Давным давно, в глубоких дебрях самиздата,
Я ′не по детски′ получал затравку жизни,
Через дворы, библиотеки и блатхаты,
Через сольфеджио, любовь и анархизмы.
Я хиповал, я слушал рок, косячил травку,
Я за районную братву ходил на сходки,
Бросал в могилу горсть земли соседу Славке,
Его отцу потом всегда давал на водку.
Я пацанов встречал другими′ из Афгана,
Не слыл предателем за то, что был студентом,
Корил себя, что ′наступал на дно стакана′,
Хрипел Высоцкого и не был диссидентом.
И Евтушенко был мне чужд, и политсектор,
Асадов нравился, но лучшим был Есенин!
Владел Led Zeppelin душой и Риччи Блекмор,
И в кабинетах не смущал на стенах Ленин.
А что сейчас, сейчас зима и много снега,
Кто прививается, кто нет. Мы носим маски.
Да, как-то тут, у нас в России, не до смеха,
А может я, устав от СМИ, сгущаю краски?
И за бугром, и еже с ним, сейчас проблемы,
Но мы с тобой, пацан сегодняшний, похожи,
Нам толерантность, ее радужность, не в тему,
Нам узы братства силу Родины итожат!
И я хотел бы очень сильно сомневаться,
Что ты пойдешь на поводу у всяких янки,
Умей, пацан, и не сдавать, и не сдаваться,
Учи историю свою!
И слушай мамку!