Улеглась поземка, затихая.
Под ногой - заснеженная тишь…
Распахнись-ка, полюшко без края,
Поступь мою легкую услышь.
Далеко околицу оставив,
В тишине, звенящей у виска,
Я спросил, восторженность убавив:
- Может мне твоя печаль близка?
Отвечало поле: - Я не скрою,
Стужа, ветер - не пройдёт и дня…
Выстыло под коркой ледяною,
Тяжела искристая броня.
Наседают вьюги да бураны…
Знай же путник, незнакомый друг:
Я храню в себе иные раны,
Их порою задевает плуг.
Столько инородного металла,
Что по зяби, иль весной - представь,
Лемеха в сиянии отвалов -
Достают осколочную ржавь!
Эту боль не исцелить вовеки.
Полыхало я из края в край.
Вихревые, огненные реки
Превращали в пепел урожай.
Почернев ресницами колосьев,
Лихолетья глянула беда…
Уходили земледельцы, бросив,
На меже орудия труда.
Урожай, навязанный войною -
Мин противотанковый посев…
Стало я на фронте полем боя,
Собирая вместо влаги гнев.
Здесь “катюши”огненно пропели,
И бессчётно полегло врага!
Грязные мышиные шинели
Оспою усеяли снега...
Что тебе, забот моих томленье -
Мимолетен, краток мой покой.
Вырвусь я из хлада-заточенья,
Оживу желанною весной.
Семицветной радугою-аркой
Разукрашусь вновь, затмив зарю…
Зеленью побегов брызну яркой –
Жизнь ростку любому подарю!