских людей, запечатленных на памятники 1000-летию России… Его именем названы порядка 20 островов, мысов, рек, бухт, берегов и шельфов в Тихом океане, Антарктике, у побережья США, в Японском, Аральском и Чёрном морях… Адмирал Михаил Петрович Лазарев.
«...Я до сих пор не знал цены нашему капитану. Надобно было на него смотреть во время сражения, с каким благоразумием, с каким хладнокровием он везде распоряжался. Но у меня недостанет слов описать все его похвальные дела и я смело уверен, что русский флот не имел подобного капитана», - так писал о своем командире не склонный к эмоциям Нахимов после знаменитого Наваринского сражения.
20 октября 1827 г. русская, английская и французская эскадры сошлись в поединке с превосходящими силами турецко-египетского флота. Основная тяжесть четырехчасового противостояния легла на русских моряков. Русская эскадра приняла главный удар противника и сумела сокрушить его центр и правый фланг. Особенно отличился при том флагман «Азов» под командой капитана Лазарева. Английский адмирал Гейден признавал, что «...первый лавр из победного венка, сорванного русской эскадрой, принадлежит капитану Лазареву». «Азов» в том бою получил 153 пробоины и потерял все мачты, но до конца остался в строю, затопив пять вражеских судов. На его борту вместе с Лазаревым мужествовали его любимые ученики: будущие адмиралы Корнилов, Истомин, Нахимов и Завойко. Наварин принес русскому флотоводцу мировую славу. Правительства Франции, Англии и Греции удостоили его высшими наградами.
Этот триумф замечателен ещё и тем, что его герой дотоле был известен более не как боевой капитан, подобный Ушакову или Сенявину, но как ученый и путешественник. Впрочем, столь же замечательно было уже само явление этой морской души в далекой от морей Владимирской губернии. Три брата Лазарева, возрастая в отцовском имении, из водоемов видели лишь пруды да небольшие озера и реки. Однако, их родитель твердо решил, что сыновья должны быть моряками и отдал их в Морской кадетский корпус. Михаил, Андрей и Алексей исполнили отцовскую волю. Увы, Петр Лазарев не дожил до этого времени. Он ушел из жизни рано, и попечение над осиротевшими отроками взял на себя его друг, поэт Гавриил Державин.
Михаил Петрович окончил корпус третьим в выпуске. В Отечественную войну участвовал в Данцигском десанте, а сразу по ее окончании отправился в свое первое кругосветное путешествие. В ту пору знаменитая Российско-Американская кампания срочно искала нового командира для судна «Суворов», которое должно было отбыть к берегам Америки. Её представители попросили порекомендовать подходящую кандидатуру генерал-майора Леонтия Спафарьева. «Считаю, что сейчас в Кронштадте не найти на это дело лучшего моряка, чем лейтенант Лазарев-второй. Этот человек разумен, знающ, честен, толков и твердого характера... Правда, молод, но и бывалому не уступит...», - ответил знаток. Так, 25-летний капитан стал командиром корабля, которому предстояло трудно и далекое путешествие.
Лазарев подошёл к делу со свойственной ему основательностью. Подобрал команду, лично следил за судовыми работами, а по ночам штудировал книги об истории, географии и укладе стран, где ему предстояло побывать.
Та же основательность всецело проявилась и во время плавания. Молодой капитан заботился не только о хозяйственной стороне экспедиции, но и о досуге команды. Дабы матросы не скучали, Лазарев организовал хор, по вечерам выступавший на баке, придумал различные игры в свободные часы. В частности, проводились гонки на спущенных на воду шлюпах, и победители получали призы.
Покинув родные берега «Суворов» пересек экватор, дошел до побережья Бразилии, миновал Африку и посетил Австралию – вторым из русских кораблей за всю историю. Наконец, корабль пристал к берегам Ново-Архангельска, где размещалась резиденция главного управляющего Русской Америки Александра Баранова.
Время отдыха Михаил Петрович использовал для научной работы, составляя и уточняя географические и гидрографические работы и путешествуя на шлюпках с алеутами. По вечерам капитан предавался одному из любимых своих занятий – мастерил из дерева модели всевозможных кораблей и лодок.
