Оля-Коля

         ­Семиклассница Оля носила тяжелую длинную косу в то время, как ее модные ровесницы стригли волосы «под мальчика», накручивали их на бигуди, щипцы, делали химические завивки, осветляли челки. Оля тоже хотела быть модной, красивой и нравиться мальчикам. Несколько раз она просила маму разрешить ей обрезать косу, но та даже и слышать об этом не хотела. Полгода девочка просто бредила своим желанием. Последней каплей в принятии решения стала стрижка закадычной подруги Лены.
         В одно прекрасное утро Оля проснулась с твердым намерением состричь волосы и, не откладывая задумку в долгий ящик, попросив Лену в качестве поддержки сопровождать ее, направилась в ближайшую парикмахерскую, где уверенно уселась в кресло. Парикмахер умелыми движениями расплела толстую русую косу. Волосы Оли были прямыми, но когда она перед сном освобождала их из плетения, они ниспадали до пояса густыми, крупными волнами.
            Парикмахер полюбовалась на Олины красивые волосы, затем намотав их на свою руку, как конский хвост, с улыбкой спросила: «Не жалко?» Оля почему-то заерзала на стуле, однако, решительно замотала головой. «Девочки, кому на рассаду нужны длинные, здоровые волосы?» - громко, выделяя каждое слово, произнесла парикмахер, обращаясь к своим коллегам, таким образом, стараясь еще раз убедить Олю в том, что та совершает большую глупость. Оля опустила глаза. «Я режу!» - продолжала издеваться парикмахер. Оля утвердительно кивнула и закрыла глаза. Через несколько секунд почувствовала непривычную легкость в области шеи, приоткрыла один глаз и обнаружила свою красу и гордость в корзине для мусора. К горлу подкатил предательский комок, а парикмахер быстро-быстро начала работать ножницами.
        Через некоторое время из зеркала огромными, испуганными глазами на Олю смотрел мальчик-подросток. «Нравится?» - насмешливо спросила парикмахер. Оля, стараясь не глядеть в отражение, поспешила покинуть парикмахерскую. Настроение упало до нуля. Хотелось прибежать домой, закрыться, чтоб никто не видел, и что-то сделать с этой ужасной стрижкой. Лена едва поспевала за подругой, стараясь утешить: «Оля, все не так плохо. Придешь домой, уложишь волосы. Хочешь, я тебе плойку принесу?»
              Дома Оля рассмотрела себя со всех сторон. Еще час назад она была нормальной девочкой. Как стрижка все испортила! Черты лица у Оли правильные, но они еще не приобрели мягкость и привлекательность, присущую женщинам. Такие черты лица могут быть и у миловидного юноши, которому еще далеко до мужественности. Вдобавок ко всему, Оля в последнее время вытянулась, похудела и не успела приобрести округлые формы. Спортивная фигура, стрижка и отсутствие косметики приблизили ее облик к мальчишечьему.
              Мама, обнаружив вечером дочкино упрямство, своеволие и ослушание, долго злилась, отчитывая и без того мучавшуюся девочку.
           Но самое непредвиденное произошло через две недели, когда Оля с мамой отправились на речную прогулку на теплоходе. Погода стояла чудесная, и все пассажиры высыпали на палубу. Оля, купаясь в лучах июньского солнца, радостно жмурилась. На ней были надеты новые джинсы, ярко-желтая футболка и кроссовки. В какой-то момент Олино внимание привлекла девочка примерно ее возраста в модном светлом сарафанчике, кокетливой блузке, симпатичных босоножках на небольшом каблучке и темными, вьющимися волосами, заплетенными в шикарную длинную косу. Девочка то громко хохотала, то пританцовывала, кидая заинтересованные взгляды на Олю. Оля поняла, что девочка хочет с ней познакомиться. Ей тоже этого хотелось. Ведь прогулка на теплоходе продлится несколько часов, а в компании ровесницы она пройдет намного веселее.
             Девочка оказалась смелее Оли. Она первой подошла, жеманно смеясь и закатывая большие глаза, произнесла: «Давай познакомимся! Меня зовут Юля. А тебя?» - «Оля», - ответила Оля, но тут вдруг раздался низкий гудок теплохода, приглашающий пассажиров занять свои места, и заглушил Олин ответ. "Коля!" - радостно захлопала в ладоши Юля, - какое красивое имя! Мне оно очень-очень нравится"
           Как только Оля поняла, что ее приняли за мальчика, щеки ее запылали от обиды, лицо залила краска стыда, глаза защипали слезы. «Оля! Меня зовут Оля!» - громко крикнула девочка онемевшей от удивления Юле и понеслась прочь с палубы. Мама нашла ее внизу одну, рыдающую в уголке, и, тяжело вздохнув, произнесла: «Сама виновата…»