
вечером, уходя после дружеской пинты виски
под стоп-сигналы супружеского комендантского часа
и орущего телефона, валяющегося под матрасом,
она второпях умудрилась оставить не только зонтик, бумажник и запах киски,
но и парочку-тройку своих душных душистых мыслей
на подоконнике,
в волосах,
на балконе,
в зеркале
и в трусах,
в стиральной машине,
немножечко в вазе,
в горшочке с кактусом,
в вантузе,
в унитазе,
под фото с Киану Ривзом,
под баночкой "Coca-Cola",
в гипофизе,
на карнизе,
в наречиях
и в глаголах.
под "Мифами Древней Греции",
под ковриком для кота,
в пакетике специй,
в когнициях
и в складочках живота.
наверное, мне пора
срочно освободить и проветрить это чертово помещение
от вещей её мыслительной промышленности
и умышленно странных зависимостей
от коитуса или кактусов.
пока не могу понять, как там всё,
что теперь занимает пространство её башки:
извилины или, может, болты?
если все её мысли оставлены мне в наследство,
а, как следствие, — ничего не осталось в ней, кроме выпитого алкоголя и таблеточки аддералла.
«вообще-то, я завязала! », — но на деле она сказала,
что не видно супружеской киски без дружеской пинты виски.
(а жаль)
сентябрь, 2021 г.