Обратно «Суворов» вёз полный трюм товаров – прежде всего, мехов. По пути корабль нанес визит в Перу, став первым русским судном, посетившим эту страну. Михаил Петрович наладил торговые отношения с местным правительством, благодаря чему русские получили право торговли без каких-либо дополнительных обложений. В Перу экипаж провел три месяца, во время которых Лазарев занимался археологией, изучая древние памятники инков. Капитану удалось собрать редкую этнографическую коллекцию, которую по возвращении на Родину он передал в музеи. Кроме ценных товаров и музейных экспонатов, Михаил Петрович сумел доставить в Россию целый плавучий зоопарк: 9 лам, альпаку и викунью. Благодаря специальным клеткам, защищающих животных от жары и качки, все они преодолели дальний путь в добром здравии.
Путешествие немного испортил финал. По возвращении в Кронштадт выяснилось, что директор Российско-Американской компании обманул моряков, не заплатив им обещанных наградных. Высокопоставленные прохиндеи указали, что соответствующего пункта в договоре нет, а обещанное на словах ничего не значит. «Ну, вас к дьяволу! – выбранил их Лазарев. - Не вам, стервецам, служу, а стране и народу».
«Окружите человека порядочностью, и он станет порядочным человеком», - такого убеждения придерживался Михаил Петрович. Но, не имея возможности реализовать этот принцип на практике, вынужден был всё время бороться с людьми непорядочными. Так, получив под свою команду шлюп «Мирный», которому предстояло отправиться к Южному полюсу в составе антарктической экспедиции капитана Белленсгаузена, Лазарев приложил все старания, чтобы надежно подготовить экспедицию к опасному походу. Он переоборудовал корабли, подобрал команды, заготовил запасы продовольствия, снаряжения и научных инструментов. В судах проводилась масштабная перепланировка, их днище обшивали медными листами, добавлялись новые крепления и иные приспособления. Постоянная требовательность Михаила Петровича страшно раздражала кронштадтских чиновников. В порту гуляла поговорка: «Избави, боже, нас от меча, огня и Лазарева».
Русская антарктическая экспедиция длилась 751 день. Первыми в мире русские путешественники открыли Антарктиду, опровергнув мнение англичанина Джеймса Кука, полагавшего, что на южном полюсе нет никакого материка. В 1820 г. шлюпы "Восток" (Беллензгаузена) и "Мирный" (Лазарева) достигли ледяного континента. В ходе проведенных исследований ими были открыты и нанесены на карту берег Александра I, острова Петра I, Кутузова, Слонимского, Барклая-де-Толли, Витгенштейна, Ермолова, Раевского, Милорадовича, Волконского. В честь участников экспедиции были названы остров Анненкова, мыс Парядина, мыс Куприянова и мыс Демидова, залив Новосильского.
Плавание проходило в тяжелых условиях. Один из многочисленных айсбергов, встречавшихся на пути экспедиции, едва не потопил шлюп «Мирный». «Удар случился в два часа ночи и был столь силен, что многих выкинуло из коек, - писал Лазарев. - Льдину в тумане увидели так близко, что избежать ее не было возможности… К счастию, ударились штевнем; если бы это произошло левее или правее, то обязательно проломило бы, и тогда, разумеется, никто из нас не рассказал бы, где были».
Тем не менее, экспедиция – уникальный случай! – не имела потерь. Судовые врачи постоянно следили за состоянием матросов, экипаж регулярно получал свежий лимонный сок с сахаром, чтобы избежать цинги, а когда из-за туманов каюты стали отсыревать, Михаил Петрович придумал греть их при помощи раскаленных пушечных ядер.
Зимовали путешественники уже в Австралии, а оттуда направились в Новую Зеландию, попутно исследовав юго-восточный район Тихого океана. Здесь ими был открыт ряд островов, получивших название Русских.
