Морю

Покрылся ржавчиной мой шварт,
и почернел мой белый парус,
исчез азарт и дерзкий фарт,
в кошмарах стал мне сниться палтус,
когда простился я с волной,
решив, что мне дороже берег
с его пестрящей суетой
и безконечной властью денег.

Я больше не держу штурвал
и ром не пью среди созвездий,
пришёл хмельной на смену гвалт
в объятьях белокудрых бестий.
А вместо верных крепких рук,
с кем штормы я прошёл и бури,
циничная артель ворюг,
лжецы, холуи, самодуры.

Мир вверг меня в извечный штиль
из хлама, пластика, металла,
где трость, не больше, чем костыль,
а трубка – дымное лекало.
Мне домом стал бетонный склеп,
а стены стали горизонтом.
О, море, как же я ослеп!
Как приручённый твердью кондор!

Но верую, наступит час,
поднимет ветер белый парус,
и я покину Алькатрас,
и снова мне приснится палтус,
но не в моих кошмарных снах,
в каюте старого фрегата,
где материнская волна
вернёт заблудшего в пенаты.
­