Смех

­­ Он сидел в баре, у барной стойки, с самого края, что дальше всего от сцены, на которой выступал блюз-бэнд с эпатажным гитаристом в широкополой чёрной шляпе с золотистой ленточкой. Он сидел с суровым лицом и заламывал пальцы от тяжести накативших мыслей, перед ним стоял стакан, наполовину наполненный виски, судя по светло-коричневому цвету.
Я его сразу заприметил, как вошёл, колоритный, крупный, стройный, с лицом человека, не привыкшего давать заднюю.
- Мне водки с водой. – Сказал я барменше и протянул купюру. – Со льдом. – Добавил я.
- С водой? – Удивилась девушка за стойкой. – С какой?
- Газированной. – Ответил я. – Можно дольку лимона кинуть.
Она налила водку в стакан, разбавила водой, выдавила и кинула дольку лимона. Я взял, сделал большой глоток и сел на стул неподалёку от него, он смотрел на меня, а я на него, такое происходит, когда встречаешь не сломленного жизнью, бывалого типа, родственную душу, в моём случае. Он продолжал молча сверлить меня глазами.
- Всё в порядке, Бро? – Спросил я не громко.
- Не твоё дело. – Ответил он.
- Как скажешь, только пялиться перестань, а то мне водка поперёк горла встаёт.
Он отвёл взгляд и у него заходили желваки, он опрокинул стакан себе в рот, залпом выпил, поставил, стукнув об стойку, так громко, что барменша услышала и подошла к нему.
- Водки. – Сказал он. – Полный.
- С водой и лимоном? – Спросила барменша.
- Нет. – Отрезал он и уставился на меня. – Хочешь знать, что со мной не так?
- Если честно, то не очень, вопрос в том хочешь ли ты рассказать.
Барменша поставила перед ним стакан водки, он выпил залпом, вытер ладонью мокрые губы и подбородок, а затем подсел ко мне.
- Ещё. – Сказал он барменше. – И стукнул стаканом.
- Ну, рассказывай.
На сцене гитарист корчил гримасы и кривлялся всем телом, а динамики разливали душераздирающие вопли гитары, которые наполняли пространство, будто дым сигарет, казалось, что музыка обладала своей текстурой и даже запахом. Громкие фразы гитары рассказывали о какой-то боли, которая мучала моего приятеля.
- Я Пётр. – Он протянул крепкую руку.
- Денис. – Я пожал его мозолистую ладонь. – Ну, что ты мне хотел рассказать?
- У меня украли смех.
- Как это? – Я опешил, это было неожиданно даже для меня. – Я думал, ты мне сейчас расскажешь про своё преступное прошлое или про войну.
- Поверь это хуже любой войны, когда перестаёшь смеяться и шутить, тогда и война покажется совершенно нормальным занятием.
- И кто же украл у тебя смех?
Пётр посмотрел на меня серьёзным пронизывающим взглядом, я понял, что он не шутит, и ничего в этом смешного нет, хотя мне так и показалось на первый взгляд. Ну, только представьте, подсаживается к вам мужик и говорит, что у него украли смех. «Я расскажу тебе» - Сказал он не громко – «Только слушай и не перебивай» - я кивнул и отхлебнул водки с водой из стакана – «Валяй» - говорю. «Не, ну, а чё» - подумал я, всё равно скучно, а так, может, будет, о чём написать.
«Сидел я как-то в этом самом баре, на том месте, где ты сейчас сидишь, пил виски, заигрывал с барменшей, балагурил, смеялся и подсаживается ко мне девушка, ну, знаешь, всё при ней, и грудь, и фигура, а главное глаза, огромные, зелёные, в них бездна прям, я сразу в эту бездну и угодил. Взяла она бутылку вина, пьёт сидит, а всё, понимаешь, я утонул в ней, глаз отвести не могу и душа не на месте, знаешь ведь, бывает такое.
Ну, и, в общем, заговорил я с ней, она ответила и, знаешь, всё складывается прям, мы пьём, я шучу, развлекаю её. Приобнял, а она не против. Ну, и в итоге, поехали мы к ней, занялись любовью. Ох, как она в постели была хороша! Я тогда и отдал ей душу. Утром, когда проснулся, понял, что я пропал, но ни капельки не пожалел об этом, с такой женщиной можно и пропасть в конце концов. Я остался у неё ещё на ночь, потом ещё, в итоге так и переехал, съехал со своей съёмной квартиры, у неё квартира в центре была, просторная, светлая, с ремонтом богатым.
