Государственный человек

­Как-то в курилке литейного цеха мы оказались втроем: термист Смирнов с двадцатилетнем рабочим стажем, технолог Зотов, работающий пенсионер, и я, свежеиспеченный в то время мастер.

Смирнов занимался любимым делом – втолковывал мне, как и кому выводить какую зарплату.

- Главное, - поднял он вверх указательный палец, - не давать почем зря нормы резать, - и присовокупил к назиданию любимую присказку. - Работать за спасибо дураков нет…

- Эт, здорово ты придумал, - подал тут голос Зотов и, швырнув окурок в железный ящик с водой, встал с лавки. – По-другому никак нельзя нынче? – с ядовитой учтивостью поинтересовался он и удивленно развел руками. - Что с людьми стало?! Только и мыслей поесть да выпить.

Внезапно в глазах его полыхнули зарницы.

– Раньше-то все не так было, - выпрямившись во весь свой метр с кепкой рост, проговорил он, роняя веско каждое слово. - Всякий день как по лезвию ножа люди ходили. От того о государстве все в первую голову думали. Бывало, вечером за одним столом друзьями сидели, а на утро кто-то из них ордер на арест друга подписывал. Да что ордер, надо - пулю пускал ему в лоб, и рука, заметь, ни у кого не дрогнула. На такое кому сегодня пороху хватит? Да что говорить, кишка тонка - измельчали людишки.

Он смерил меня и термиста колючим взглядом и зашагал по расчерченному будто под линейку проходу цеха. Походка его была неспешна и величава, как если бы он доподлинно знал, что мы таращимся ему вслед.

- По гулагу, видать, дедок тоскует, - легкомысленно хмыкнув, заметил я.

- Кремень мужик, - покачав головой, возразил Смирнов, - Никому не дает потачки, - и, огладив задумчиво подбородок, прибавил с почтительным уважением. – Государственного ума человек.

И тогда вроде как прозревать я начал, почему Зотов, по моему тогдашнему мнению, тугодум каких поискать, обзавелся немалым авторитетом в цехе.