1/8 финала Кубка 2021: итоги

­
­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­­Уважаемые авторы, подведены итоги 1/8 финала поэтического Кубка "Избы-Читальни".

Приглашаем Вас ознакомиться с результатами судейского голосования. Стихотворение, набравшее в паре большее количество голосов, выходит в следующий тур - 1/4 финала Кубка. Итоги четвертого тура будут опубликованы 3 - 4 декабря.

Под стихотворением, набравшим меньшее количество голосов, указаны судьи, отдавшие за него свои голоса. Остальные судьи проголосовали за победившее стихотворение. Приносим благодарность судейскому составу за объективное судейство и рецензии, также благодарим авторов, принимавших участие в конкурсе, но не прошедших в следующий тур.

Важно: каждый судья будет иметь право наградить одно стихотворение, не вошедшее в число победителей.
Продолжается голосование за лучшие работы для номинации "Выбор читателя" по ссылке на конкурсные работы: https://www.chitalnya.ru/contest/205/r1/

Судейский состав: Сергей Ермаков, Виолетта Баша, Марина Пономарёва, Олег Сешко, Борис Аксюзов, Дана Верис, Анатолий Болгов, Галина Уварова, Ольга Флярковская, Денис Барамзин.
-------------------------------------------------------------------------------------------------------

РЕЗУЛЬТАТЫ ТРЕТЬЕГО ТУРА
Пара № 1

58. "Где-то в тихой глубинке России" - 4. (С. Ермаков, Б. Аксюзов, О. Флярковская, О. Сешко)
25. "Русская деревушка" - 6 голосов.

Стихотворение № 58. "Где-то в тихой глубинке России"

Где-то в тихой глубинке России,
В деревеньке, что ветхостью дышит,
Две трубы накренились бессильно
Над седой прохудившейся крышей.

Там в сыром палисаде заросшем
Весь сокрытый от Божьего света
Домик кем-то забыт и заброшен
Чахнет в лоне дождливого лета.

И не видно к крылечку дороги,
Да и наглухо двери закрыты,
И лежит на разбитом пороге
Проржавевшее напрочь корыто.

На заборе - горшочки побиты.
Рядом с ними - худое лукошко.
И крестом две дощечки прибиты
На истёкших слезами окошках...

А получше вглядевшись в округу
Видишь всю безысходность картины:
Лёг забор, как судьбою поруган,
И калитки в сетях паутины.

Зарастает к соседям тропинка.
А их нет! Ведь они уже - Божьи!
Да, мелеет в России глубинка
И бедует в плену бездорожья.

И овины все настежь открыты...
Да и в пожнях давно не косили...
Как людьми, так и Богом забыты
Умирают деревни России...

Рецензия О. Сешко:

Кажется, что это стихотворение рассказывала мне мама, когда я был совсем маленьким и несмышлёным – настолько мы с ним срослись. Организаторы третий раз подряд предлагают написать мне на него рецензию, и я, теряясь в мыслях и словах, тихо зависаю в воздухе. Я поставил ему «ноль» два тура назад, «единицу» в прошлом туре, и вот снова ставлю «единицу». А ведь два тура назад оно должно было вылететь из борьбы.
А знаете, почему не вылетело?
Я раньше тоже не понимал, а теперь понял. Всему виной КОРЫТО – так я думаю. Всё-таки поймал дед золотую рыбку, и переехали они со старухой в новый дом, с большими окнами на юг. Корыто такие выстраивает образы счастливой жизни, что вся неприглядность деревни отходит на второй план. Вот что значит классическая литература: всё уже когда-то сделано за нас, нужно только правильно использовать образ. И до финала – рукой подать.

Стихотворение № 25. "Русская деревушка"

Эх, запуталось всё в державе
На границе меж двух веков!
Кто шашлык осетровый жарит,
Кто, вздыхая, печёт морковь…

Зависть есть, да не лишко злобы –
Незлобив на Руси мужик,
Тяпнет чарку, не киснуть чтобы
И до завтрева снова жив!

Не сказать, что при новых русских
Жизнь раскинулась, как баян.
Да в желудке не так уж пусто,
Кто не лодырь – тот сыт и пьян.

Неказистая деревушка
Волей баб – мастериц болтать
Обросла, как травой опушка,
Нынче слухами неспроста:

Канабеиха в воскресенье
Приглашала на куличи –
Перед Пасхой Иван Арсеньич
Ваську ейного излечил!

Всякий ведал, что егерь ближний
Во скулапстве-то был мастак –
Только нынче, видать, Всевышний
К пареньку приложил перста…

Всё же Ваську в Москву возили –
То, к профессору на показ,
То игумен молитвы силой
Беса вывести был горазд…

Да наездились-то без проку!
Сколько денег свели за так…
А у егеря с этим строго –
Не возьмёт и кривой пятак!

Счёт оплачен был на чужбине –
Чуть живого из-под огня
Вынес Ваню Антон Рябинин
До Победы... лишь за два дня...

Рецензия О. Сешко:

Стихотворение интересное, написано со знанием дела, хорошим языком с претензией на смачность. Но! Как всегда эти «но» всё портят. Вот эти «волейбаб», «данелишко» – кто эти люди? Лишний слог в последней строке – совсем ни к чему. Можно было написать: «До Победного за два дня» – и стихотворение обрело бы некоторую цельность.
Хотя, появляющийся из ниоткуда образ Антона Рябинина создаёт впечатление некрасивого (подленького такого) обмана. Будто мне обещали яблоко, а дали половину. Возникают смутные подозрения, что где-то есть вторая вкусная, а то и ещё вкуснее, половина яблока. Не спишь, вертишься, а где её искать не знаешь. Обидно.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пара № 2

26. «Засидевшегося гостя проводила до порога» - 9 голосов.
8. "Лети" - 1 (Борис Аксюзов)

Стихотворение № 26. «Засидевшегося гостя проводила до порога»

Засидевшегося гостя проводила до порога,
на прощанье улыбнулась и рукой к его руке
на мгновенье прикоснулась, а потом два оборота
сделал ключик, звонкий ключик в неподатливом замке.

А потом взялась за веник – ёрзал веник-шизофреник,
а потом открыла фортку – налетели сквозняки,
но сверкнул графин-изменник, и тогда усталый пленник,
пленник тонкого графина вдруг расправил лепестки.

И вскипела светом лампа, что светила вполнакала,
и окрепла паутина, что свисала с потолка,
и мгновенно возвратилось всё, что так надоедало,
всё, что ей казалось вздором или блажью дурака.

А секунды, что по стенке так стучали – часто-часто, –
вдруг, как мёртвые мурашки, разом схлынули с часов...
И она взяла аптечку – нет ли там ещё лекарства
для таких вот слишком мудрых и не в меру зорких сов?

Но оно уже вернулось – и светилось среди ночи –
всё, что гостя так терзало целый вечер, целый день, –
неуступчивые речи, нецелованные очи
и любви неутолимой коронованная тень.

