Фёдорович и НЛО.
"Да, когда же это уже закончится?"- выпалила баба Оля, жена Фёдоровича, с короткими, лёгкими, как пух светлыми кудряшками на голове и в шёлковом зелёном халатике, с красными райскими птицами, заходя в спальню и ставя яичницу, жареную с луком, в большой тарелке прямо на тумбочку. Она укоризненно поглядела на своего супруга. Вчера, он опять пришёл домой, изрядно приняв на грудь. Фёдоровича все во дворе называли алкашом, жена, ласково - Аликом, хотя на самом деле его звали Антон, но так его давно уже никто не называл, даже на работе и друзья, величали только Фёдоровичем. На работе ни для кого не было секретом, что он выпивал, но там его все уважали за золотые руки. Фёдорович был токарем высшего разряда, перевыполнял норму. Вот только с доски почёта на заводе его фотографию всё же убрали, начальство приказало. После работы Фёдорович заходил в магазин, брал "Столичную", и уже во дворе с своим закадычным дружком, таким же алкашом Иннокентием, они распивали бутылку за деревянным столом, если было лето, а если было непогожее время, то шли к Иннокентию домой на кухню. К Фёдоровичу было нельзя, баба Оля бы воспретила. Скалки бабы Оли и её горящих глаз побаивался не только её благоверный, но остерегался и Иннокентий, и весь двор.
После работы Фёдорович, как всегда, зашёл в магазин, за "пузырём", который они, тут же во дворе, наскоро "раздавили" на двоих с Иннокентием. Придя домой он, не ужиная, сразу завалился спать. Вбежавшая было резво за ним в спальню баба Оля застала его уже вовсю храпящим и со злостью, хлопнув дверью, вышла.
Ночью Фёдорович проснулся от непонятного шума мотора за окном. Он подскочил к окну, выругался и тут же в страхе присел. Прямо к ним в их большое окно летела летающая тарелка, на глазах стремительно увеличиваясь в размерах, такая, какой он видел её нарисованной в журнале, ещё будучи мальчишкой - с выпуклым ободком, и светящимися круглыми иллюминаторами посередине, она немного не долетев до окна, плавно обогнула дом и взмыла вверх. "Допился", - обречённо вздохнул Фёдорович. В эту ночь он смог заснуть только под утро.
После рабочей смены, зашедший в магазин Фёдорович, усилием воли заставил себя пройти мимо отдела со спиртными напитками. Он купил внуку, первокласснику Гришеньке: игрушечный вертолёт, цветные карандаши, упаковку конфет, пряники для жены и пошёл домой. Уже идя по двору, Фёдорович вдруг увидел на уровне своего роста, в зелёной кроне тополя затаившееся необычное, словно большое стеклянное яйцо, с прозрачной скорлупой, в котором что-то цветное беспрестанно перетекало, вспыхивало искорками, менялось местами, переливалось всеми цветами яркой радуги, почти как рисунок у Гришки в альбоме по-рисованию, когда учительница дала им задание нарисовать акварелью по-мокрому. Скорлупа казалась то толстой, как полированная, то тоненькой, и почему-то Фёдоровичу вспомнилось слово "субстанция" из того же, читанного им в детстве, научно-популярного журнала. Он даже потёр себе лоб и машинально прошёл мимо своего дружка-собутыльника Иннокентия, сидевшего во дворе за деревянным столом и следящего за ним ожидающим, напряжённым взглядом. Когда же, за Фёдоровичем захлопнулась подъездная дверь, Иннокентий разочарованно вздохнул и проглотил слюну. "Закодировала-таки его Ольга, как и грозилась",- подумал Иннокентий изумлённо. Позже, конечно, Фёдорович вышел во двор поговорить с своим товарищем, объяснился, почему не поздоровался, сказал, что увидел цветное облако и заодно поинтересовался, не знает ли Иннокентий, что бы это могло быть? Любящий поумничать Иннокентий, бывший учитель физики, тут же принялся рассуждать о том, что для этого надо бы знать химический состав облака, условия, при которых это происходило, учитывать освещение, и трындел до того долго и нудно, что Фёдорович плюнул себе под ноги с досады, повернулся и ушёл домой оставив, опять обескураженного Иннокентия одного.
