Зубья Бороны. В тьме от меня скрываются, и
шепчут по углам, Кривясь, и обзывая меня
гнусными словами, Склонясь над картой,
составляют Барбаросса план, Точат мечи, и бьются друг о
друга головами! Скажу: «Как это мило, черти, с
«вашей» стороны! Я, как всегда, Польщён сим
общим пристальным вниманьем, И Катят по земле Уж вашей
Зубья Бороны, Покончить Чтоб Навеки с бездны
сей дерьма вливаньем! Готовый Завтрак. Взираешь с превосходством на
меня, как будто на тот белый хлеб, Читаю в злых глазах «твоих»,
что ждёт меня жестокая кончина, Сверкаешь гневом праведным,
крича в лицо: «К людям ты глух и слеп! Не ожидал! Вот тут и
проявилась тухлая твоя личина!» Но Знаю я: ты – Лишь сырое
блюдо, что Заказано Уже Давно, Гнилая, проклятая плоть, для
чёрных воронов готовый завтрак – Смерди Ж покрепче, «друг»,
покуда абонент, а мне Уж всё равно, И в пыль-труху сны Пусть твои все
Разнесёт Стремительное Завтра! Кенгуру. Читаю в взгляде «твоём» томном
жажду продолженья рода, Не прививай Же свою лжи мне
сатанинскую муру, А поищи средь кандидатов ты
достойного урода, Связав любви цепями смерти
вечной самки кенгуру! Хуже, Много Хуже. Шепчешь: «Судно дало крен, Подпоясайся потуже!» Да на Кой оно мне Хрен?! Хуже Всё, Намного Хуже! Гонишь: «Бога прогневил! Подле вороньё уж кружит!» Но – не нужен мне, дебил! Хуже Всё, Намного Хуже! Пальцем треплешь: «Не балуй! Безысходность всюду! Ну же!» И – увидишь Только Х.й! Хуже Всё, Намного Хуже! Последний Враг. Перемочи везде Хоть всех «ты»,
брат, своих врагов – Останется внутри тот, кто злом
душу донимает, Хвоста не носит он с собой, и
сказочных рогов, Но, ухмыляясь, друга вечно
облик принимает! Бессилен нож твой быстрый тут,
беспомощен и «глок», Застрелишься Коль, похохочет Лишь
тебе вдогонку, Ругайся Ль бешено, Али волосья
рви за клоком клок – По всем статьям Уж проиграл
заведомо ту гонку!