Прости

­­­­Начинается век – роковой режиссёрский сценарий.
Все привычные роли – на ленте дурного кино,
Где актёры смешны и играют в нелепом угаре,
И поют, и танцуют, не зная движений и нот.

Наше время хрипит измождённой, заезженной клячей,
С неприкрытым восторгом приносится в жертву Богам.
Под дрожащей ладонью я чувствую что-то щенячье.
Время липкой гадюкой ползёт у меня по ногам.

Искажённая память рекой устремилась к восходу.
На ветру потрясений, в плену беспощадности дней,
Мы вросли в эту жизнь, не пустив ни малейшего всхода,
Прошлогодним бурьяном беспечно болтаясь по ней.

Кто мне может сказать, почему окровавлены руки?
Почему со стены осуждающе смотрят глаза?
Почему у живых непростительно много разлуки?
Я стучу по земле, всё пытаясь найти тормоза.

Но никак не понять неразборчивый сдавленный шёпот,
Будто кто-то зловещий сидит у меня на плече,
Будто рана в груди, и её никому не заштопать,
Будто в наших церквях не осталось горящих свечей.

Я глотаю эпоху со вкусом дрянной минералки.
Наступившее время – пустой, бестелесный фантом,
Где по минному полю девчонка идёт со скакалкой,
Прикрывая глубокую рану кровавым бинтом.

И несёт на плечах наши жизни к намеченной цели…
Заключительный шаг ей даётся с огромным трудом.
Я отчётливо вижу её в оружейном прицеле,
Но никак не могу обнаружить знакомых следов.

И, когда её белое платье окрасится красным,
Мы на кладбище снова поставим друг другу кресты.
И закончится век. И финальные кадры погаснут.
Но останется слово, безликое слово «Прости»…