Остап выносил терзания
И пытки все, как герой.
Лишь были слышны рыдания
Старушек и ветра вой.
Ни крика, ни стона не было
И даже тогда - ей-ей -
Когда в тишине - о, небо -
Послышался хруст костей.
Ломали его мучители
Жаровней и колесом,
И дыбою, чтобы зрители
Увидели это всё.
Но он не сдавался ворогу.
И батя шептал в усы,
Склонивши седую голову:
"Ах, добре, ах, добре сын".