В эту ночь Фёдорович снова услышал, сквозь сон, шум мотора, но в этот раз не стал подходить к окну, пройдёт, успокоил он себя, сегодня не пил - значит завтра, должно пройти обязательно! И приснился ему сон, будто стоит он, Фёдорович посреди рубки управления инопланетного корабля, а за пультом сидит в зелёном лётном комбинезоне и в пилотке, то ли штурман, то ли пилот, небольшой такой, вот как его внучок Гриша, только лицо и руки у него почему-то серо-зеленого цвета и сосредоточенно смотрит перед собой на экран. А Фёдорович стоит всё себе и стоит, неприкаянно. Когда же, зелёный человечек, наконец, повернулся на своём крутящемся стульчике и пристально уставился на него, то Фёдорович мгновенно испытал жгучий стыд за свой полуголый вид, густо-заросшую волосатую грудь, лохматую со сна голову, но больше всего ему стало стыдно за свои ситцевые красные семейные трусы, в мелкий синий цветочек. Непереносимо стыдно стало, что он - представитель человечества оказался перед представителем другой инопланетной цивилизации, в таком непотребном виде! Человечек посмотрел на него долгим изучающим взглядом и опять, как ни в чём ни бывало, повернулся к пульту управления.
Утром, проснувшись Фёдорович первым делом перекрестился размашисто, так как давно уже, с детства, не крестил себя. Наваждение, какое-то подумалось ему.
Возвращаясь с работы он снова увидел над своим домом, хотя было ещё шесть вечера и светло на улице - летающую тарелку. Она висела над девятиэтажкой, со включённым лучом, направленным вниз. "НЛО, НЛО!",- с восторгом кричали взрослые и дети, и все снимали это необычное явление на телефоны, движение машин остановилось, отовсюду сбегались люди и собаки, подняв морды высоко вверх, принялись громко лаять. Свой мобильник Фёдорович даже доставать не стал, у него он был кнопочный, примитивный, без камеры, с более сложными устройствами на заводской проходной не пропускали, а другой, с камерой, он давно по-пьяни потерял. "Уфф, значит - не "белочка",- выдохнул с превеликим облегчением Фёдорович. И тут же завернул в магазин за поллитровкой.
И всё бы пошло для него своим обычным чередом, но этой же ночью Фёдорович опять проснулся посреди ночи, теперь уже от того, что на краю его кровати сидело инопланетное существо с большими раскосыми чёрными глазами, такое, как в фантастических Гришкиных мультиках. "Просыпайся", - просигнализировало оно Фёдоровичу прямо в мозг. "Охх!", - простонал Фёдорович и перевернулся на другой бок. "Просыпайся, Алик, - это уже утром, недовольно сказала ему баба Оля, после того, как открыв дверь с ноги, вошла в комнату спящего муженька, с неизменной яичницей на тарелке и поморщилась от перегара, исходящего от мужа, - на работу проспишь".
