Ненужная репетиция - читает Miliza [Margosha]
[Miliza]https://www.chitalnya.ru/work/3387471/
Приняв твердое решение расстаться, Женя не находила в себе сил рубить все разом, поэтому начала с, как ей казалось, самых не важных ниточек. «Без чего я могу сейчас прожить? Попробую без обязательного ритуального утреннего звонка: «Доброе утро, милый!» Сегодня она не позвонила… «Заметил ли он?» Она приступила к выполнению своего решения достаточно легко. Она каждый день обрывала одну маленькую нить, которая связывала ее с Алексеем.
Этих нитей было так много, что они казались бесконечными, и девушка обманывала себя, надеясь, что конец процесса наступит очень не скоро. По намеченному плану пауза должна была наступить только через два месяца, так, во всяком случае, рекомендуют психологи.
Завтра на заклание был намечен совместный ланч в любимом кафе. Женя не чувствовала большой жертвы. Ведь можно легко восстановить в памяти, реконструировать каждую их встречу.Сколько раз с перехваченным от нежности и волнения дыханием она смотрела, как он энергично двигает челюстями, проглатывая свой омлет с ветчиной, и, чуть прищурясь, смешно дует на кофе, сворачивая губы трубочкой.В этот миг утреннее солнце всегда падало с правой стороны на его лицо, и оно излучало здоровье и энергию сорокалетнего мужчины. Ей было так спокойно в эти минуты рядом с ним, крепко сбитым, таким надежным…
«Сколько дней прошло? Два? Всего лишь?! Как мало! Что у нас по плану на завтра?Ах да…Телефон и эсэмэски. Не звонить, не писать весь день. Я – справлюсь…» Следующий день был серый-серый, солнце, кажется, тоже участвовало в ее разыгрываемом как по нотам плане, подыгрывало ей, скрывшись за завесой столь мрачных туч, что с трудом верилось, что оно когда-нибудь выглянет снова. Тянулся этот пустой день бесконечно и с трудом перешел в такой же тяжелый и вязкий вечер.
Женя срывалась на каждый телефонный звонок и блямканье СМС-сообщений. И ненавидела себя. А он не звонил, не звонил, не звонил и не писал, не писал, не писал… «Нет! Так можно сойти с ума…» Вечером она вдруг неудержимо и беспомощно заплакала,открыла на рабочем столе ноутбука свою любимую фотографию, где он ее обнимает, и они оба так безмятежно улыбаются, и полчаса сидела, глядя перед собой, забыв все наставления модного и дорогого психоаналитика.Ниточки опять превратились в стальные вечные канаты, накрепко связывающие ее с этим таким родным и близким, и в то же время таким далеким человеком, и были совершенно неподвластны никаким ножницам. Грядущий день планировать у Евгении уже не было никаких сил. Она решила вообще из дома не выходить. «Работа? У нее удаленная… Нет проблем… Нет, проблемы у нее есть,и очень большие...»
Евгения и Алексей встречались уже больше полугода. «Он старше меня на десять лет. Конечно умнее, опытнее… И просто играет со мной, как кот с мышью.Я сижу у него на ладони, если сожмет кулак, одно движение, и от меня ничего не останется», – накручивала она саму себя.«И жена-же его не зря бросила! – она специально старалась найти в Алексее, главной ее жизненной проблеме, что-то ужасное и крайне неприятное, – Значит,была какая-то причина. Он и ее мучил, как меня.Конечно, я же прекрасно вижу и знаю, что этот мужчина черствый и законченный эгоист!». Она делала свои глубокомысленные и окончательные выводы, думала и была почти уверена, что после полугода отношений, он ее не любит, что она ему надоела. Про себя, однако, Женя понимала, что ее закидоны и нервные срывы мало кому могут понравиться, но не могла с собой справиться. «Но как ему объяснить, что она без него не может дышать, что он перекрыл ей не только весь кислород, но и весь горизонт, что глядя на других мужчин, она видит только его, разговаривая с кем бы то ни было, она слышит только его голос… Что только с ним она может быть сама собой….Что никогда ничего подобного не было в ее жизни. И уже не будет, потому что она просто этого не выдержит…» Вспомнила недавнюю страшную в своем безумии сцену. Ее мучитель уезжал в очередную командировку, сел в машину, положил руки на руль. Окно дверцы было опущено. Она вцепилась пальцами за край окна. Алексей включил зажигание, машина почти тронулась, а она не могла их разжать и отпустить, пальцы побелели от напряжения, и ей казалось, что если она захочет, она сможет удержать машину, и он не уедет. Жене казалось, что пальцы живут сами по себе, и она не управляет ими. Было страшно и стыдно своего порыва, она испугалась, что он заметил, как она пыталась удержать машину, и в этот миг пальцы разжались. Машина рванула,а девушка стояла сама не своя от того, что готова была сейчас сжечь всю себя, чтобы удержать неудержимое. Опустошенная она побрела домой.
