Дневник снов. Запись вторая. Роды.
Дул тёплый ветер с залива и хоть мы
и находились в центре города, но ощущали его свежесть. На мне были светлые
брюки и рубашка с коротким рукавом, на Масе – сарафанчик. Народу не было, тихо, но не темно, скорее
всего белая ночь, ближе к утру, потому что в конце улице мутнел туман.
Транспорта не было, а хотелось домой. Внезапно перед нами, как будто ниоткуда,
материализовался автобус. Огромный какой-то, необычной формы. Дверь с шипением
открылась, и мы вошли внутрь. В салоне все пассажиры спали. За рулём сидела
маленькая старушка в очках, я ещё удивился, как она умудряется управлять такой
бандурой. На просьбу подкинуть до дома, согласно кивнула, хотя адрес мы не
озвучили. Тронулись. Откуда-то из глубины салона вышла ещё одна старушка, почти
точная копия первой, то ли сестра, то ли компаньонка. И стала расхваливать
автобус: всё сделано на заказ, только посмотрите, какие поручни, да какая
отделка сидений, из натуральной кожи. Нахваливая, увела Масю в хвост этого чуда
техники, я же остался стоять рядом с местом водителя, пытаясь разглядеть в
лобовое стекло дорогу. Туман сгустился так, что едва можно было рассмотреть
очертания домов.
Через какое-то время я, с удивлением, начинаю понимать, что мы въезжаем в один из моих давних снов. Показались очертания минаретов и арочная галерея из белого камня вдоль реки. Мне почему-то всегда казалось, что это Турция, хотя за границей я никогда не был. Оборачиваюсь посмотреть, как там Мася, но вижу только клеёнчатую занавеску, закрывающую задние места. Отодвигаю, а там роды. Компаньонка акушерствует. Помогаю, чем могу. Мася рожает мохнатый клубочек, то ли хомячка, то ли мышонка, такого же кофейного цвета, как и обивка салона. Я почему-то спрашиваю, будет ли ещё кто? Она сначала согласно кивает, но затем, видимо, передумывает, превращается в жёлтую саламандру и вместо слов издаёт только шипение.
Внезапно перемещаемся в незнакомую комнату, обстановкой напоминающую мотели из западных кинолент. Пытаюсь уложить Масю в кровать, но она видно сильно расстроена и всё норовит улизнуть в щель под дверью. Тело её склизкое и холодное, но я всё же ухитряюсь поймать за хвост и уложить на подушку. Ложусь рядом, обнимаю, она успокаивается, становится тёплой и сухой, засыпаем. Внезапно просыпаюсь (во сне) от того, что кто-то выдернул Масю из моих рук, забрал детёныша и убежал. Откуда-то приходит понимание, что это кто-то из её дальних родственников. Вроде как решил спрятать неподобающую сущность, чтобы сохранить тайну рода. Один убежал, а второй, огромный молодой жлоб, с полтора центнера весом, встаёт у меня на пути, чтобы помешать преследованию. Зверею и начинаю со всей силы бить его кулаками по лицу. В местах попадания образуются вмятины, как на подушке, но он не сопротивляется. Вероятно, от такого притока адреналина, просыпаюсь по-настоящему.
Через какое-то время я, с удивлением, начинаю понимать, что мы въезжаем в один из моих давних снов. Показались очертания минаретов и арочная галерея из белого камня вдоль реки. Мне почему-то всегда казалось, что это Турция, хотя за границей я никогда не был. Оборачиваюсь посмотреть, как там Мася, но вижу только клеёнчатую занавеску, закрывающую задние места. Отодвигаю, а там роды. Компаньонка акушерствует. Помогаю, чем могу. Мася рожает мохнатый клубочек, то ли хомячка, то ли мышонка, такого же кофейного цвета, как и обивка салона. Я почему-то спрашиваю, будет ли ещё кто? Она сначала согласно кивает, но затем, видимо, передумывает, превращается в жёлтую саламандру и вместо слов издаёт только шипение.
Внезапно перемещаемся в незнакомую комнату, обстановкой напоминающую мотели из западных кинолент. Пытаюсь уложить Масю в кровать, но она видно сильно расстроена и всё норовит улизнуть в щель под дверью. Тело её склизкое и холодное, но я всё же ухитряюсь поймать за хвост и уложить на подушку. Ложусь рядом, обнимаю, она успокаивается, становится тёплой и сухой, засыпаем. Внезапно просыпаюсь (во сне) от того, что кто-то выдернул Масю из моих рук, забрал детёныша и убежал. Откуда-то приходит понимание, что это кто-то из её дальних родственников. Вроде как решил спрятать неподобающую сущность, чтобы сохранить тайну рода. Один убежал, а второй, огромный молодой жлоб, с полтора центнера весом, встаёт у меня на пути, чтобы помешать преследованию. Зверею и начинаю со всей силы бить его кулаками по лицу. В местах попадания образуются вмятины, как на подушке, но он не сопротивляется. Вероятно, от такого притока адреналина, просыпаюсь по-настоящему.