Кредит.

Сидя за столиком уютного модного ресторанчика, Михаил беспокойно поглядывал на часы. Наконец увидел за стеклом подходящего к двери Глеба, плечи его обмякли и он развалился в удобном кресле.

- Привет, дружище! - протянул Миша руку.

- Привет! А что за праздник? Я, если честно, удивился твоему звонку, - пожимая ему руку, растерянно произнес Глеб.

- Ты что, забыл? Я же кредиты закрыл! Сегодня последний. 

- Класс!

- Это настоящий праздник. Хотелось его отметить с тобой, - неуклюже теребя салфетку, он наивно, по-детски затараторил, - Спасибо, Глеб, благодаря тебе я смог выбраться из этой трясины.

- Не успел заметить, когда это ты стал подхалимом? - съязвил Глеб.

- Да брось ты! Это не подхалимаж, а желание разделить радость с другом. Друзья же познаются в радости. Искренне порадоваться не каждый умеет.

- Что ж, я искренне рад, что эпопея с кредитом закончена.

- Наконец-то! Я долго ждал этого дня, иногда казалось, он никогда не наступит.

- Но он все же наступил.

Разливая по бокалам виски Глеб торжественно произнес:

- За тебя, Мишка! Пусть у тебя будет счастливая жизнь, без долгов! 

- Не дай Бог! Кредит я больше ни за что не возьму, - улыбнулся и добавил, - а знаешь, похоже, счастливая жизнь уже началась…

- Да ну! Надежда..

- Ага, - кивнул Миша, - вчера мы ходили в ресторан! Я был на свидании, - глаза горели огнем, - представляешь, я как мальчишка с букетом ждал ее, переживал, вдруг не придет…

-Но она все-таки пришла! - воскликнул Глеб, - знаешь, я очень этому рад!

- А-я то как рад, - расплылся в улыбке Михаил.

Они чокнулись бокалами, глянули друг на друга и рассмеялись от души. Официант подоспел с закусками, налили под горяченькое. Болтали, шутили, как мальчишки. Вспомнили институт, Мишка был самым успешным на курсе, ему пророчили великое будущее. Но жизнь распорядилась иначе. Да это и не важно, главное, он до сих пор сохранил свое уникальное свойство - доброкачественную порядочность. Так его впервые выразила их сокурсница Ленка. Видимо, он ей нравился, но вела она себя надменно, называя Мишку рефлексирующим интеллигентом. Он обижался, а Глеб его успокаивал:

- Да брось ты, ключевое слово - "интеллигент".

Мишка всегда был хорошим парнем, большим оптимистом, в нем жила удивительная беспечность, заменяющая воинственную независимость, что часто присуще одаренным от Бога людям.

Вечер удался на славу, друзья попрощались, и уже в такси зазвонил телефон. Миша глянул на экран, скривился, но ответил:

- Эля, я тебя слушаю.

- Да неужели! Какое счастье, ты наконец соизволил ответить, - раздался в трубке недовольный женский голос.

- Извини, не слышал звонка, - спокойно произнес он. 

В своей сердитости она через пару фраз перешла на крик и уже истошно вопила в трубку. Убрав телефон от уха, он все же дослушал ее вопли и произнес:

- Хорошо, я все оплачу.

 Спокойный тон, видимо, вывел ее из себя окончательно и она завела любимую песню, про загубленные лучшие годы жизни. Не в силах слушать, Михаил прервал нудный разговор. "А было такое хорошее настроение,"′ - подумал он, убирая телефон в карман.

- Жена ругается? - спросил таксист.

Уж так получилось, что и он услышал ее вопли.

- Бывшая, - буркнул Миша.

- А дети есть?

- Да, двое. Сын и дочь.

- Ну дети-то ни при чем, ты же их любишь, не бросишь.

- Нет, конечно.

- А все остальное наживное. Будет у тебя ещё счастье! Тебе сколько?

- Тридцать восемь..

- Ну, какие твои годы! Ещё успеешь семью завести и малышей понянчить, - пожелал ему таксист.

- Спасибо.