«Нет! Так жить нельзя», – заклинала она саму себя, зациклившись на своих бесконечных внутренних монологах и мысленном обыгрывании разных сценариев. На следующее утро Женя собралась, мобилизовала все свои силы и все же начала его правильно – с аутотренинга: «Мое молчание совершенно, мое молчание абсолютно. Оно моя дисциплина и моя неприступность, утрата сомнения. Я слушаю свое молчание, оно мне нравится, оно не унизительно». И вдруг посреди всех этих мантр она явственно услышала чуть насмешливый голос Алексея: «Женюлечка!» А ей так нравилось, когда он ее так называл. Это смешное имечко чем-то напоминало слово «жена», и она мечтала, что он так ее будет называть всегда…
Но это были всего лишь ее голосовые галлюцинации…
День прошел как будто в полусне. Она на автомате что-то делала, куда-то ходила и даже с кем-то разговаривала. Надвигающийся вечер и ночь пугали ее своей громадой и беспощадностью. У нее был на крайний случай припасен один нечасто применяемый метод – сто грамм коньяка. Сегодня она поняла, что без этого средства у нее шансов уснуть нет. Сработало. Следующий день обещал быть еще одним «днем сурка». Она тупо начала произносить зазубренные установки… Но тут раздался звонок. Она, забыв все правильные слова, судорожно схватила трубку:
–Ты что опять со мной какую-то игру затеяла? Конечно я в восторге от твоих игр, но я устал. Мне надоело… Алексей так и не смог закончить свою фразу, как ему казалось, сказанную вполне мирным тоном, опрокинутый шквалом слов, несущихся из готового взорваться мобильника:
– Да!!! Я так и знала!!! Вот и правильно! Нам действительно надо расстаться! Наконец-то ты сказал мне правду! Я тебе надоела! – Она кричала еще что-то в трубку, не помня себя… Он слушал и молчал. Он любил ее. Женька так напоминала ему его младшую сестренку, так нелепо утонувшую в тринадцать лет. У нее были такие же светло-карие и всегда испуганные глаза. Алексей с болью воспринимал все изъяны ее души, изъяны именно в том смысле как некие лакуны, пустоты, что-то изъятое людьми ли, жизнью… Он сначала недоумевал: «Как она не понимает! Как не чувствует! Находил тысячу оправданий той или иной ее недостаточности. Особенно страдал, когда его милая выворачивала наизнанку свою душу в ссорах, вне контролируемом крике, и были видны все эти черные дыры.Но старался заливать их собой, заполнять своей любовью все темные лабиринты ее души. Алексей знал, что росла его Женька с отчимом и слышала постоянно, как тот говорил ее матери: «И когда только она вырастет и слезет с нашей шеи? Только ее такую истеричку и уродку никто и замуж не возьмет…»И он готов был, как мог, компенсировать так остро ощущавшуюся ею недолюбленность и сглаживать ее такую понятную оборонительную ершистость. Вспомнил, как она недавно так вцепилась в его машину, что он, еще бы мгновение, и не смог бы от нее уехать, остался бы, сорвал бы важную деловую поездку, такое страдание было написано на ее лице… Он видел в ней растерянную, бесконечно милую, часто глупую, но такую искреннюю и с открытым чистым сердцем девчонку. Она так замирала в его объятиях, как ребенок, наконец-то нашедший себе защиту, и готов был бесконечно терпеть ее выходки, как когда-то терпел свою первую жену, вернее, жалел ее. Когда его посылали в командировки, она начинала пить. А однажды просто ушла с его сослуживцем…
– Ты меня не любишь! Тебе просто нравилось быть со мной, чтобы я была рядом. Так тебе было комфортно и хорошо. Ты думал только о себе, и тебе было все равно, что чувствую я, – продолжала девушка извержение внутреннего огнедышащего вулкана, которое, судя по слезам в дрожавшем голосе, уже близилось к своему завершению.
–Да, действительно, пора поставить точку. – Сказал Алексей спокойно и медленно, как в какой-то пьесе. – Я все решил.
На другом конце вселенной, где была его любимая, наступила страшная тишина.
– Какая же ты у меня дурочка, Женюлечка!Я очень люблю тебя, как ты не понимаешь! Выходи за меня….