И, знаешь, всё вроде отлично, но только я чахнуть начал, будто из меня жизнь вытягивает она всю. Я начал худеть, пришлось даже одежду новую купить, аппетит совсем пропал, дошло до того, что я уже стал выглядеть старше своих лет, а она всё краше и краше, смотрю на неё и налюбоваться не могу. И вот я уже в постели стал слаб, она и говорит мне, мол – «Ты меня больше не удовлетворяешь, и я завела себе любовника». Меня это, прям, убило, но поделать с этим ничего не мог, и она меня словно приворожила, знаешь, ни жить с ней не мог, ни уйти.
Ну, и в конце концов я слёг, совсем меня подкосила хандра, тут я ей и говорю – «Что-то мне сплохело совсем, к врачу мне надо бы» - и знаешь она так спокойно, села на край кровати и, глядя мне в глаза, говорит – «Не надо к врачу, ты мне смех отдай свой и я тебя отпущу, поправишься всё будет как прежде, только смеяться перестанешь». Ну, я, конечно, обалдел от такого предложения, подумал, как любой бы, наверное, на моём месте подумал, что это бред какой-то, с ума баба совсем сошла. Ну, и согласился, представляешь, без задней мысли, ну кто может смех у меня забрать, верно? Но это ещё не всё, она говорит мне, значит – «Верну тебе смех, когда познакомишь меня с тем, кто не побоится, как и ты и он переспит со мной, но сразу после этого начнётся война».
Короче я согласился, съехал от неё, пошёл на поправку быстрыми темпами, а о ней даже думать отвратительно было, но с тех пор я не могу смеяться, утратил напрочь чувство юмора. Вот такая вот история, можешь не верить, но я не смеюсь с тех пор как меня не смеши.»
- Да, уж. – Говорю ему. – Загнул ты, Бро, особенно про войну, это, конечно, круто.
- Не веришь? – Он поднял удивлённо брови. – Хочешь, я познакомлю тебя с ней?
- А чего бы и нет, знакомь. – Я был уже изрядно пьян, пока Пётр рассказывал свою историю, я ещё несколько водок с водой выпил. – Когда познакомишь?
- Сиди здесь, никуда не уходи.
Сказал Пётр, встал и свалил, я не знал, что и думать, глупость какая-то. А гитарист на сцене тем временем бился в экстазе и пилил так на гитаре, что душа уносилась за грань всего этого грёбанного мира. Я слушал музыку, пил водку и дивился в мыслях тому, что мне рассказал Пётр, а потом перестал и думать об этом, отвлёкся, полностью поглотила меня музыка, я плыл по волнам ритмов, укутанный мягким басом, а на ухо мне шептала гитара обо всех тайнах мира. Надо признаться, и водка сделала своё дело, я стал заторможенным, тело ватным, а мысли расслабленными, как вот если бы я потерял стыд.
Представляете, поворачиваюсь я, от сцены к бару, заказать ещё водки и вижу женщину неземной красоты, она сидела и пила вино, я сразу понял, что о ней рассказывал мне Пётр. Я оглянулся, его не было нигде видно.
- Здравствуйте. – Говор ей. – Не скучаете?
- Скучаю. – Отвечает она.
«Ага» - подумал я – «Если это та, про которую рассказывал Пётр, то разговор должен клеиться безоговорочно, а что, если сразу предложить поехать к ней».
- А может, поедем к Вам? – Спросил я.
- Отчего бы и нет?
«Точно она» - подумал я – «Но смех-то она как может украсть, это глупость какая-то». Мы приехали к ней, да уж квартира у неё, что надо, я бы и сам не прочь был переехать в такие хоромы. Недолго думая мы занялись любовью, ох и в постели она была просто богиня, что она только не вытворяла… Ух… Как вспомню, аж… Ну, сами понимаете, да?..
Но самое, странное, что навсегда для меня останется загадкой и возможно, то, что Пётр рассказал мне правду, это то, что, проснувшись утром, лёжа в постели, я прочитал в соцсетях, что началась война. Вот это уже было слишком… Я собрался наспех, что-то наврал этой прекраснейшей женщине и сбежал. А спустя какое-то время, когда закончилась война, надо сказать, довольно много времени прошло, а война была страшная и коснулась каждого на планете, но не суть. В общем, спустя всё - то что началось тогда утром, а закончилось огромными смертями, я встретил Петра в том же баре и его было не узнать, он сидел в компании красивой девушки, шутил и смеялся.
Иллюстрация: Юлия Юдина