- Знаешь, моя бабка говорила: "мужику в этой жизни везет только дважды. Один раз - с мамой, а второй раз - с женой."

- Ну, с мамой мне точно повезло, - хихикнул, глянул в окно и добавил, - она замечательной женщиной была.

- Ее нет уже?

- Пять лет назад умерла.

- А отец?

- Шесть лет прошло, как и его больше нет, - с щемящей грустью прошептал он.

- Значит, ты теперь стал ближе к Богу. А они тебя берегут, как ангелы, - таксист глянул на него, улыбнулся и с огоньком добавил, - Будет у тебя ещё счастье! Я вижу.

- Вы что, экстрасенс?

- Нет, я по глазам вижу, добрые они у тебя. Человек ты хороший.

- Спасибо, - прошептал Михаил.

Порылся в кармане, достал бумажник, попрощался с добродушным таксистом и пошел к дому.

Поднимаясь в лифте думал о Наденьке. Хорошая она, милая, с ней легко и спокойно. "Может, она и есть то счастье, о котором пророчил таксист?" - размышлял он.

Зашёл в квартиру и почему-то именно сейчас повеяло тоской. Буквально недавно он радовался своему одиночеству, оно ведь бывает разным, а человеку самодостаточному это чувство вообще чуждо. Живя на своей волне раздумий, в одиночку ее легче поймать, и вопрос невпопад не выбьет тебя из творческой колеи. Именно так он думал вчера, а сегодня почему-то стало грустно. 

Плюхнулся на диван, закрыл глаза, и ему вспомнилась их с Элей свадьба. "Боже мой, как мы были счастливы! Странно, куда все делось?" - раздумывал он.

Наверное, каждый из них любовь понимал по-своему. Михаил считал своим долгом брать обязательства на себя. Хотелось создать свой уютный дом, оформили ипотеку, и он, как мужчина, выплачивал долг за квартиру. У него была хорошая зарплата, а когда тебе немного за двадцать, то десять лет кажутся сущим пустяком. Скоро родился сын, через год дочь. Эля все просила то какую-то супер печь, то кофеварку. У подруги есть, а у нее нет! Он неплохо зарабатывал, но при этом она почему-то постоянно брала в долг у тещи. Та тыкала зятя, мол, не может он содержать семью. А Миша старался сгладить углы, не хотелось скандалов. Дарил жене подарки по поводам и без, лишь бы она улыбалась. Вскоре на работе начались проблемы, но в дом он их не приносил, а запросы у Эли все росли и росли. Однажды нужной суммы не оказалось. Она еще вечером сказала, что записалась в спа салон. Об этом он забыл, но вспомнил про кредитную карту - ее дали в подарок, когда брали ипотеку, - снял и отдал деньги жене. Подумаешь, сущий пустяк! В один месяц успел погасить долг и в следующем снял снова. Вязкое болото засасывало. Миша дергался, нервничал, но уже не мог переступить зыбкую трясину. Детей надо было водить к врачу, на кружки, секции, и Эле срочно понадобилась машина. 

- Давай через годик-другой возьмем, - предложил он.

- Я что, на верблюда похожа? Один в коляске, другая на спине, а сумки в зубах? - орала она.

И чтобы не слушать их с тещей крики, он взял новый кредит. На себе стал экономить, в обед обходился булочкой, запивая кофе из пластикового стаканчика. Не унывал и во всем старался найти плюсы, но это не всегда получалось. 

Кредиты давили бетонной плитой, становилось тошно. Иногда, чтоб укрыться от проблем, шел в бар. Как-то встретил там сослуживца, тот подпил, уткнулся ему в плечо и, жуя сопли, бубнил про жену, про кредит. Но, как только заметил пышную блондинку, мигом распушил хвост и шампанское полилось рекой. Миша посмотрел на него, взял куртку и тихо вышел. Брел по темной улице, и до него вдруг дошло - свой страх он заливает вином, как и тот, который остался плясать. Они же просто барахтаются, орут песни, показывая окружающим беззаботность, а на самом деле им редко когда бывает действительно весело. После этого случая он понял: спиртное не решит его проблем. 