Рецензия Д. Верис:

Чем меньше остаётся стихов, тем труднее и труднее становится выбор. Вот и в этой паре сошлись две очень разные, но одинаково завораживающие читателя работы.
Я уже как-то говорила, что в основном воспринимаю поэзию, визуализируя.
Вот и это стихотворение, кроме того, что оно написано на замечательном техническом уровне, подкупило прежде всего своей кинематографичностью. Читаешь — и сразу перед внутренним взором он, оживший видеоряд, такой яркий и весьма сюрреалистичный.
Текст эмоциональный и пронизанный настроением — оно ощутимо не только в нарисованных немного странными на первый взгляд, но такими точными образами картинах. Ритм тоже подчёркивает оголённый нерв повествования — хлёсткий, даже, можно сказать, напористый и так замечательно соответствующий содержанию. Героиня на взводе и внутреннее напряжение, раскручивающееся, словно торнадо, старается погасить активными действиями — веник, фортка. Но что-то не очень у неё получается успокоиться: и лампа вскипает, и паутина крепнет...
Такие мелкие, но говорящие детали делают повествование особенно атмосферным и объёмным.

Стихотворение № 8. "Лети"

Лети на белый свет, не промахнись.
Ты сможешь. А смогу ли я? Не знаю.
Тому, кто не однажды падал вниз,
Привычнее всего гулять по краю…
За краем – пропасть. Или белый свет?
Покой обещан сладкой птицей Сирин…
Без смерти – и любви на свете нет.
Запас ошибок глупо растранжирен.
Дорога к счастью путает следы,
Взбесился компас. Но всё ближе полюс,
Где Алконост до утренней звезды
В холодный мир выплёскивает голос,
И манит обещанием любви…
Там райских птиц заманчивые трели
Не отзвучат, хоть душу изорви.
Вот только к свету мы не долетели…

Рецензия Д. Верис:

А эти стихи покоряют мелодичностью звучания. В них слова и образы не просто следуют друг за другом — они словно льются ручьём из строки в строку. Ритмика плавная и немного даже медитативная — что очень гармонично сочетается с сутью истории. Повествование наполнено какой-то особенной, притягательной магией — в нём и простор для воображения, и лиричность, и глубина. Там есть и атмосферность, и чувственность, и философские размышления — о жизненном пути, о потерях, находках и стремлениях. Ностальгичное, несколько пессимистичное в финале — стихотворение проникает и цепляет, настроение и размышления героя не оставляют равнодушными, проецируются на читающего и зовут задуматься о выборе дороги, о смысле бытия.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пара № 3

30. "В твоем лице есть что-то от весны" - 5 (Б. Аксюзов, А. Болгов, О. Сешко, Д. Барамзин, Г. Уварова)
54. "Моему старому влюблённому другу" - 5 + голос ведущего при равном счете.

Стихотворение № 30. "В твоем лице есть что-то от весны"

В твоем лице есть что-то от весны,
От всех апрелей будущих и прошлых.
Проталины морщинок осторожных
Улыбкой добрых глаз освещены.

В твоем лице от лета что-то есть.
Когда приходишь ты, теплеют будни,
И на душе становится уютней,
Как будто добрую прислали весть.

В твоем лице и белизна зимы,
И осени задумчивость лесная.
Что будет с нами завтра, я не знаю,
Но знаю, будет мир с названьем «Мы».

И, небо исписав наискосок
Безоблачными буквами созвездий,
Хмельная ночь нам окна занавесит
И бережно прижмет к виску висок.

Рецензия Б. Аксюзова:

Стихотворение "В твоем лице есть что-то от весны" просто покоряет своей глубокой искренностью и совершенством формы. И надеюсь, что нет надобности подробно анализировать его подробно, ибо чуткий читатель сам всё поймет и оценит.

Рецензия А. Болгова на стихотворение № 30.
Стихотворение растворило меня в любовной теплоте и преданности. Подумалось, что не только любовь имеет силу, но и привязанность, а та бывает посильней страсти.
Признаюсь, не нравятся мне в лирике рефрены. Часто они появляются из-за недостатка словарного запаса в памяти.
Рефрены действенны только тогда, когда разжигают душевную, читай эмоциональную, подачу мысли, как замысла. Здесь же нет увеличения накала строф. Стихи текут и переплетаются солнечными словами. Вдруг, последняя строфа лишена повтора, наверное для того, чтобы сделать осмысление сказанному ранее.
Мне показалось (четвертый раз перекрестился!), что этого не произошло.
Отношу своё непонимание финала стихотворения к собственным недостаткам разума.

Стихотворение № 54. "Моему старому влюблённому другу"

Говорят: «Седина вам в бороду — бес в ребро.
Ну, какая любовь — под старость-то? — просто блажь!
Раз уж кудри давно подёрнуты серебром,
Ты покоя ищи… участия… и тепла.

О здоровье пора задуматься. Уж прости,
Но куда тебе… кобелировать?! — знаешь сам:
Камни в почках… сердчишко дохлое… простатит…
Сколько ж можно порхать по «сказочным небесам»?

Что за радость, когда и сил уже ни на грош,
Свою душу пустой романтикой мучить зря?
Ох, опасна любовь последняя — вгонит в гроб!..»
Ты не верь! Это всё — от зависти говорят!

Не бывает любовь последнею. Это — вздор!
Раз она тебя осчастливила — старика —
Ты её принимай, как первую! — в полный вздох!..
Как единственно настоящую — на века!

Ты не бойся любви, нахлынувшей невзначай!
Ты вдохни её… и дыхание задержи!
Никогда не поздно всё бросить, и вновь начать,
Потому что Любовь — и в старости — это Жизнь.

Рецензия Б. Аксюзова:

Второе стихотворение, "Моему старому влюблённому другу" проигрывает первому не во многом. Оно тоже выражает глубокие чувства, особенно близкие людям старшего поколения, к которым отношусь и я. И я готов был отдать свой голос этому печальному зову ушедшей молодости, если бы не грубоватый призыв «не кобелировать» Настрой всего стиха сбился с высокой ноты, а вместе с ним и моё чувство сопереживания .

Рецензия А. Болгова на стихотворение № 54.

Писал ранее об этом стихотворении в первом туре. Повторяться не буду, а желающим легко открыть тему на Редакторской странице, она в самом правом нижнем углу главного облика Избы, и ознакомиться с написанным. Произведение нравится мне, несмотря на ритмическую ошибку с ударением в местоимении "свОю" в третьей строфе. Пушкин писал о том, что любви все возрасты покорны. Абсолютно согласен с ним, как и автор в концовке "Моему старому влюблённому другу".

