В полутьме электрички, идущей на север,
Я видел за окнами шпалы и рельсы,
Чуть-чуть припорошенных в искристом снеге,
Фонарем освещённых, в серебряном блеске.
Попутчик дорожный, усталый, унылый,
Кивал и внимал, иногда усмехаясь,
Он вышел чуть раньше, со мной не прощаясь,
И скрылся в дверях, сразу мной позабытый.
Сойдя с электрички, я двинулся к дому,
Пройдя через мост над рекою холодной,
И радужным снегом, летучей дорогой
Я был окружён — так и шел понемногу.
Мороз развлекался, кусая за уши,
За нос и за щеки, как пылкая дама,
И гнал все быстрее вдоль улиц бездушных
Скулящим, замерзшим отродьем шакала.
Средь кучки домов на холмах ледовитых
Нашел я свой дом одинокий, забытый.
Стоял он и ждал, и знакомая кошка,
Мяукнув тревожно, примчалась к порожку.
Зашли в нерастопленный дом и поели,
Как будто не ели ни крошки неделю,
Разжёг печку спичкой, она выла, ругалась,
«Я, дескать, работать и не собиралась».
Но всё обошлось, и стало теплее,
Налились горячим огнем батареи,
Но, глядя сквозь окна на снежные льдинки,
Сияющие блеском глубоким и диким,
Как звёзды, упавшие с неба до срока,
Я понял, что все мы кругом одиноки:
И я, и попутчик, и кошка с приплодом,
И дом, и собака, ушедшая в холод.
Мы бродим и ходим по разным орбитам,
С рождения и до заката забыты,
И звёзды, и снег — всё в сиянии ясном,
И так же, как звёзды, мы светим и гаснем.
2008