Семейная жизнь трещала по швам. Радовали дети, в них он души не чаял. Но правда говорят - если пошла темная полоса, то она со временем почернеет. В один день пришел на работу, а ему объявили: "Вы уволены!"

 Так просто, выбивая последнюю, шаткую соломинку из-под ног. Он не мог понять, за что? Хотя догадывался. Видимо, Вадик подсидел, перед начальством на цырлах бегал. 

"Да к чему теперь об этом!", - махнул Миша рукой, встал с дивана и направился на кухню. Поставил чайник, глянул в окно. В свете фонарей на детской площадке, обнявшись, сидели двое. Накрапывал дождь, а они целовались, не обращая внимание на холодные капли. Глядя на них, Миша вспомнил, как когда-то и они с Элей гуляли под дождем. Тогда она шептала ему на ухо: "Дождь -это твои мокрые волосы, твои влажные губы". И дождь им казался блаженством, счастьем быть вдвоем. 

- Куда все делось? Растаяла наша любовь без следа. Так бывает, любовь исчезает. А может, ее и не было вовсе? Ведь не может же человек вдруг измениться?

Михаил сглотнул ком, застрявший в горле. Заварил себе чай и снова вспомнил тот жуткий день, когда Эля выгнала его из квартиры. 

После увольнения он устроился системным администратором в одну фирму. Времени на раздумья не было, кредиты не ждут, их надо платить, правда с гораздо меньшим окладом, но не беда. В придачу бегал по шабашкам, налаживал компьютеры, его ещё в институте считали  программистом от Бога. Видя, как Михаил лезет из шкуры вон, шеф помог изменить условия договора по ипотеке. Эля согласилась внести материнский капитал, чтоб частично погасить долг, но с условием, что муж должен оформить ипотеку полностью на себя, а ее вывести из состава должников. Ничего не подозревающий Михаил согласился, и как только документы были готовы,она выгнала его из квартиры.

 Поначалу он жил у сослуживца, потом у него наметились перемены в личной жизни и пришлось выметаться. Мыкался по квартирам, жил в хостеле, питался скромно, вещи покупал только по необходимости. Подчистую все заработанное выплачивал банкам, за ипотеку старался вносить вовремя, но денег часто не хватало, брал с кредитной карты, висел еще и долг за машину, на которой ездила Эля.

- Эля, послушай, давай продадим машину и закроем кредит? - попросил он жену.

 Но Эля была категорически против. Проценты росли, а он все платил и платил. Загнанный в угол, издерганный, не знал, как разорвать этот порочный круг. Фирма, в которой он работал, разорилась. Пришлось шарахаться по подработкам, даже мешки таскал. Родителей не хотелось беспокоить, а когда по месту прописки пришли приставы, пришлось рассказать. Отец возмущался, ругался, но переживал. Потом они с матерью отдали свое накопленное, чтоб погасить часть долга. До сих пор больно об этом вспоминать. На похороны отца Эля пришла, а мать он хоронил сам. Она куда-то уезжала с детьми. Удивительно, пошла работать маникюрщицей в салон, но алименты спрашивала регулярно. 

Однажды вечером он пришел на съемную квартиру,а там чужие люди, вещи его запихнули в чемодан и выставили к двери. Оказалось, к хозяйке приехали дети и на ночь глядя попросили его освободить квартиру. Идти было некуда, ночевал на вокзале. Завел знакомство с местными бомжами. Пусть они потрепанные и плохо пахнут, но умеют сострадать, у каждого из них своя печальная судьба. Общаясь с ними, Михаил стал понимать простые вещи. Огромная сила заложена в добром сердце, а всего пара приветливых слов могут сделать человека счастливым. 

Через пару дней таких ночевок, в толпе он случайно встретил парня, которому когда-то чинил компьютер. 

- Миша, ты? - удивился тот его виду.

- Я, - хмуро процедил он.

Стоял, как пришибленный, сжав плечи, засунув руки в карманы засаленного пиджака. Хотелось провалиться сквозь землю, стыд и обида скребли по живому, так ничтожно он себя никогда не чувствовал. Долго не раздумывая, парень взял его под руку:

- Пошли со мной, - буркнул ему, таща за собой.