Послесловие; долго мучился, какому произведению отдать предпочтение, даже монетку бросал на орла и решку, да та встала на ребро. Помог опять Наше Всё словами - смешон и юноша степенный, смешон и ветреный старик. Надеюсь, читатели-болельщики поймут, почему отдал предпочтение первому стихотворению. Будем винить в этом коварную монету и Александра Сергеевича.

---------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пара № 4

32. "Летели листья" - 7 голосов.
31. "Клеточка" - 3 (В.Баша, Д. Верис, О.Сешко)

Стихотворение № 32. "Летели листья"

Ты не должна рассказывать ему,
Что в день, тобой объявленный последним,
Срываясь с крон к земле, по одному,
Летели листья, нехотя и медля.

Как будто притяжение земли
Ослабло так, что к ней не дотянуться,
И эти листья всё ещё могли
К ветвям, навек покинутым, вернуться.

Как будто срыв, — всего лишь робкий шаг,
И вечными разлуки не бывают,
Они летели, медленно кружась,
Взвиваясь, замирая, забывая,

Что листопад — не выдумка, а рок.
Ища во всём таинственные смыслы,
Читая прозу жизни между строк,
Не говори ему про эти листья…

Рецензия Д. Барамзина:

Красиво. Зримая картинка получается, что-то по духу близкое к японской поэзии, вот ещё бы такую же краткость – некоторые строки явно лишние, описание листопада слишком затянуто (например «летели листья» в 3 строке и «они летели» аж в 11). Как по мне, стихотворение значительно выиграет, если оставить только 1 и 4 строфу (слегка подредактировав, разумеется).
А ещё я бы постарался избавиться от соседства ТЫ и ТОБОЙ в первых строках.

Стихотворение № 31. "Клеточка"

дом обрастает вещами как холм травой
мы обрастаем привычками и жирком
я проросла в тебя клеточкой стволовой
впрочем не так уж важно кто из нас в ком
кто мы одно из двух или два в одном
кто-то цветок а кто-то пчела цветка
будешь в зрачке моём тайным глубоким дном
чтоб неожиданно из темноты сверкать
вот я тебя открываю своим ключом
чтоб убедиться что я у тебя внутри
носом холодным тычусь в твоё плечо
нет не реву но пожалуйста не смотри
буду в тебе я ну где же ещё мне быть
жилкой постукивать с той стороны виска
я ничего не умею кроме любить
вот потому-то меня и не выпускай

Рецензия Д. Барамзина:

Стихотворение цепляет сразу – благодаря роскошной первой строфе! Забегая вперёд, скажу, что это самые сильные строки во всем стихотворении.
На этом фоне не убедительно выглядит финальная строфа, которая по традиции должна быть самой сильной. Здесь претензия именно к нечетным строчкам.
И сама по себе глагольная рифма – не супер, но здесь чисто смыслово слабо «буду в тебе я где же ещё мне быть» (всё вышесказанное уже это подтверждает, а стало быть этот вывод не особо и нужен, читатель сам придёт к нему), «я ничего не умею кроме любить» - корявая конструкция. Да и сам вывод не логичен – весь текст говорит о гармоничных отношениях и равнозначности партнёров, но под конец героиня вспоминает о своей принадлежности к слабому полу и начинает кокетничать – ничего де она не умеет, кроме (КАК) любить, не бросай меня, без тебя де пропаду. Получается, всё же роли пчёлки и цветка жёстко распределены.

Ещё из придирок – напрягло дублирование «я тебя» и «я у тебя» в 9-10 строчках, от которого достаточно просто избавиться.

--------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пара № 5

48. "Прости" - 0
17. "Папке" - 10 голосов.

Стихотворение № 48. "Прости"

Ты ко мне, как и прежде, приходишь во сне,
Обжигаешь дождливым, пронзительным взором.
И слеза твоя, зёрнышком горьким во мне,
Прорастает мучительным, тяжким укором.

Мне списать бы прошедшее время на ноль,
Мне обнять бы руками округлость коленей,
Чуть облегчить твою неизбывную боль
И рыдать за грехи всех мужских поколений.

Я бы плакал без удержу, если бы мог,
За свои, за чужие грехи и за дочку.
За тебя, что болото житейских морок,
Так отважно прошла без меня, в одиночку.

Только я и слезы обронить не смогу:
Слёзы в детстве остались, за запертой дверью.
Сотни раз я себе в оправданье солгу,
Ровно столько же раз, сам себе не поверю.

В твоей жизни, оставив немало прорех,
Я путей для отхода себе не оставил.
И, в отместку за столь непростительный грех,
Моя память играет со мною без правил.

Рецензия В. Баша:

Хорошее стихотворение.
Техника. С рифмами и ритмом все в порядке. Но стихотворение не без огрехов.

Замечания.
В строке «И слеза твоя, зёрнышком горьким во мне,» обе запятые – лишние. Как и в строке «Ровно столько же раз, сам себе не поверю» - запятая там категорически не нужна.
Строка «Мне списать бы прошедшее время на ноль,» мне не нравится. Не уверена, что так можно сказать. В крайнем случае, можно отнести этот оборот к бухгалтерскому жаргону. Можно «списать» что-то, можно «приравнять к нулю». Но «списать на ноль» – такой оборот можно использовать разве что в виде прямой речи какого-нибудь колоритного персонажа, разговаривающего на жаргоне в рассказе с самобытной речью. Фраза вне норм русского языка. В поэтической речи такой оборот не допустим.
Не очень удачным мне кажется и словосочетание «мужских поколений». И что означает фраза «плакал за дочку, за тебя»? То есть, лит. герой плакал «вместо дочки», которая должна была плакать сама? Скорее всего – нет. А что же есть? Есть желание плакать о дочке, о женщине. Об их судьбе, на которую негативно повлиял лит. герой. Но написано нечто иное.

Не могу сказать, чтобы стихотворение дарило нам незабываемые образы. Но оно душевное, читается легко и выглядит как покаяние. Второго плана не увидела, но эмоции есть, и они не оставляют читателей равнодушными.
Понравилась строка ( если конечно убрать из нее лишнюю запятую)
«Сотни раз я себе в оправданье солгу,
Ровно столько же раз, сам себе не поверю»

Стихотворение № 17. "Папке"

Словно на флейте - сердечные клапаны...
Как это смутное выразить голосом?..
Помнишь, как стёкла дрожали и плакали,
Ты мне расчёсывал мокрые волосы...
Лучики белые- сеточка возраста...
взглядом растерянным - "вот ты и взрослая"...
Как это смутное выразить попросту?..
Тычешь втихушку в герань папиросою,
морщишься — стало быть вспомнил
"Урицкого"...
В Питере вновь тополиные замяти...
Нежность стыдлива за строгими лицами
и послевкусием прячется в памяти.

Рецензия В. Баша:

Изумительное, очень сильное стихотворение. Тонкое, западающее в душу. О технике здесь даже рассуждать не приходится, она филигранна. Сильные образы рисуют яркую картину. В коротком стихотворение – целая повесть.