Во дворе с утра было прохладно, Иннокентий, по этому случаю, одетый в шерстяной свитер молча, почти не глядя, сунул Фёдоровичу свежий номер местной газеты, и Фёдорович бегло просмотрел её: на первой полосе писали про НЛО над его домом, только вместо снимка красовался чей-то неумелый рисунок летающей тарелки, под которым было указано, что в городе в последнее время участились случаи появления неопознанных летающих объектов. Корреспондент, с сожалением отмечал, что почему-то никому из видевших, так и не удалось сфотографировать НЛО, также он просил граждан, контактировавших с пришельцами или бывших свидетелями чего-либо необычного, подойти в редакцию газеты. "Вот тебе и документальное подтверждение", - сделал вывод про себя Фёдорович, естественно, в газету он не пошёл, а отправился, как и положено, на работу и трудился в этот день на своём станке так ударно, что выполнил две с половиной нормы, ученик едва-едва успевал подавать ему всё новые и новые заготовки. "Молоток, Фёдорыч", - похлопал по его спине, обтянутой синим рабочим халатом мастер, знал бы он в чём дело! А дело тут было такое, что не каждому и расскажешь. И всё вспоминал Фёдорович про статью, и тихо радовался - все видели, не он один, значит у него, всё - норм! А раз так - почему бы вечерком не хлопнуть ещё раз по-стопарику с Иннокентием. И хоть, он решил опять выпить, почему-то после рабочей смены, зайдя в магазин, всё же прошёл мимо отдела с алкогольной продукцией, зато купил в кондитерском - две огромные коробки конфет.
Вечером они пили чай с бабой Олей у самовара, с бубликами и конфетами, совсем как в былые времена. Гришенька спал, его напоили молоком с мёдом, поскольку простудился и видел уже внучок, наверное, третий сон. А дед с бабкой всё сидели и беседовали, говорили, да как же хорошо, вот так просто, сидеть за чашкой чая, и вспоминать прошлое: молодость, о том, как они познакомились, как бегали в кино на последний сеанс и целовались там, под хихиканье каких-то мальчишек. Как ночами бродили по-городу, а он укрывал Оленьку, тогда ещё тоненькую девчонку, продрогшую в шёлковом платьице, своим пиджаком. И Фёдорович, растеплившись, рассолодев, даже рассказал жене про НЛО и нехотя признался, что стали ему сниться кошмары. "Значит, ты теперь контактёр", - задумчиво проговорила она. "Ну, вроде того",- согласился Фёдорович. И тут баба Оля подошла к окну. "Не порти вечер, не подходи", - хотел было крикнуть Фёдорович, но в горле у него внезапно запершило, и он промолчал. А баба Оля поглядела вверх, и обернувшись, поманила его пальцем. Фёдорович подошёл и с тоской увидел то, на что ему указывала Ольга. Высоко в чёрном небе светились два непонятных объекта, это были, явно не крупные звёзды и не летающие устройства рук человеческих. От одного НЛО к другому, вдруг перекинулась светящаяся тонкая красная дорожка и по ней пошли огромные светящиеся красные фигуры, это было заметно даже отсюда, из окна, с земли, что они, действительно, огромные. И им обоим показалось почему-то, что это были роботы. "Раз-два-три", - принялись считать их дед с бабкой, и насчитали их около двадцати. "Не хило", - подытожил Фёдорович и хотел было разбудить и Гришу, для расширения кругозора. Но баба Оля строго-настрого запретила будить ребёнка, к тому же, она сделала внуку компресс на горло. "И не вздумай будить его, ерундой ещё всякой забивать дитю голову", - сказала она.
