Пускай нагой стоит моя кошница,
пускай не нажил даже я гроша,
но я узнал, о чём щебечут птицы,
когда в полёт срывается душа.
Когда однажды преданную плоть
затянет в неизвестность настоящим,
споёт мне тихо вороная водь
и унесёт с собой в обитель спящих.
В тот странный край, где ветви юных лип
меня не встретят с нежностью девичьей,
где безграничность величавых нив
не сможет слиться с звонкой песней птичьей.
Где не пройтись мне босым по траве,
не развалиться на пахучем сене,
где не звучат стихи, что на заре
читает Родине Сергей Есенин.
И пусть суров неотвратимый рок,
пускай другим берёзовые чащи
дарить начнут свой сладкий шепоток...
Я всё-таки неимоверно счастлив,
что выпала мне участь на земле
вдыхать любовь ромашкового поля,
и даже при страдальном костыле
не пожелал б себе иной я доли.
Не ведаю, когда сойду с пути,
и потому, так дороги мне люди,
с кем сердце вылетает из груди,
кого в краю далёком том не будет.
Ночь снова место уступает дню,
ловлю ртом воздух, жадно и до дрожи,
поспешно облачившийся в броню,
на мрачном населённом бездорожье.