Чувства тонкие, их непросто выразить словами, потому что «мысль изреченная есть ложь», и слова не могут описать всю глубину чувств. Но именно это утверждение и опровергает автор, сумев в 12 строках сказать многое. Точнее – рассказать про две жизни.
Флейта играет, нет, не флейта, сердечные клапаны. А сердце – такой хрупкий инструмент. И такой нежный. Особенно когда оно растерзано аритмией.
Плачущие стекла и мокрые волосы – кинематографично, зримо, и до боли пронзительно.
Седина, сеточка возраста - не только в ней, в морщинах тоже. И по волосам пробежавшая, эта сеточка как лучики солнца, и по лицу пробежавшая - она – как родная добрая улыбка отца.

Вспоминаю, и ощущаю удар под дых. И мой отец встает перед глазами. Такой же вот.
Отцы всегда больше любят дочерей, а мамы – сыновей. Порой до дрожи. До ощущения хрупкости своего дитя, до желания защитить эту тростинку.
И рассеянный взгляд, удивленный – вот дочь и стала взрослой. И выразить все в 12 строках не возможно. Но в этом океане чувств можно дать метки, и идти по ним по тропе памяти.
И тополиные замятии Питера словно снег … хлопья из повести временных лет двух жизней…
У меня мурашки.. . А вы говорите, техника!
Нет слов, только озноб и желание сказать автору спасибо за это чудо. И конечно выбор однозначен. Папка!

----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пара № 6

53. "И целовать" - 4 (Б. Аксюзов, В. Баша, Д. Верис, М. Пономарёва)
40. "Тайный храм" - 6 голосов.

Стихотворение № 53. "И целовать"

И целовать…
И целовать…
И целовать…
И не насытиться тем жарким поцелуем.
Я вырвал у судьбы тебя такую,
Какую так искал.
…Полна кровать
Морщинок с ароматною теплинкой,
Нескромных вмятин, неостылых снов.
И суетятся на луче пылинки
Под перестук размеренный часов.
И в строки, что летят с карандаша,
Ложатся вопросительные знаки…
Ах, как же хороша ты в полумраке,
Губительно, чертовски хороша!
Как лодочкой ладонь скользит по глади
Простынки белой – будто по тетради.

...Шуршит сейчас мой ломкий карандаш…
Лишь слышно: просыпается этаж.
Этаж молвы никак не перемелет,
Я мысленно молчать ему велю
И всё дежурю у твоей постели,
И всё шепчу чуть слышно, еле-еле:
- О, Господи, как я тебя люблю!..

Рецензия М. Пономарёвой:

Главное, что можно и нужно сказать об этих стихотворениях: хорошая любовная лирика, выполненная без находок, но и без откровенных провалов/ляпов. Оба произведения в полной мере отвечают теме конкурса и в принципе «любовной» (романтической) теме, если рассматривать произведения как самостоятельные работы. Оценивать их правильнее всего с эстетической (эмоциональной) точки зрения. Единицу (и предпочтение) я отдаю стихотворению «И целовать». Наполненное страстью, пронзительностью, эмоциональностью телесного, тактильного уровня, оно уводит за собой, включает в эмоциональный поток. Чувства, которые каждый испытывал хотя бы раз в жизни, чувства, которые каждый испытать мечтает. Чувства лирического героя, которые дорого стоят!

Пространство стихотворения в сюжет разворачивается исключительно по желанию читателя. Можно представлять и додумывать сюжет и полную картину сколько угодно, можно воспринять как чувственную зарисовку, не зависимую от того что, было «до» и будет «после». Собственно, в этом стихотворении важен момент, именно момент. И этот момент прописан увлекательно, ярко, сочно, чувственно. Произведение полно движения, которое подчёркнуто мелкими деталями, будоражащими воображение. Стихотворение могло быть критически банальным и вторичным с точки зрения подбора художественных образов, но в эту бездну ему не дала скатиться уже упомянутая эмоциональность, распределённая с чувством вкуса и мерой. Распределение такое невозможно как технический приём – это скорее интуитивная работа. И раз она получилась, можно говорить о том, что поэзия состоялась.

Страсть, наполняющая строки, заставляет пульс стихотворения (а может и пульс читателя!) усиливаться, произведение оживает, поэтому стихотворение не осыпается на бумагу грудой картонных образов, использованных миллион раз, а начинает благополучно существовать в поэтическом пространстве. Да, в нём нет той уникальности, которая заставляет к стихотворению вернуться снова или делает его запоминающимся на года. Но всё же в общей таблице я поставила ему восьмёрку (и теперь отдаю единицу), потому что оно притягательно (здесь и сейчас), обладает несомненным художественным шармом на уровне эстетического восприятия. Экспрессивное «И целовать… и целовать… и целовать…» - нанизывается точно бусины на нитку. В результате получается прекрасное украшение. Не из драгоценных камней, но и не из дешевой бижутерии. Из изящных и благородных камней поделочных.


Стихотворение № 40. "Тайный храм"

Наш тайный храм – подобие тюрьмы,
где в будни горько-сладкий запах воли,
где дверь закрыта наглухо, но мы
для входа активируем пароли.
Я жду тебя с рассвета до темна,
прислушиваясь к шорохам у двери.
Там медленно густеет тишина,
и вечер, словно свитер, безразмерен.
А дома у тебя тоска, борщи,
в шкафу пылятся свадебные фото,
и спальня пахнет кремом от морщин,
и женщина рыдает отчего-то.
Одной из нас придётся проиграть
и больше для тебя не приключиться.
Но если жизнь – болото, значит, гать –
часы, когда ты дышишь мне в ключицу,
когда вину мы делим пополам,
замешивая боль на поцелуе.
Поскольку Бог не лезет в души к нам,
то, кажется, что Он не существует.
Надень на солнце крепкий поводок,
сними усталость, кинь на спинку стула,
и пусть другая шапки вяжет впрок,
чтоб голову от злости не продуло.
Пускай она заваривает яд,
обидой застилает ваше ложе
и нежит повзрослевших чертенят,
на наших неслучившихся похожих.