С тех пор, Фёдорович окончательно бросил пить, стал трезв и молчалив, от него не пахло перегаром, его фотографию вновь поместили на доску почёта. Но стал он неоправданно раздражителен и зол. Баба Оля не узнавала своего, обычно покладистого, супруга. С Фёдоровичем стало что-то происходить. Ему снилось по ночам, что он с раскинутыми руками вылетает из окна и летит над чёрным, спящим, ночным городом, а тополя с чёрными листьями внизу угрожающе шелестят, и тут главное для него - было не испугаться, если Фёдорович вдруг пугался, то начинал стремительно падать. А то вдруг ему снилось, что он проходит сквозь стены, растопырив пальцы и сначала просунув голову. Стены были, как плотный, тугой туман, и сначала не поддавались, но Фёдорович быстро сообразил, что просто надо быть уверенней и стал проходить сквозь них беспрепятственно. Он даже летал во сне на другую планету. Там тускло светило жёлто-оранжевое солнце, и небо, над непривычными и какими-то, чужеродными, домами было опутано чёрными проводами, а местные жители всё норовили поймать летающего в небесах Фёдоровича, и была эта охота для него: пугающей и неприятно-тягостной. Фёдорович вскрикивал во сне, ворочался, метался по-кровати, просыпался и быстро ходил по квартире, с силой растирая грудь, где тревожно билось его уже немолодое сердце. Он не спал сам и не давал спать бабе Оле, и тогда она всерьёз стала переживать за своего мужа. Она позвонила его бывшему армейскому другу Николаю, с которым он, когда-то служил в армии на Украине, в городе Белая Церковь. Николай с Фёдоровичем были не разлей вода, не раз они отбивались от "дедов" ремнями с металлическими пряжками, вместе ходили в увольнительную, провожали девушек и всегда приходили друг другу на выручку. Плечи у Николая были широченные, кулаки огроменные, несмотря на небольшой рост, и его помощь Фёдоровичу всегда приходилась, очень кстати. Потом Николай стал священником, даже приезжал к ним из другого города погостить, заодно и квартиру им освятил. Но пути Николая и Фёдоровича, всё-таки в итоге, разошлись. А тут Ольга почему-то вдруг вспомнила про Николая и про то, как Фёдорович уважал его, и как всегда считался с его мнением, и как вечно рассказывал Гришеньке про свою службу с Николаем в армии, про их приключения и всегда ставил Николая внуку в пример, и решила действовать. Она не стала скрывать свой звонок от супруга. А Фёдорович почему-то неожиданно взбеленился и стал кричать на весь дом: " Ты чего меня позоришь перед моим лучшим другом, ты чего меня позоришь!"- кричал он в сердцах, и у него даже слёзы наворачивались на глаза, а баба Оля... Баба Оля расстроилась вконец. Чтоб Фёдорович, да заплакал!
Видно дело совсем плохо.
Спал в эту ночь Фёдорович, крайне мало, и снился на этот раз ему Отец Николай, он читал над ним какие-то молитвы, каких Фёдорович, никогда ни от кого и не слыхивал. Потом, Николай взмахнул рукой в просторном чёрном рукаве рясы, чтобы перекрестить Фёдоровича, а тот взлетел к потолку, чтоб увернуться от креста. Но Отцу Николаю, всё же удалось, хоть и издали, наложить Крестное Знамение на Фёдоровича, и он, с шумом, грохнулся рядом с кроватью. Отчего проснулся и более, в эту ночь, уже не спал.
Наутро было воскресенье, в квартире стоял запах жареной на сале картошки. Внук Гришенька, уже поел, и сидя за кухонным столом, увлечённо рисовал в своём альбомчике, подаренными ему дедом цветными карандашами. И когда, в дверь вдруг позвонили, давно ждавшая этого, радостная баба Оля, сразу же кинулась открывать. Она распахнула дверь - на пороге стоял Николай, уже изрядно полысевший, но такой же бодрый, как в молодости, в чёрной рясе и с рюкзачком за спиной. Николай и Фёдорович крепко обнялись. "Как тогда, пришёл на выручку, Коля?"- спросил Фёдорович. "Как тогда - на выручку, Антон", - отозвался Отец Николай.
И тут баба Оля завизжала. Мужчины обернулись... Прямо, напротив их раскрытого окна зависло НЛО...