По возвращении на Родину, Лазарев был снова отправлен в Русскую Америку – на сей раз в целях оборонительных. Американцы и англичане стали регулярно вторгаться в русскую акваторию и отчаянно браконьерствовать. Единственный корабль Российско-Американской компании с защитой русской территории не справлялся. На помощь ему отправились фрегат «Крейсер» Михаила Лазарева и шлюп «Ладога» Андрея Лазарева. Однако, к тому моменту, когда братья достигли берегов Америки, оказалось, что русское правительство переменило жесткие намерения, заключив с американцами полюбовное соглашение. Всё же новый директор компании, капитан-лейтенант Матвей Муравьев, на год задержал Лазаревых для охраны заокеанских владений Империи. «Конвенции конвенциями, а охрана крепости необходима, - говорил он. - Я не доверяю этим бумажкам. Более чем уверен, что американцы с англичанами не перестанут нам гадить…»
По возвращении Лазарева ждали адмиральские эполеты и новое место службы. Отныне его попечению был поручен весь Черноморский флот, а также порты Севастополь и Николаев. Сам Михаил Петрович не слишком обрадовался новому назначению. Проведя всю жизнь в путешествиях, он сетовал: «Я попался в крайне неприятные для меня сети… Часто выпадают дни, в которые я сижу за проклятыми бумагами по 12-14 часов. Это не безделица, и здоровье мое, хоть и каменное, начинает портиться от сидячей жизни…»
Тем не менее, в новой должности сполна проявился талант Лазарева-администратора. В Севастополе развернулось масштабное строительство. Адмиралтейство, казармы, доки, склады… В 1838 г. был разработан и принят Генеральный план застройки Севастополя военного инженера Д. Уптона. Город обрел Малый (Матросский) бульвар, знаменитую колоннаду Графской пристани, памятник А.И. Казарскому, здания Морского собрания и Морской библиотеки, школа для матросских детей, Петропавловский и Владимирский соборы…
Адмирал полностью переоснастил корабельную артиллерию и пополнил флот без малого 80-ю судами, в числе которых был 6 пароходо-фрегатов и 28 пароходов.
Большое внимание уделял Лазарев организации Морской офицерской библиотеки. Активное участие в её пополнении принимали Корнилов, Нахимов и другие офицеры. «Заведение сие…обогащено лучшими переводами и сочинениями отечественной и даже частью иностранной словесности…и служит источником приятных и полезных для молодых людей занятий, отвлекающих их от порочной праздности», — докладывал адмирал.
Лазарев всегда отличался прямотой и некоторой эксцентричностью. Даже в общении с Императором. Однако, неизменно благоволивший к нему Николай Павлович прощал ему это. Однажды Государю поступила жалоба на оскорбление, нанесенное адмиралом некому инженеру-полковнику Стоке. Император отложил её, не читая:
– Если Лазарев оскорбил, значит, тому были причины!
Декабрист Лорер вспоминал: «В последнюю свою поездку в Петербург, накануне возвращения в Николаев, адмирал Лазарев откланялся государю Николаю Павловичу. После милостивого приема, желая показать особое расположение, государь сказал: “Останься у меня обедать”. “Не могу, государь, – отвечал Михаил Петрович, – я дал слово обедать у адмирала Г. (который, кстати сказать, был не в милости в ту пору при дворе) и, вынув свой толстый хронометр, он взглянул на часы: – Опоздал, государь!” – с этими словами он поцеловал императора и вышел из кабинета. В это время взошел князь А.Ф. Орлов, чрезвычайно уважавший адмирала. “Наш Лазарев – единственный человек в империи, который не желает обедать со мной! – сказал ему Николай, глядя вслед вышедшему адмиралу. – Что ж, придется обедать в одиночестве!”»
Лазарев никогда не следил за своим здоровьем и долгое время не обращал внимания на боли в желудке. Уговоры друзей и родных не действовали, и лишь Государь буквально принудил упрямого адмирала отправиться на лечение в Вену. Однако, было уже слишком поздно: в отличие от айсберга рак не оставил адмиралу шансов. По прибытии в австрийскую столицу Михаил Петрович стал уже столь плох, что врачи не решились на операцию. Перед смертью близкие уговаривали Лазарева написать Императору письмо, поручив ему свое семейство. Но Михаил Петрович отказался: «Я для себя ничего и ни у кого не просил никогда, и теперь не стану».
Похоронили адмирала во Владимирском соборе, окончание строительства которого он не успел увидеть. Сразу после похорон его соратники, собравшись в Севастопольской морской библиотеке, провели сбор средств на памятник почившему. Открыт он был, однако, лишь 15 лет спустя - на мысе Лазарева перед Лазаревскими морскими казармами.
В 1928 г. большевики снесли памятник великому адмиралу. Могилы его и его учеников были осквернены ещё раньше… В 2008 г. Севастопольский городской совет постановил восстановить уничтоженный монумент, однако, этого не сделано по сей день.
Русская Стратегия