Рецензия М. Пономарёвой:

Стихотворение «Тайный храм» достойный соперник, но всё же в моих глазах именно в данной паре проигрывает. Хотя вне конкурсных условий (где нужно выбирать) два этих произведения, если включить фантазию, даже могли бы работать в тандеме, быть своеобразным диптихом. Кто знает? Мужской и женский голос, два рассказа, две точки… Они очень интересно могли бы сложится в картину единую. И быть рассказами двух лирических героев из одной пары. Но если стихотворение «И целовать» - эмоциональная зарисовка, выплеск и всплеск, причём выплеск явно счастливый, то стихотворение «Тайный храм» настраивает на ноту минорную. Произведение полно описательности, стихотворение – повествование. Без внезапности, без каких-либо оригинальных образов. Наоборот, некоторые образы вызывают вопросы, а не настраивают на безмолвное любование строками. Вроде разговорного «продуло голову», сильно снижающее пафос стихотворения («пафос» - в данном случае я использую как литературный термин). Продуло ухо или шею – куда более сносный, устойчивый вариант. Но всё перечисленное… Годно ли оно для того, чтобы переносить в стихотворение? На мой вкус – нет. «Поводок на солнце» из этой же категории. Для чего? Зачем? Довольно пренебрежительное отношение к солнцу, как к символу чего-то радостного или счастливого. Разве счастье (или счастливый момент жизни) это собачка, чтобы пользоваться поводком? Если речь идёт о фиксации эмоции, то стоило бы выбрать другой образ, а не то, что ассоциируется с насильственной привязью. С тем же успехом можно команду «сидеть» отдать. К слову, эффекта не будет.

Яд не «заваривают». Яд добавляют. Заварить/сварить можно напиток или то, во что этот яд добавляется.
Последние две строки в принципе сложны для понимания: «и нежит повзрослевших чертенят, на наших неслучившихся похожих». Очень неудачный вариант инверсии, который усложняется ещё и шипящими диссонансными звуками. Такие прекрасно смотрятся, когда расположены по всему стихотворению от начала и до конца, использованы в качестве специального приёма или помогают обыграть тему (шипящие актуальны для темы дороги, сражения, войны, опасности, например, но вряд ли для описания любовного треугольника). В данном случае – это нагромождение звуков, утяжеляющих понимание.

Сюжет стихотворения банален до оскомины. Несчастная жена (источающая яд) и несчастная любовница, ждущая у дверей (которая успокаивает себя иллюзией счастья в один единственный момент «дыхания в ключицу») забили собой литературное пространство (как поэтическое, прозаическое, драматическое, кинематографическое) настолько, что от них уже некуда деться, даже когда очень хочется. Это вовсе не означает того, что данный сюжет нельзя использовать. Отнюдь. Хорошо знакомые людям сюжеты всегда будут иметь спрос у читателя. Но браться за него нужно с особой тщательностью. Не в том, случае, когда просто «хочется сказать». И даже не в том, когда «есть что сказать». А лишь в том случае, когда «как сказать» является основополагающим фактором. Что делать? Мы живём в 21 веке, до нас всё написали. Но раз мир до сих пор существует и в нём есть поэты, значит резерв и неиспользованных художественных образов у вселенной тоже для таких есть. Стоит поработать чтобы из этих «запасов» взять.
В данном случае – много бытовых мелочей, накопившихся вокруг банальной истории. Один – два внезапных образа или поворот сюжета в конце на бытийном уровне или на философском (осознание героями чего-либо) сделало бы стихотворение лучше. Например, если чуть-чуть отточить и отредактировать строки «…поскольку Бог не лезет в души к нам,
то, кажется, что Он не существует», стихотворение смело можно было бы завершить и поставить красивую точку. Это и был бы сильный ударный финал, обыгранный как угодно… Монологом со вселенной, Богом, собой, партнёром. Наполненный хоть дерзостью и цинизмом, хоть вызовом обществу и судьбе, хоть отчаянием, которое способны вызвать подобные обстоятельства. Собственно говоря, я вижу концовку именно здесь, на этом месте. Последующее нагромождение, уточняющее бытовые подробности про шапки, поводок, яд, чувства жены и чертенят – лишнее. Для чего? Читатель прекрасно и так всё понимает.

------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пара № 7

33. "Гумконвой" - 9 голосов
47. "Утро" - 1 (О. Сешко)

Стихотворение № 33. "Гумконвой"

Спешит в ночи колонна седых грузовиков.
О, Роза Белладонна, о, вечная любовь!
Бесстрашный желтоглазый спасительный конвой, –
Рыча, идут КАМАЗы дорогою прямой.
Прямой, как откровенный, суровый разговор,
Как приговор Вселенной, как вечный братский спор
С кровавою похлёбкой и жалящим свинцом.
На встречу, как на сходку, выходят сын с отцом.

Идут не за ответом, – у каждого он свой:
Опять на свете этом болеет мир войной.
Они уже не верят и не хотят понять.
Они отнюдь не звери, но могут ими стать.
Игры жестокой ставки – их судьбы – нечет-чёт,
И в этой дикой давке река, как жизнь, течёт.
Так время накрывает волною нелюбви,
Когда земля родная утоплена в крови.

Гуманитарный поезд растянет на года.
Расстрелянную повесть про эти города.
О, Роза Белладонна, о муже слёз не лей,
Он стал в низовьях Дона одним из журавлей.
Прошу не плачь, не надо – птиц не тревожь, не тронь.
Души моей Гренада, вины моей огонь.
Иссушит время слёзы. Покроет сединой.
В жару, в дожди, в морозы пусть едет гумконвой.

И будет вечной память. И будет тяжким грех.
И свеч не переставить за убиенных всех.
Когда затихнут войны, у бездны на краю
Разрядим мы обоймы в бесчувственность свою,
В нечаянную трусость, что в сердце прижилась,
Моля простить Иисуса живущих грешных нас.
Простить своей любовью – бескрайней и одной,
Которую мы ищем сквозь бренный путь земной.

Рецензия Г. Уваровой:

Моя задача – выбрать стихи из списка на свой вкус, но со стихотворением под названием «Гумконвой» это не работает, предпочтения и размышления остаются на втором плане, здесь живое и объёмное повествование с философским осмыслением и яркой отсылкой к подобному в недалёком прошлом, а также в истории человечества. Автор затронул тему, которая вряд ли оставит кого-то равнодушным – это незаживающая рана на теле нашей страны. Здесь во весь голос звучит мотив безусловной любви, но нет навязчивой «пронзительности», есть точность лексики и ритма.
Сильный и технически безупречный текст, на мой взгляд, претендующий на лидерскую позицию в данном конкурсе.

Рецензия С. Ермакова на стихотворение №33

В адрес этой работы уже прозвучало немало лестных слов. Действительно, эта работа – одна из лучших в конкурсе, и заслуживает самых высоких оценок! Данное произведение затрагивает и сердце, и душу, и разум одновременно. Оказывает на читателя мощное эмоциональное воздействие.
Автор прекрасно владеет словом, понятно и ясно доносит мысль, весьма умело вызывает самые разнообразные чувства. Невозможно оставаться в стороне и не сопереживать…
Голосую за Вас. Удачи!