© 08.06.2021г. Тамара Ханжина (Малюнкина)
Свидетельство о публикации: izba-2021-3101498
"Да, когда же это уже закончится?"- выпалила баба Оля, жена Фёдоровича, с короткими, лёгкими, как пух светлыми кудряшками на голове и в шёлковом зелёном халатике, с красными райскими птицами, заходя в спальню и ставя яичницу, жареную с луком, в большой тарелке прямо на тумбочку. Она укоризненно поглядела на своего супруга. Вчера, он опять пришёл домой, изрядно приняв на грудь. Фёдоровича все во дворе называли алкашом, жена, ласково - Аликом, хотя на самом деле его звали Антон, но так его давно уже никто не называл, даже на работе и друзья, величали только Фёдоровичем. На работе ни для кого не было секретом, что он выпивал, но там его все уважали за золотые руки. Фёдорович был токарем высшего разряда, перевыполнял норму. Вот только с доски почёта на заводе его фотографию всё же убрали, начальство приказало. После работы Фёдорович заходил в магазин, брал "Столичную", и уже во дворе с своим закадычным дружком, таким же алкашом Иннокентием, они распивали бутылку за деревянным столом, если было лето, а если было непогожее время, то шли к Иннокентию домой на кухню. К Фёдоровичу было нельзя, баба Оля бы воспретила. Скалки бабы Оли и её горящих глаз побаивался не только её благоверный, но остерегался и Иннокентий, и весь двор.
После работы Фёдорович, как всегда, зашёл в магазин, за "пузырём", который они, тут же во дворе, наскоро "раздавили" на двоих с Иннокентием. Придя домой он, не ужиная, сразу завалился спать. Вбежавшая было резво за ним в спальню баба Оля застала его уже вовсю храпящим и со злостью, хлопнув дверью, вышла.
Ночью Фёдорович проснулся от непонятного шума мотора за окном. Он подскочил к окну, выругался и тут же в страхе присел. Прямо к ним в их большое окно летела летающая тарелка, на глазах стремительно увеличиваясь в размерах, такая, какой он видел её нарисованной в журнале, ещё будучи мальчишкой - с выпуклым ободком, и светящимися круглыми иллюминаторами посередине, она немного не долетев до окна, плавно обогнула дом и взмыла вверх. "Допился", - обречённо вздохнул Фёдорович. В эту ночь он смог заснуть только под утро.
После рабочей смены, зашедший в магазин Фёдорович, усилием воли заставил себя пройти мимо отдела со спиртными напитками. Он купил внуку, первокласснику Гришеньке: игрушечный вертолёт, цветные карандаши, упаковку конфет, пряники для жены и пошёл домой. Уже идя по двору, Фёдорович вдруг увидел на уровне своего роста, в зелёной кроне тополя затаившееся необычное, словно большое стеклянное яйцо, с прозрачной скорлупой, в котором что-то цветное беспрестанно перетекало, вспыхивало искорками, менялось местами, переливалось всеми цветами яркой радуги, почти как рисунок у Гришки в альбоме по-рисованию, когда учительница дала им задание нарисовать акварелью по-мокрому. Скорлупа казалась то толстой, как полированная, то тоненькой, и почему-то Фёдоровичу вспомнилось слово "субстанция" из того же, читанного им в детстве, научно-популярного журнала. Он даже потёр себе лоб и машинально прошёл мимо своего дружка-собутыльника Иннокентия, сидевшего во дворе за деревянным столом и следящего за ним ожидающим, напряжённым взглядом. Когда же, за Фёдоровичем захлопнулась подъездная дверь, Иннокентий разочарованно вздохнул и проглотил слюну. "Закодировала-таки его Ольга, как и грозилась",- подумал Иннокентий изумлённо. Позже, конечно, Фёдорович вышел во двор поговорить с своим товарищем, объяснился, почему не поздоровался, сказал, что увидел цветное облако и заодно поинтересовался, не знает ли Иннокентий, что бы это могло быть? Любящий поумничать Иннокентий, бывший учитель физики, тут же принялся рассуждать о том, что для этого надо бы знать химический состав облака, условия, при которых это происходило, учитывать освещение, и трындел до того долго и нудно, что Фёдорович плюнул себе под ноги с досады, повернулся и ушёл домой оставив, опять обескураженного Иннокентия одного.
