Лабутены

­­Ольга неслась на встречу выпускников, звонко цокая каблучками по тротуару. Золотые туфельки отлично смотрелись на стройной ножке. Прохожие мужчины огладывались вслед – красный «задник» туфлей привлекал самцов словно зад самки павиана. Прическа и платье тоже соответствовали случаю. Ольге важно было произвести должное впечатление на бывших одноклассников, с которыми не виделась десять лет.

Должное впечатление – значит глубокое, незабываемое. Ольга жаждала ошеломить своими успехами бывших подруг и вызвать у них приступ жгучей зависти. А завидовать было чему – диплому магистра престижного столичного вуза, пятикомнатной квартире в центре Москвы, даче в Крыму, мужу – итальянцу, владельцу сети ресторанов, и автомобилю премиум-класса Lexus LS. И неважно, что всё это, кроме магистратуры филологического факультета Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина, было выдумано Ольгой специально для того, чтобы пустить «бриллиантовую» пыль в глаза былым однокашникам. 

На самом деле Ольга работала журналистом в редакции газеты «Одинцовская неделя», жила там же в Одинцово в уютной двушке, с удовольствием путешествовала дикарем по России, а вместо мужа домашний «трон» – диван занимал толстый полосатый кот Васька.

Саму Ольгу такое житьё-бытье вполне устраивало, хотя окружающие твердили, что невозможно быть счастливой без мужа и детей, настойчиво советовали сменить работу на более престижную и обязательно избавиться от беспородного кошака «с помойки».  

Итак, девушка сильно опаздывала – узкая юбка и туфли на 11-сантиметровом каблуке быстрой ходьбе не способствовали, зато соответствовали стандарту «состоявшейся леди».

Каблук часто подворачивался – Ольга отвыкла ходить на шпильках, предпочитая в повседневной жизни кроссовки.

Дорогие туфли к тому же были на полразмера меньше, чем следовало, сильно давили пальцы, но взятым на прокат лабутенам в колодку не заглядывают.

Перед самым входом в ресторан девушка оступилась и почувствовала резкую боль в левой ступне. Туфелька слетела с ноги. Ольга осмотрела ногу. На мизинце лопнула и начала кровоточить мозоль. А на кончике сестринской туфли за 23 599 её кровных появилась «ссадина», белесое пятнышко, в месте, где лакированная «позолота» была стёсана о булыжник мостовой.

Девушка с досады выругалась, заклеила мозоль предусмотрительно взятым с собой пластырем, а затем, недолго думая, закрасила «ссадину» на туфле жёлтым маркером, уже неделю валявшимся на дне сумочки и вдруг неожиданно пригодившимся.   

Снова надела туфлю, распрямила спину, напустила на себя уверенный, непринужденный вид и, превозмогая боль, продолжила путь. Грациозно виляя бёдрами, взлетела по ступенькам и уверенно потянула на себя ручку двери. О предстоящих после вечера туфельных «разборках» с сестрой лучше было сейчас не думать.

Дверь гостеприимно и легко открылась, шум, блеск и мишура дорогого ресторана обрушились на голову Ольги, словно морские волны, захлестнули и понесли девушку в пучину кабацкого разгулья. 

Когда Ольга подошла к столику, присутствующие осклабились в лживо-приветливых улыбках, одна дама даже приподнялась из-за стола, чтобы поприветствовать опоздавшую. Ольга едва узнала в располневшей женщине свою бывшую соседку по парте Леночку. Леночка облобызала Ольгу, измазав щеку помадой, сказала, что Ольга «нисколечко не изменилась, все такая же тощая», и девушка, наконец-то, смогла опуститься в кресло. Ноги гудели и болели неистово. Похоже, что и на правой ноге лопнула мозоль.

Все в сборе. «Ярмарка тщеславия», которую по недоразумению называют встречей выпускников, была объявлена открытой.

Хвастались все и всем. Машинами, домами, должностями, нарядами, количеством денег, детей-вундеркиндов и даже далекими статусными родственниками.

Ольга, пряча под столом стёсанную туфлю, рассказала про своего нового садовника, специально нанятого для работы в розарии на крымской даче, пожаловалась на дожди и туманы на побережье Италии зимой, а также московские пробки, которые «убивают» любимый автомобиль:

«Представляете! Буквально вчера сломалась помпа системы охлаждения моего лексуса! Пришлось сегодня ехать к вам на встречу на такси!» - голос Ольги даже не дрогнул, уверенно врать она училась перед зеркалом целую неделю.