Стихотворение № 47. "Утро"

Ты пустячком ловилась на крючок,
индийский океан качая в чашке.
Забывчиво глаза твои – молчок! –
запутывались в пуговках рубашки
того, кто был напротив и сиял
распахнуто, бездонно-васильково.
И, падая стремительно в провал
молчаний ваших, вздрагивало слово,
которое не веся ничего,
срывалось вдруг тяжёлой звучной каплей.
И где-то на другом краю его
с озёр бедовых вспархивали цапли
во взгляде...
Звонким утром у окна
сидела ты, пронизанная светом,
счастливая, что нынче не одна,
безмолвствуя, беседовала с ветром…

Рецензия Г. Уваровой:

Технически безупречный текст с переливами интонаций, то элегических, то тревожных, вопрошающих и сомневающихся. Попытка автора передать с помощью метафоры глубину рассуждений литгероини об окружающем мире и ориентировки в нём, на мой взгляд, полностью удалась. На этом фоне на небольшие лексические погрешности у меня нет желания обращать внимание.

Рецензия С. Ермакова на стихотворение № 47

Эта работа имела бы все шансы пройти дальше, но жребий распорядился именно так…
Автор яркими и щедрыми мазками рисует яркие образы. Во время прочтения не покидает чувство лёгкости и невесомости, а спустя время – остаётся приятное послевкусие.
Работа технически безупречна. Интересна и многогранна. И только более «тяжеловесное» произведение, увы, вынуждает меня отдать голос не Вам.
Спасибо за работу!

-----------------------------------------------------------------------------------------------------------------

Пара № 8
29. "Звери" - 9 голосов.
62. "Пёс, которого разлюбили" - 1 (Б. Аксюзов)

Стихотворение № 29. "Звери"

Можешь верить или не верить, может, правда, а может, небыль.
Просто шли по дороге звери, по дороге, ведущей в небо.
Котик, мишенька и зайчатка. Вдоль дороги росла просянка, и слова у них не кончались, и болтали о разном-всяком
звери плюшевые, живые, сны и ватное одеяло.
Даже волки на них не выли, даже солнце на них смеялось.
Бесконечно тянулись числа, города поднимались, страны.
Звери шли и добром лучились, и несли в мягких лапах странность.
Был зайчатка пушистым, белым, с носом розовым и цветочным. И навстречу беда болела в каждой клеточке, в каждой точке.
К ним беда — как старуха в чёрном, выжигая остатки счастья.
"Я же смелый", — сказал зайчонок.
"Я же справлюсь", — сказал ушастый.
Словно он не зверёк, а ветер. Окна хлопали как ладоши.
И не стало беды на свете, и нигде не болело больше.
Оставляли тираны троны, поджимали шпионы жала.
Просто шли по дороге трое, и усталость от них бежала. Падал с ветки созревший жёлудь.
Звери шли и сочились мёдом: котик, зайка и медвежонок, три довольных весёлых морды.
И любовь к ним спустилась плавно на серебряном парашюте.
Косолапый сказал: "Ну ладно",
"Я же сильный", — сказал мишутка.
И взвалил её на закорки, меж лопаток согрел ей норку. Холод треснул засохшей коркой, и любви сразу стало много.
Стало столько, что не измерить, не испить, не укрыть в застенках.
Просто шли по дороге звери: мишка, заинька и котейка. Понарошечные, смешные уши, души, хвосты и лапы.
Даже зубы у них не ныли, даже дождик на них не капал, деликатно вокруг мурашил.
Просто шли по дороге сказки. А потом повстречали в страшном, пустотелом и пустоглазом навьем царстве, в голодной бездне ту, что ходит бесцветной тенью. Ту, что в окна без спроса лезет.
И мурлыкнул друзьям котейка:
"Я ведь пуговка божьих судей. Оторвусь я — пришьют и вденут. У меня же их девять, судеб. А у вас вроде как не девять".
Стала шерсть у него из меди, стал он хтонью железной сборки. И не стало на свете смерти.
Просто шли по дороге боги.
А потом ты открыл им двери. Лунный луч был дрожащ и тонок. И вошли в нашу спальню звери, и сказали, что ты — ребёнок. Очень маленький, робкий, дивный.
Вот поэтому этой ночью они смерть твою победили,
и беду твою победили,
всех-превсех они победили.
И любви теперь сколько хочешь.

Рецензия О.Флярковской:

Говоря о стихотворениях этой пары, я назвала бы критический свой этюд «И любви теперь сколько хочешь». Это тот случай, когда не хочется разбирать строчки по ниткам, пусть даже совсем этого избежать не удастся. Тот случай, когда за прочитанными стихами вырастают тени твоих собственных воспоминаний...

Наверное, это знак, что мне выпали стихи «о животных», настоящих или игрушечных. Конечно, я понимаю, что все стихи всегда написаны о людях... Но я очень люблю животных, особенно собак и лошадей, очень их жалею, особенно голодных и тех, кто заточён в клетках. Я считаю, что человечество очень виновато перед ними. Наверное, поэтому придумало зверей игрушечных, которых не может мучить и убивать. Но мы не об этом... Мы о стихах.

В первом стихотворении мы видим тех самых, древних и «детских» зверей, плюшевых или тканых, которые первыми однажды встретили нас у колыбели, как встретили Младенца Иисуса волы, лошади и овцы... Зверей, ставших нашими первыми утешителями в минуты горьких слёз, ангелами-хранителями в дни наших болезней, самыми безотказными, самыми заинтересованными друзьями в часы наших игр.

Котик, Мишенька и Зайчатка просто шли по дороге, постепенно меняя свою игрушечную природу на какую-то другую, "понарошечные" и смешные, они оказались облечёнными древней, неодолимой властью. Я, давно не ребёнок, внезапно ощутила её на себе. И от меня отступили мои дела, и я на какое-то время тоже оказалась на этой дороге. Идти по ней совсем не просто, там нет детских городов и каруселей. На этой дороге случаются разные встречи. От этих встреч мы в реальной жизни теряем силы и даже плачем. Вот только наши первые звери, милые, замусоленные и постаревшие ангелы детской кроватки, уже давно оставлены нами, и не всегда рядом случается тот, кто может нас утешить или ободрить...

Звери шли так, что «даже волки на них не выли, даже солнце на них смеялось. /Бесконечно тянулись числа, города поднимались, страны». Да-да. Они шли куда-то очень долго, но во снах всегда иначе течёт время, и пусть «ватное одеяло» из стихотворения будет в том порукой...

И однажды, когда «на серебряном парашюте» вдруг спустилась любовь, Мишутка сказал: «Ну, ладно!» И взвалил её, косолапый, на закорки, и «меж лопаток согрел ей норку». И «холод треснул засохшей коркой, и любви сразу стало много». Её обязательно должно быть много, её должно хватить на целую жизнь, где у тиранов есть троны и шпионы, а у нас - только плюшевые лапы или руки, и наши сердца... А ещё – любовь – это не одуванчик, не кошачья шёрстка... Это часто очень больно и очень трудно, и всё время надо думать не о себе! И это подвиг большой и мужество – решиться на такую любовь, потому что она – до твоего предела и даже за ним. И обратного пути в такой любви нет, а если ты повернул и сдался – то будет плохо, потому что беда и смерть опять наберут силу. Но об этом – дальше. А пока автор выбрал этот глагол: «взвалил». И он прав.
И вот на их пути встала беда, и она «болела в каждой клеточке, в каждой точке» и стала выжигать «остатки счастья»... И Зайчонок сказал: «Я же смелый».