В эту ночь Фёдорович снова услышал, сквозь сон, шум мотора, но в этот раз не стал подходить к окну, пройдёт, успокоил он себя, сегодня не пил - значит завтра, должно пройти обязательно! И приснился ему сон, будто стоит он, Фёдорович посреди рубки управления инопланетного корабля, а за пультом сидит в зелёном лётном комбинезоне и в пилотке, то ли штурман, то ли пилот, небольшой такой, вот как его внучок Гриша, только лицо и руки у него почему-то серо-зеленого цвета и сосредоточенно смотрит перед собой на экран. А Фёдорович стоит всё себе и стоит, неприкаянно. Когда же, зелёный человечек, наконец, повернулся на своём крутящемся стульчике и пристально уставился на него, то Фёдорович мгновенно испытал жгучий стыд за свой полуголый вид, густо-заросшую волосатую грудь, лохматую со сна голову, но больше всего ему стало стыдно за свои ситцевые красные семейные трусы, в мелкий синий цветочек. Непереносимо стыдно стало, что он - представитель человечества оказался перед представителем другой инопланетной цивилизации, в таком непотребном виде! Человечек посмотрел на него долгим изучающим взглядом и опять, как ни в чём ни бывало, повернулся к пульту управления.
Утром, проснувшись Фёдорович первым делом перекрестился размашисто, так как давно уже, с детства, не крестил себя. Наваждение, какое-то подумалось ему.
Возвращаясь с работы он снова увидел над своим домом, хотя было ещё шесть вечера и светло на улице - летающую тарелку. Она висела над девятиэтажкой, со включённым лучом, направленным вниз. "НЛО, НЛО!",- с восторгом кричали взрослые и дети, и все снимали это необычное явление на телефоны, движение машин остановилось, отовсюду сбегались люди и собаки, подняв морды высоко вверх, принялись громко лаять. Свой мобильник Фёдорович даже доставать не стал, у него он был кнопочный, примитивный, без камеры, с более сложными устройствами на заводской проходной не пропускали, а другой, с камерой, он давно по-пьяни потерял. "Уфф, значит - не "белочка",- выдохнул с превеликим облегчением Фёдорович. И тут же завернул в магазин за поллитровкой.
И всё бы пошло для него своим обычным чередом, но этой же ночью Фёдорович опять проснулся посреди ночи, теперь уже от того, что на краю его кровати сидело инопланетное существо с большими раскосыми чёрными глазами, такое, как в фантастических Гришкиных мультиках. "Просыпайся", - просигнализировало оно Фёдоровичу прямо в мозг. "Охх!", - простонал Фёдорович и перевернулся на другой бок. "Просыпайся, Алик, - это уже утром, недовольно сказала ему баба Оля, после того, как открыв дверь с ноги, вошла в комнату спящего муженька, с неизменной яичницей на тарелке и поморщилась от перегара, исходящего от мужа, - на работу проспишь".
Во дворе с утра было прохладно, Иннокентий, по этому случаю, одетый в шерстяной свитер молча, почти не глядя, сунул Фёдоровичу свежий номер местной газеты, и Фёдорович бегло просмотрел её: на первой полосе писали про НЛО над его домом, только вместо снимка красовался чей-то неумелый рисунок летающей тарелки, под которым было указано, что в городе в последнее время участились случаи появления неопознанных летающих объектов. Корреспондент, с сожалением отмечал, что почему-то никому из видевших, так и не удалось сфотографировать НЛО, также он просил граждан, контактировавших с пришельцами или бывших свидетелями чего-либо необычного, подойти в редакцию газеты. "Вот тебе и документальное подтверждение", - сделал вывод про себя Фёдорович, естественно, в газету он не пошёл, а отправился, как и положено, на работу и трудился в этот день на своём станке так ударно, что выполнил две с половиной нормы, ученик едва-едва успевал подавать ему всё новые и новые заготовки. "Молоток, Фёдорыч", - похлопал по его спине, обтянутой синим рабочим халатом мастер, знал бы он в чём дело! А дело тут было такое, что не каждому и расскажешь. И всё вспоминал Фёдорович про статью, и тихо радовался - все видели, не он один, значит у него, всё - норм! А раз так - почему бы вечерком не хлопнуть ещё раз по-стопарику с Иннокентием. И хоть, он решил опять выпить, почему-то после рабочей смены, зайдя в магазин, всё же прошёл мимо отдела с алкогольной продукцией, зато купил в кондитерском - две огромные коробки конфет.