- Куда? - беспокоился он.

Парень отвез его в общагу, где работал какой-то его знакомый, в ней Михаил и прожил несколько лет. Потом нашел работу, пусть заработок не ахти, но постоянный, и Миша был счастлив. Теперь у него есть еда и крыша над головой! За два дня он успел увидеть нищету, она разрушает, разрывает душу, превращая человека в ничтожество.

- Прав классик! Деньги - шестое чувство, не имея их, лишаешься половины того, что дает тебе жизнь, - помрачнел он. Но тут же прогнал мрачные мысли. Унывая душа засыпает, а так хочется жить! И увидев самое дно, он научился радоваться мелочам, новым кроссовкам, ароматному чаю. Стал смотреть на жизнь другими глазами, из людского потока выхватывал горемычный взгляд и каждый раз хоть чем-то старался помочь. Испытания же даются не просто так, через них понимаешь главное: Бог живет не на небе, а в душе человека. И если его нет в душе, то глупо пялиться на икону, о чем-то просить - наведи порядок в душе, уж потом обращайся с просьбами. Михаил всегда жил, как дышал, боялся кого-то обидеть, не роптал, но шел к своей цели, замечая, что небо голубое, а трава зелёная. Часто на выходные забирал детей, они гуляли в сквере, сын читал ему свои стихи, а дочь рисовала смешные шаржи. Так прошло восемь лет, и зная, что значит люто, Миша старался во всем видеть хорошее, полагая, что у него все не так уж и плохо. Кредитную лямку он потихоньку тянет, это не страшно, многие так живут, работа же есть, а через пять-семь лет он отдаст банкам все до копеечки.

Однажды на улице он встретил своего однокурсника Глеба. Прям перед носом остановилась черная Таха, из нее, словно денди, весь с иголочки, благоухая выскочил Глеб.

- Привет, дружище! А я думаю, ты или не ты…

- Изменился сильно?

- Похудел, но толстому тяжелее двигаться, - попытался пошутить Глеб.

- Одного стула мало, - парировал он.

- Узнаю старого друга, значит, все по-прежнему. Поехали, посидим в кафешке тут неподалеку, поговорим. Столько лет прошло… Ты знаешь, я о тебе буквально недавно вспоминал.

- Добрым словом, надеюсь?

- Ну конечно! А как тебя по-другому можно вспомнить? - он приобнял Мишу за плечи, - возникла одна проблема, и, представляешь, никто из моих сотрудников не мог ее решить; более того, один даже заявил, что в этом вопросе решения нет. А я сказал, что знаю человека, который в два счета может решить эту проблему.

- Что за проблема? - заинтересовался Михаил.

- Поехали! По дороге расскажу, - пригласил он его в автомобиль.

С этой самой встречи жизнь Михаила круто изменилась. Глеб с радостью взял его к себе программистом, и он мигом окунулся в свою любимую среду. Захлестнул интерес, и Миша влился в процесс быстро, с большим азартом, а когда узнал про оклад, чуть не поперхнулся, так обалдел от неожиданности. С Глебом они были на одной волне, ещё в институте они мечтали открыть свое дело, и Михаил был искренне рад успеху друга. Как-то вечером за бокалом вина Глеб пытал его вопросами, и захмелевший с непривычки Михаил выложил ему всю свою историю. Тот промолчал, а на следующее утро его пригласил к себе юрист фирмы, попросил принести все документы по кредитам. 

Прошло два года, как Миша поймал счастливую волну. Погасил кредиты и вздохнул свободно, словно гора свалилась с плеч. 

- Теперь можно подумать и о семье. Хочется уюта, тепла, чтоб ждал кто-то дома, - размышлял он допивая чай.

Вспомнилась Надя. Чувствуя, как сердце сжалось от мысли о ней, он, не раздумывая, набрал ее номер:

- Привет, как ты относишься к велосипедным прогулкам?

- Положительно.

- Значит, завтра ровно в девять я у тебя!

Глаза его искрились от радости. Все-таки надо верить в хорошее, и тогда Бог подарит надежду на счастье.