...Наши ассоциации идут своими путями. Поэзия трогает тайные струны внезапно. От неё не успеваешь поставить защиту...
Далёкий 89-й год, кромешная зима стояла уже 21 ноября. Детская Морозовская больница, кислородная палатка с туманом влажного пара. Мой мальчик, лежащий в этой мгле по пояс, занавешенный от меня пелёнкой, его горячая ручка, втяжение и хрип при каждом вдохе. Моё отчаяние, глупость и молодость. Зайчатка, помоги!
Он помог.

"Я же справлюсь", — сказал ушастый.
Словно он не зверёк, а ветер. Окна хлопали как ладоши.(с)

Чтобы справиться в тот раз, зайке, мишке и котику пришлось собраться всем вместе в клеёнчатом пакете, в котором нам домашние передавали с больничной нянечкой провёрнутую еду и лекарства. И с каждой ложкой, проглоченной с большими уговорами, к моему мальчику по капле возвращалась жизнь.
«Просто шли по дороге сказки».

За каждым поворотом сюжета этого странного стихотворения меня подстерегают встречи с моей собственной судьбой. Причём это движение происходит вспять. Всё это было в моей жизни, и мне совершенно не надо объяснять, что стоит за словами: «А потом повстречали в страшном, пустотелом и пустоглазом навьем царстве, в голодной бездне ту, что ходит бесцветной тенью. Ту, что в окна без спроса лезет». Та, что ходит «бесцветной тенью», заглянула в дом маминой младшей сестры и увела за собой сразу четверых. Одним из этих четверых была шестилетняя девочка... Удивительно, но в этой, моей, истории нашлось место и «зайчатке». Ему больше пятидесяти лет, он жив и только сильно постарел, усох и провалился местами, захрустел поролоновым наполнителем... Нет-нет, да и глянет он на меня укоризненно строгими агатово-чёрными пуговицами глаз: не отдала меня, не подарила этой девочке... И таким запоздалым раскаянием зальётся сердце. Но не случилось в тот раз зайчатке встать в дверях, заградительно раскинув лапы перед бедой... Не случилось поблизости ушастого бога.

Наверное, когда тебе пятнадцать лет, и на тебя всей кромешностью обрушивается горе, тебе помогают уцелеть, совместить его невместимость с необходимостью каждый день вставать, чистить зубы, есть и ходить в школу, те токи любви и тепла, которыми с тобой щедро делились родители, бабушка и вся вселенная твоего детства. И, конечно, сказки, потому что в них всегда приходит помощь. Даже если навье царство пустоглазо уставилось тебе в душу.

Но я читаю стихотворение дальше....

И мурлыкнул друзьям котейка:
"Я ведь пуговка божьих судей. Оторвусь я — пришьют и вденут. У меня же их девять, судеб. А у вас вроде как не девять". (с)

Это не было жертвоприношением или исполнением обета – то, что сделали эти звери, встретив на своём пути беду и смерть. Это был акт любви, абсолютно естественное, радостное принятие на себя боли, страха, всего зла мира, лишь бы защитить, лишь бы своей безграничной любовью как облаком наполнить мир вокруг того, кого ты любишь, вокруг ребёнка...

Стала шерсть у него из меди, стал он хтонью железной сборки. И не стало на свете смерти.
Просто шли по дороге боги.(с)

Потому что иначе не может быть, потому что вытеснившая всё зло из души Любовь делает нас невероятно сильными! Такими сильными, что это не может продолжаться долго, потому что на этой высоте сложно устоять взрослому человеку. Ведь даже самому сильному нужна помощь. И она иногда приходит, и происходит чудо. А иногда не приходит, и это чудо, хочешь-не хочешь, надо совершать самому.
Но она, эта высота, легко берётся маленькими детьми, потому что им помогают Мишка, Заинька и Котейка... Господь Бог и наша любовь.

А потом ты открыл им двери. Лунный луч был дрожащ и тонок. И вошли в нашу спальню звери, и сказали, что ты — ребёнок. Очень маленький, робкий, дивный.
Вот поэтому этой ночью они смерть твою победили,
и беду твою победили,
всех-превсех они победили.
И любви теперь сколько хочешь.(с)

Крошечный, прозрачный со стороны освещённого коридора и соседних палат, бокс в Морозовской. У меня теперь тоже есть койка, правда, очень короткая, детская, а не просто одеяло на полу. В окно смотрит зимний день. Мой мальчик играет, сидя в кроватке. Просто будний день...
А это – просто поэзия. С чудесными находками: деликатно «мурашащий» вокруг дождь, «серебряный парашют», на котором «плавно спускается» любовь, «пустоглазое» навье царство. С особым ритмом, с паузами и подъёмами на новый эмоциональный уровень, с этим потрясающим переходом: «Просто шли по дороге боги», отвечающим на все вопросы, собирающим в фокус все волшебные лучи, такую надежду дарящим...

Я знаю только одно стихотворение, написанное по такому внутреннему проекту, в чём-то эти тексты перекликаются и сюжетно, и детской темой, и темой постижения божества. Это шедевр Тимура Кибирова «Их-то Господь вон какой...». Он и завершается сходными словами:

Но наш-то, наш-то — не плачь, сынок —
Но наш-то на ослике — цок да цок —
Навстречу смерти своей.
На встречу со страшною смертью своей,
На встречу со смертью твоей и моей!
Не плачь, она от Него не уйдет,
Никуда не спрятаться ей!(с)

Два этих стихотворения роднит и притчевый универсализм, и мотив путешествия со знаковыми встречами, и присутствие ребёнка в сюжете.
У Кибирова это – символическое кочевье по разным сакральным «инстанциям», обозрение основных существующих «божеств», «господ», включая князя мира сего. Оно сопровождается рефреном и сюжетным повтором, как бы возвращающим героев, отца и сына, в исходную точку поиска именно «нашего» Бога. «Их-то Господь — вон какой!» - удивляется герой Кибирова, «А у тех-то Господь — он вон какой!», «А у этих Господь — ого-го какой!/ Он-то и впрямь владыка земной!/Сей мир, сей век, сей мозг головной/ Давно под его пятой». Так и в «Зверях» рефреном звучит мотив встречи «понарошечных» героев — с любовью, бедой и смертью.
И вот в конце философской притчи-обозрения Тимура Кибирова происходит узнавание «нашего» Господа («А наш-то, наш-то — увы, сынок —/ А наш-то на ослике — цок да цок...», который сам едет навстречу смерти... чтобы победить её навсегда. Сходство финалов двух этих стихотворений – поразительно.

