
"Его я взял ещё щенком,
Пушистым, маленьким комком.
Кусал сандали, пальцы ног,
Бойцовый пёс, ещё щенок.
Ему я стал почти отцом,
Двуногим только и с лицом.
И с первых дней моя рука
В игре кусалась им слегка.
Он стал совсем большим потом,
Уж не хватал мне руку ртом.
Он ласков стал, как доброта.
Но день сменяла темнота...
А ночью, будто незнаком,
Он в угол жался словно ком.
Рычал, когда своей рукой
Его тревожил я покой.
Он голову склонив, рывком
Сжимался, как огромный ком.
Во тьме горящие глаза
Без слов шептали мне: "нельзя".
Но с первым солнечным лучом
Он был как будто "ни при чём":
Играясь, лапу мне давал,
В глаза глядел, всё понимал.
И мы так жили день за днём:
Вдвоём один делили дом.
Я только ночью тише стал:
Его не трогал, не мешал.
С последним солнечным лучом
Пытался я забыться сном.
Шуршанье слышал, но не знал,
Что он там дела, с кем играл
Случилось страшное потом,
Когда расстался я с лицом:
Вгрызаясь пёс клыками рвал
Лицом, что утром целовал.
От сна оторван был рывком,
Я плохо помню, что потом.
Как кисти пёс с лицом кромсал,
И чем его я убивал.
Я свет зажёг, а над ковром
Свисал с дивана рваный ком.
Не знаю как, когда я встал,
Чем неотложку набирал...
Я много книг прочёл о нём,
Как управлять бойцовым псом.
Ответа так и не сыскал,
Кто ж разум псины отобрал.
Что было дальше и потом,
Вы всё уж знаете о том..."
Мой собеседник тихо встал
И прочь из парка зашагал
Я ж, обдуваем ветерком,
Копил тяжёлый в горле ком:
"Там от лица - один овал,
И кисти нет... таков финал..."
Я на собак гляжу тайком,
Что делят с человеком дом.
Они, как люди, могут так:
Днём - добрый, вечером - маньяк...