Вечером они пили чай с бабой Олей у самовара, с бубликами и конфетами, совсем как в былые времена. Гришенька спал, его напоили молоком с мёдом, поскольку простудился и видел уже внучок, наверное, третий сон. А дед с бабкой всё сидели и беседовали, говорили, да как же хорошо, вот так просто, сидеть за чашкой чая, и вспоминать прошлое: молодость, о том, как они познакомились, как бегали в кино на последний сеанс и целовались там, под хихиканье каких-то мальчишек. Как ночами бродили по-городу, а он укрывал Оленьку, тогда ещё тоненькую девчонку, продрогшую в шёлковом платьице, своим пиджаком. И Фёдорович, растеплившись, рассолодев, даже рассказал жене про НЛО и нехотя признался, что стали ему сниться кошмары. "Значит, ты теперь контактёр", - задумчиво проговорила она. "Ну, вроде того",- согласился Фёдорович. И тут баба Оля подошла к окну. "Не порти вечер, не подходи", - хотел было крикнуть Фёдорович, но в горле у него внезапно запершило, и он промолчал. А баба Оля поглядела вверх, и обернувшись, поманила его пальцем. Фёдорович подошёл и с тоской увидел то, на что ему указывала Ольга. Высоко в чёрном небе светились два непонятных объекта, это были, явно не крупные звёзды и не летающие устройства рук человеческих. От одного НЛО к другому, вдруг перекинулась светящаяся тонкая красная дорожка и по ней пошли огромные светящиеся красные фигуры, это было заметно даже отсюда, из окна, с земли, что они, действительно, огромные. И им обоим показалось почему-то, что это были роботы. "Раз-два-три", - принялись считать их дед с бабкой, и насчитали их около двадцати. "Не хило", - подытожил Фёдорович и хотел было разбудить и Гришу, для расширения кругозора. Но баба Оля строго-настрого запретила будить ребёнка, к тому же, она сделала внуку компресс на горло. "И не вздумай будить его, ерундой ещё всякой забивать дитю голову", - сказала она.
С тех пор, Фёдорович окончательно бросил пить, стал трезв и молчалив, от него не пахло перегаром, его фотографию вновь поместили на доску почёта. Но стал он неоправданно раздражителен и зол. Баба Оля не узнавала своего, обычно покладистого, супруга. С Фёдоровичем стало что-то происходить. Ему снилось по ночам, что он с раскинутыми руками вылетает из окна и летит над чёрным, спящим, ночным городом, а тополя с чёрными листьями внизу угрожающе шелестят, и тут главное для него - было не испугаться, если Фёдорович вдруг пугался, то начинал стремительно падать. А то вдруг ему снилось, что он проходит сквозь стены, растопырив пальцы и сначала просунув голову. Стены были, как плотный, тугой туман, и сначала не поддавались, но Фёдорович быстро сообразил, что просто надо быть уверенней и стал проходить сквозь них беспрепятственно. Он даже летал во сне на другую планету. Там тускло светило жёлто-оранжевое солнце, и небо, над непривычными и какими-то, чужеродными, домами было опутано чёрными проводами, а местные жители всё норовили поймать летающего в небесах Фёдоровича, и была эта охота для него: пугающей и неприятно-тягостной. Фёдорович вскрикивал во сне, ворочался, метался по-кровати, просыпался и быстро ходил по квартире, с силой растирая грудь, где тревожно билось его уже немолодое сердце. Он не спал