Наверное, не стоит объяснять, почему «Звери» стоят для меня в этой конкурсной «программе» на особом, совсем отдельном месте. И, пожалуй, в чём-то они больше, чем стихи.

Стихотворение № 62. "Пёс, которого разлюбили"

День короткий осенний скатился пылающим шаром,
Укрываясь от мира в бескрайних багряных лесах.
Пёс лохматый опять, примостившись на коврике старом,
В полудрёме мечтал о заботливых нежных руках.

На собачьем веку не видал он больнее потери,
Чем отобранный мяч и шутливое милое: "Кыш!"
И тихонько скулил от тоски под закрытою дверью
Тёплой спальни хозяйской, где вдруг появился малыш.

Старый пёс заболел. Покидали последние силы.
И в собачьей душе вдруг пошли проливные дожди.
Показалось ему, что хозяйка его разлюбила,
Прижимая теперь только свёрток орущий к груди.

У собачьих богов было глупо молить о спасенье.
Он тихонько привстал, невзирая на холод и мрак.
И шагнул за порог, исчезая в ненастье осеннем,
Уходя за звездой Одиноких Забытых Собак.

Рецензия О. Флярковской:

Мотив животных, их отношений с людьми ожидает нас и во втором стихотворении конкурсной пары.
Здесь не происходит никаких фантастических трансформаций, стихотворение земное, реальное, что совершенно не означает, что с ним всё ясно и просто, то есть – говоря о поэзии – скучно.

Этот сюжет тоже хватает за сердце. Но иначе.
Старый пёс, всю свою жизнь проживший в доме, вдруг оказывается перед закрытой дверью в хозяйскую спальню. За дверью теперь поселилось некое новое существо, которое, по мнению пса, полностью вытеснило его из хозяйских сердец. Пёс заболел от тоски, скулил, лёжа на старом коврике, и последние силы стали покидать его.

У собачьих богов было глупо молить о спасенье.
Он тихонько привстал, невзирая на холод и мрак.
И шагнул за порог, исчезая в ненастье осеннем,
Уходя за звездой Одиноких Забытых Собак.(с)

Всё. Очень короткий текст, рассказавший о финале очень счастливой и очень грустной истории.
Все друг друга любят. Любят ли хозяева своего пса? Очевидно. Любит ли он их? Не подлежит сомнению. В их любви возникает новый объект – Ребёнок. И здесь происходит удивительная вещь: оказывается, что эта всеобщая любовь имеет границы! Хозяевам не хватает чуткости и такта заметить переживания собаки и познакомить с Ребёнком хотя бы издали, дать лизнуть кончик одеяльца... Лишний раз её приласкать... Поиграть с ней! Собака уходит, так и не попросив помощи у «собачьих богов», уходит гордо за звездой з а б ы т ы х собак, то есть унося в своём сердце не любовь и всепрощающую привязанность к хозяевам, пусть даже уже и не нужную им, а обиду.

Поставленное в пару первое стихотворение вдруг открывает нам в этом тексте, что любви-то оказывается не «сколько хочешь», а столько, сколько ты готов дать... У бескрайней любви вдруг выступают берега, на которых живут эмоциональная глухота, эгоизм, неумение прощать... Вместо бесконечной радости самоотдачи, дарения себя без остатка, любовь становится источником пронзительного несчастья собаки, а потом и оставшихся без неё хозяев с их чувством потери и вины. И никакие «собачьи боги» не вмешиваются, не согревают для любви «норку между лопаток».

Грустный сюжет. Я не исключаю, что для кого-то он покажется надуманным, сделанным, "давящим слезу". Вот и нет. Всё это очень жизненно и укоренено в психологии братьев наших меньших.
Дело в том, что собаки считают себя нашими детьми и страшно ревнуют к появлению малышей. Множество печальных историй тому примером. Им вообще очень свойственна ревность.

Я расскажу один случай, бывший на самом деле.
В одном доме жили две собаки, одна, постарше, жила в будке. У неё родились щенки. Дело было в приморском городке. Хозяйка, приходя с работы, имела обыкновение гулять у моря с обеими собаками.
И вот она возвращается и собирается на прогулку. Собака-мать тоже покидает ложе со щенками и хочет присоединиться.
- А ты куда? Иди к своим щенкам!
Хозяйка со второй собакой скрываются из виду.
Так было и раз, и два. И три. Ни единого разочка собака-мать не была приглашена вместе со всеми! Хотя её и кормили, и гладили.
Наконец, отторгнутая в очередной раз, она передушивает всех щенков и последнего, полуживого, бросает к ногам своей вернувшейся хозяйке.
Этот - страшный рассказ. Но он говорит нам о том, что нельзя отталкивать просьбы тех, кто нас любит...

Однако, вернёмся к нашему тексту.
Дорогой автор!
Я очень хочу, чтобы вы подумали над следующими местами. Текст очень компактный, так хочется, чтобы в нём ничто не цепляло глаз! Ибо искусство любит совершенство.
«Пылающий» шар и «багряные» леса немного сбивают нас с настроя похожестью характеристик, эпитеты «короткий», «осенний» слишком очевидно тянут этот багрянец за собой. Поищите ещё, что-то более неожиданное, резкое! Уверена, у вас получится уйти от этой монотонности определений! «Заботливые нежные руки» надо прочь изгнать из этого драматичного по содержанию текста, сказать им: кыш, штамп! Наверняка найдёте лучше, прислушайтесь к себе! Смотрите, как вы можете, какой выразительный образ вы предлагаете читателю! «И в собачьей душе вдруг пошли проливные дожди». Всё! Этим всё сказано! Постарайтесь удержать весь текст на таких находках с минимумом «разжёвывания», уточнения, уточнения уточнения... Текст-то – потенциально очень сильный, глубокий.

Дальше: «день короткий осенний» и «исчезая в ненастье осеннем» в начале и конце стихотворения – это нельзя. С этим непременно надо что-то делать. Запас слов в русском языке таков, что вы найдёте замену прямому повтору, и не одну. Да и рифма «осеннем» - «спасенье» такая серебряновековая, что можно потрудиться отыскать что-то более нервное, более отвечающее характеру сегодняшнего дня и вашего текста. Хотя, это, безусловно, не «криминал». И всё же...

Напоследок добавлю. Когда-то, очень давно, восемнадцатилетняя девочка-мудрец, моя соученица по литературной студии, прочитав первую мою институтскую курсовую по «Жанне Д’Арк» Ж. Ануйля, сказала поразившую меня фразу. «Критику надо писать, как прозу», - сказала она. Я всю жизнь старалась научиться это делать. Но, кажется, в этот раз у меня изменился вектор.
То, что я написала, больше похоже на исповедь. Ничего не поделаешь. Ведь этого потребовали стихи.

-----------------------------------------------------------------------------------------------
Ведущая поэтического Кубка: Таня Ганич-Эза
https://www.chitalnya.ru/users/larinadokkk/

Текст и комментарии перенесены с РС: