Публике это нравится18+

      Мы так трогательно нелепы в своих крошечных богохульствах. Сам посмотри, мы склонны благодарить Бога даже за то, что, казалось бы, даже и не входит в его должностные полномочия. Утро без похмельного синдрома? Благодарю тебя, о Всевышний! Флэш-рояль? Господи, спасибо тебе... Встал член после года беспросветной импотенции? Так слава Богу! Хочется сказать: «Бери ниже, дружище, ты посылаешь корзину с фруктами не по тому адресу».  

      One hundred liters of Brahman  

      У меня маленькая грудь. Красивая и даже не малолитражка, вполне себе молочная, но всегда меркла перед моей задницей. В старших классах это напрягало. Не то чтобы она меня разочаровывала, но и не возбуждала мое воображение. До одной прекрасной ночи, когда мне приснились они – большие сиськи. Два розоватых Юпитера, покрытых венозными паутинками вокруг ареоловых блинов. Это было коровье вымя с двумя сосками диаметром с Евразию, казалось, они вот-вот сдетонируют. Сиськи были повсюду: они были всем и всё было ими. Этого оказалось достаточно, чтобы торжественно вручить моим милым француженкам пожизненный вид на жительство.  

       But it′s not fuckin′ funny 
       Раньше казалось, что моя изощрённая самоирония — это признак здорового восприятия себя и смелый способ самопрезентации. Только со временем стало понятно, что это ничто иное, как инструмент для защиты от иронии окружающих. Защита до нападения — катализатор конфликтов и обличитель слабостей.  

       Damn it
       "Раздвинь ноги, глупая", — в сотый раз слышу из его уст. Плачу. Мы так не договаривались. Я принесла ему композицию для нового натюрморта — абсолютно все, как он просил: гроздья чёрного винограда, изящное винное горлышко, парочку спелых яблок, сочную грушу и куст дикой розы. А сейчас я стою в его мастерской посреди всех этих воплей и криков, вздымающихся вен и огромных зрачков, разбросанных по полу фруктов и разлитого вина, пытаясь вспомнить, после какого бокала я приняла натуралиста за натюрмортиста.  

      We′re all living in America  

      «Тьфу, кругом одно блядство! », – ежедневно сплевывают сотни фрустрирующих ртов. Ты когда-нибудь видел настоящее блядство воочию? Я – нет. Это зрелище еще более редкое, чем трезвый Чарльз Буковски. По будням оно маскируется под светский либерализм, а по выходным уезжает снимать трусики за город.  

      WTF?  

      Ты знал, что игра моя заурядна, а сама я – классическая женская посредственность? Пару недель назад без видимых на то причин что-то подобное поступило мне на почту в качестве катализатора маленького стресса. Любопытно, что сие послание прилетело от любожаемого мною господина, который тремя днями ранее благодарил меня за мое же существование. Ответная реакция застыла в воздухе, ведь пока неясно, разозлиться или растрогаться. Зависит от того, с чем именно я имею дело: с абьюзом или биполярным расстройством. Если с первым, то любой мой ответ будет направлен против меня самой, он просто отрикошетит от его башки, доставив вдобавок неимоверное удовольствие от моей попытки. Если со вторым, то, возможно, мне сделают любовное признание. Стоит ли рисковать, если исход всегда одинаковый? Поджопник и победоносное «се ля ви». Но я же не херова Джейн Эйр, даже моему жертвенному терпению приходит конец.  

      Mmm, yummy, yummy  

      Представляешь, только утром порадовалась тому, что наконец-то разрешила все свои когнитивные диссонансы, как уже часом позднее запила анксиолитик чашкой черного кофе. С каждой попыткой рационализировать это в свою пользу становилось только смешнее. Прямо как от соседства Роберта Лихи и Карлоса Кастанеды на книжной полке «Зарубежная классика». Какая же я умненькая в своих глупостях. И наоборот.  

      Come on baby, light my fire  

      Ничегошеньки в этом мире не заставит меня разлюбить брюки клеш от колена. Почему их так презирали в СССР? Идиоты. Нет, нонконформисты тоже идиоты, они превратили их в мейнстрим, но смеяться над штанами клеш? Я хотела бы родиться и умереть в этих брюках. День за днем я бы хотела брать от них все: втирать в кожу, добавлять в чай, намазывать на хлеб. Я бы одела в них военных, будь у меня возможность; пацифик, естественно, шел бы в комплекте, но носить его было бы необязательно.  

      I wanna be your dog  

      Был период, когда моя мать увлекалась одной загадочной печалью, сидя перед восходящим солнцем. Я любила видеть ее грустной. Смотреть на ее стеклянно-кровавые глаза без единого вопроса в своей голове. Особенно эмпатичным пуповинам будет больно видеть слезы своей мамочки, я же обожала эти рассветы, потому что она могла поплакать в моих руках. Это всё, что мне было нужно.  

       Important to know
       Я им не завидую. Ни одной из них. Я не ревную. Во мне нет и капли сочувствия или сопереживания. Я их не понимаю и не принимаю, не признаю и уж точно не уважаю. Каждая из них — лишь «что-то» и «когда-то». Его память плоха, а значит, они уже мертвы. Если нет, так пусть выведут фолликулами у себя в яичниках, нацарапают иглой на черепной коробке, вышьют крестиком на ляжках, я скажу лишь один раз — вы видели его рождение, я увижу его смерть, вы нянчили мальчишку, я похороню короля.  

       Eew
       Все смердит. Абсолютно все смердит обманом, прикидывается каким-то смыслом, мнимым счастьем и всякой красотой. Ни духи, ни дезодоранты не помогают. Фу.  

       май, 2022 г.