сам и не давал спать бабе Оле, и тогда она всерьёз стала переживать за своего мужа. Она позвонила его бывшему армейскому другу Николаю, с которым он, когда-то служил в армии на Украине, в городе Белая Церковь. Николай с Фёдоровичем были не разлей вода, не раз они отбивались от "дедов" ремнями с металлическими пряжками, вместе ходили в увольнительную, провожали девушек и всегда приходили друг другу на выручку. Плечи у Николая были широченные, кулаки огроменные, несмотря на небольшой рост, и его помощь Фёдоровичу всегда приходилась, очень кстати. Потом Николай стал священником, даже приезжал к ним из другого города погостить, заодно и квартиру им освятил. Но пути Николая и Фёдоровича, всё-таки в итоге, разошлись. А тут Ольга почему-то вдруг вспомнила про Николая и про то, как Фёдорович уважал его, и как всегда считался с его мнением, и как вечно рассказывал Гришеньке про свою службу с Николаем в армии, про их приключения и всегда ставил Николая внуку в пример, и решила действовать. Она не стала скрывать свой звонок от супруга. А Фёдорович почему-то неожиданно взбеленился и стал кричать на весь дом: " Ты чего меня позоришь перед моим лучшим другом, ты чего меня позоришь!"- кричал он в сердцах, и у него даже слёзы наворачивались на глаза, а баба Оля... Баба Оля расстроилась вконец. Чтоб Фёдорович, да заплакал!
Видно дело совсем плохо.
Спал в эту ночь Фёдорович, крайне мало, и снился на этот раз ему Отец Николай, он читал над ним какие-то молитвы, каких Фёдорович, никогда ни от кого и не слыхивал. Потом, Николай взмахнул рукой в просторном чёрном рукаве рясы, чтобы перекрестить Фёдоровича, а тот взлетел к потолку, чтоб увернуться от креста. Но Отцу Николаю, всё же удалось, хоть и издали, наложить Крестное Знамение на Фёдоровича, и он, с шумом, грохнулся рядом с кроватью. Отчего проснулся и более, в эту ночь, уже не спал.
Наутро было воскресенье, в квартире стоял запах жареной на сале картошки. Внук Гришенька, уже поел, и сидя за кухонным столом, увлечённо рисовал в своём альбомчике, подаренными ему дедом цветными карандашами. И когда, в дверь вдруг позвонили, давно ждавшая этого, радостная баба Оля, сразу же кинулась открывать. Она распахнула дверь - на пороге стоял Николай, уже изрядно полысевший, но такой же бодрый, как в молодости, в чёрной рясе и с рюкзачком за спиной. Николай и Фёдорович крепко обнялись. "Как тогда, пришёл на выручку, Коля?"- спросил Фёдорович. "Как тогда - на выручку, Антон", - отозвался Отец Николай.
И тут баба Оля завизжала. Мужчины обернулись... Прямо, напротив их раскрытого окна зависло НЛО...
© 08.06.2021г. Тамара Ханжина (Малюнкина)
Свидетельство о публикации: izba-2021-3101498
mishal 28.06.2022 04:04:20
Отзыв: положительный
Чего только в жизни не бывает!
Спасибо, Тамара, за замечательную фантастическую миниатюру!
С улыбкой, М.
Отзыв: положительный
Чего только в жизни не бывает!
Спасибо, Тамара, за замечательную фантастическую миниатюру!
С улыбкой, М.
Тамара Ханжина (Малюнкина) 28.06.2022 09:21:48
Спасибо, Михаил Сергеевич, за отклик.
С искренним уважением, Тамара.
(Фото из домашнего архива).
Спасибо, Михаил Сергеевич, за отклик.
С искренним уважением, Тамара.
(Фото из домашнего архива).