Орнитологическое

­­­Перелётные влюблённости мои
упорхнули – где сытней, теплей, вольготней;
хоть «цып-цып!» ори, одуматься моли,
возвращаются всё больше неохотней.
Вновь со мной, лишь патриоты-воробьи:
мысли склочные, ворующие дни
между крыш чужих и ближних подворотней.

Пара пёрышек от беженок Жар-птиц –
стали памятной закладкой из романа,
в коем пустошь с корнем выдранных страниц,
словно не зарубцевавшаяся рана,
распугавшая задействованных лиц
в оперении монашек ли, блудниц,
аль ручных синиц с замашками орлана.

Без журавушек, лебёдушек – тоска,
раз уж орнитологическая тема
столь понятна мне, по-прежнему близка
эта «птичья» пёстро-певчая богема.
Остаётся, ну никак не свысока
на судьбу взглянуть цыплёнком-с табака,
жаль, не спонсором пернатого гарема...

Тут бы что-нибудь про тучи воронья
наплести, а я – подраненный, мол, голубь
или селезень и стынет полынья,
в общем – гибнущая редкостная особь!
но, избегнув поэтичного старья,
ни в себя, ни в Мир не целясь втихаря,
сэкономлю-ка аллюзий дробных россыпь.

Только, как покой свой не оберегай,
вдоль расшатанных, ржой битых нервных клеток –
шибко мечется рассудок-попугай,
на кривляния горазд, обсценно-меток.
Вразумляй его, по-чёрному ль ругай,
знай, грассирует и хлещет через край,
повторяя смех тех пав, сорок, наседок,
сквозанувших ангелков, баб-яг, соседок…

© Copyright: Даниил Олегович Сорокин, 
Свидетельство о публикации №123053105118