«Ничего страшного, Олечка! Починишь!» - улыбнулся девушке бывший школьный ухажер Петюня, нынче Петр Сергеевич – представительный мужчина, владелец ранней проплешины, а также капитала в 10 миллионов долларов. 

Огромная золотая печатка с крупным бриллиантом, красовавшаяся на пальце Петра Сергеевича, являлась убедительным доказательством его слов для большинства присутствующих, однако Ольга вспомнила, что видела точно такую же на Алиэкспресс в разделе «мужская бижутерия под золото купить дешево», и на улыбку «кавалера» не ответила.

Продолжая разыгрывать из себя светскую львицу, Ольга зубочисткой лениво ковыряла оливку в бокале мартини и искала паузу в застольной трескотне, чтобы вставить свои «пять долларов» в разговор – заготовленный заранее рассказ о вымышленном отдыхе в Арабских Эмиратах. Но, увы! Внимание присутствующих оттянула на себя Жанна – давняя школьная соперница. Казалось бы, прошло уже сколько лет, за столом собрались взрослые люди, ан нет – старые конкурентные войны не забыты!

Жанна вещала о своем гениальном сыне, который взял первое место на школьном конкурсе достижений талантливой молодежи в номинации «Экология» и демонтировала фотки двухметрового, дебелого детины.

Ольга скептически хмыкнула. Она вспомнила, как сама Жанна, перебивавшаяся в школе с двойки на тройку, внезапно стала лучшей ученицей года, победив в олимпиаде по «Ботанике». Видимо и здесь без отца Жанны, доктора биологических наук, профессора кафедры физической географии, экологии и природопользования БГПУ им. Акмуллы не обошлось.

Леночка, решившая, что и в этом застолье они с Ольгой непременно должны быть соседками, бесцеремонно отодвинула бывшего отличника Андрея к стеночке, села рядом, дыхнула на Ольгу перегаром и поведала о своей идеальной работе, идеальном муже, идеальном ребенке и страшно-породистом померанском шпице. Многочисленные фотографии мелкой и, судя по рукам Леночки, кусачей «засранки» прилагались в большом количестве, ребенка и мужа – ни одной, из чего Ольга сделала вывод, что из всех атрибутов шаблонного «успешного успеха» у бывшей соседки по парте имеется лишь собака. 

Вдруг все вокруг замолчали – к столу подошла какая-то роскошная дама, в которой, приглядевшись, Ольга узнала Веронику-красавицу из параллельного класса, за которой бегали все ребята. Вероника в красивом платье модного бирюзового цвета и красных лабутенах выглядела очень эффектно. 

«Привет! Наш класс в этом году не стал собираться, решила присоединиться к вам. Можно?» – спросила Вероника, улыбаясь на все 32 жемчужных зуба. Мужчины повскакивали с мест как кузнечики из травы – уступая место, а женщины ревностно и злобно поджали губы.

«Смотри, покрасоваться пришла», – прошептала Ольге на ухо Леночка. Но Ольга не услышала, она вся превратилась в зрение, в испепеляющий взгляд – лабутены наглой чужачки, явившейся в разгар вечеринки без приглашения, взбесили Ольгу как быка красная тряпка.

Ах, как сложно делать равнодушный вид, когда из-под ресниц идет дым… Лабутены Вероники и собственные «горящие» ноги весь оставшийся вечер не давали покоя.

В конце концов, Ольга не выдержала и решила уменьшить боль хотя бы от одной «травмы» и незаметно под столом снять туфли. Однако ступни разбухли так, что без помощи рук снять их не представлялось возможности. Тогда девушка наклонилась под стол и… увидела, что Вероника сидит босая! Ноги красавицы-конкурентки тоже были в больших пузырчатых волдырях!

Ольга опешила, а потом громко рассмеялась.

Разговоры за столом резко прекратились. Присутствующие с недоумением смотрели на свою бывшую одноклассницу, которая, согнувшись под столом, хохотала.

Через минуту, раскрасневшаяся от смеха Ольга, вылезла из-под стола и с гротесковой важностью сообщила:

– Господа, спешу отклонятся, у меня самолет в Филадельфию!

Затем подошла к обладательнице красных лабутенов, вынула из сумочки оставшийся кусочек пластыря и положила его прямо в тарелку с подветренным салатом:

– Забирай всё! Мне больше не понадобится!

И пока обалдевшая Вероника рассматривала «подарок», Ольга, уже ни от кого не таясь, со стоном неимоверного облегчения, стянула со своих нечастных ног золотые туфли, отхлебнула мартини, предварительно вытащив из бокала пальцами злосчастную оливку, и, босая, пошла к выходу из ресторана.