Есенин на прицеле
""В полумраке настольном , прокуренном,
Кабинетных зловонных углов,
Ворох папок картонных,изрубленных,
Не подшитых, не найденных слов.
Зачеркнуло пенсне переносицу,
Портупеи натянутый нерв ,
Сколько вас пред глазами проносится,
Скольких, даже прочесть не успев.
Анархисты, эсеры с троцкистами,
Реваншисты, дворяне, шпана....
Многих вас революция истово,
Поднимала. Но вот, ни хрена:
Большевистская все-таки выведет,
Чай за нами не пусто, народ.
Эта нечисть из темени выбродит,
Да и кто там потом разберет.
И пером колупая чернильницу,
До утра всем наотмашь писать,
Стиснув пальцами красную книжицу,
Зло по буквам шепча : - РАССТРЕЛЯТЬ!!! "- это были стихи Якова Блюмкина
"А ты не плохо пишешь Яша!"-произнёс Луначарский,прочитав стихи Блюмкина и спросил:"А может стоит Яша бросить тебе ЧК и перейти в поэты?""Нет,Анатолий Васильевич.Мне важна сейчас Шамбала.Я хочу попасть в Тибет!"-ответил Блюмкин.
"А ты знаешь Яша,что твой дружок Серёжка Есенин был хорошо знаком с семьёй последнего российского императора благодаря Григорию Распутину?"-спросил Луначарский у Блюмкина."Что-то говорил,но думаю-что это был просто трёп!-улыбнувшись,ответил Яков."Не думаю,но мне как известно Есенин во время войны с Германией был в "Красном Кресте"И он бы мог нам пригодиться при подготовке нашей Тибетской экспедиции!"-произнёс Луначарский.Яков задумался.Он не представлял Есенина в роли сотрудника ЧК
«Кафе поэтов» и «Стойла Пегаса» в Москве-любимые места встреч поэтов. Завсегдатаем «Кафе поэтов» и «Стойла Пегаса» был чекист Яков Блюмкин. Иногда он даже вел там поэтические вечера. В не безопасной для себя дружбе с ним находились Маяковский и Мандельштам. «Дорогой Блюмочка» — называли чекиста в литературных кругах, многие поэты посвящали ему стихи, дарили книги с трогательными надписями. Но особенно близок Блюмкин был с Есениным. Сергей Есенин и Яков Блюмкин познакомились, по всей видимости, в Москве весной 1918 г., во время съезда партии левых эсеров. Секретарю «Ассоциации вольнодумцев» Матвею Ройзману крепко врезались в память такие слова чекиста, обращенные к Есенину: «Я – террорист в политике, а ты, друг, террорист в поэзии!».Сохранился автограф Есенина на книге стихов, подаренной Блюмкину:"Дорогому товарищу Блюмкину
На веселый вспомин рязанского озорника
Сергея Есенина."
Блюмкин не остался в долгу и назвал своего единственного сына Мартином — в честь героя есенинской поэмы «Товарищ»Есенин и Блюмкин приехали в столицу почти одновременно, в начале 1918 года. Оба были бездомными и даже жили какое-то время вместе у братьев Кусиковых в Большом Афанасьевском переулке. Когда Кусиковых в 1920 году обвинили в контрреволюционном заговоре, арестовали и Есенина, который в то время находился у них. Но всемогущий уже тогда Блюмкин поручился за поэта, и его через 8 дней освободили из тюрьмы МЧК.
Есенин часто появлялся с Блюмкиным на разных богемных вечеринках.
В своей кожаной чекистской куртке, с неизменным маузером у пояса Блюмкин производил неизгладимое впечатление на публику, особенно женскую ее часть. Но случалось всякое.
Однажды, когда Блюмкин демонстрировал пачку заполненных ордеров на арест, Мандельштам выхватил их и разорвал на мелкие кусочки, рискуя при этом быть побитым или даже убитым.Во избежание последствий Мандельштам после этого поспешно уехал на Кавказ.) Между поэтами и чекистом не раз вспыхивали ссоры, грозившие обеим сторонам крупными неприятностями. Был случай, когда, разругавшись со своим другом Есениным, Блюмкин выхватил оружие и грозился его сию минуту пристрелить. В основном ссоры между молодыми людьми, как и полагается, вспыхивали из-за подруг.
Причем дружбой с чекистом Есенин бравировал: «А хотите поглядеть, как расстреливают в ЧК? Я это вам через Блюмкина в одну минуту устрою», говорил он барышням, желая пустить им пыль в глаза. Кстати, согласно некоторым источникам, не барышни, а наши прославленные стихотворцы, закаляли свои нервы, присутствуя при расстрелах узников ЧК, – в застенки, как на аттракцион их по знакомству приводил Яков Блюмкин.
Он был полезным человеком в богемной компании. Вызволи в из под ареста Есенина, а вот Гумилева спасать не стал (или не смог), хоть и был его поклонником.
«Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошёл пожать мне руку,
Поблагодарить за свои стихи».
Это гумилевские строки о нашем странном герое Блюмкине.
Маяковский называл его «Дорогой Блюмочка», но когда читаешь воспоминания поэтов и писателей, Яков выступает фигурой скорее комической, правда – смертельно опасной. Не уважали поэты чекиста, не хотели принимать в круг творцов.
"Значит Серёжка Есенин любитель женщин и выпивки?"-спросил Луначарский у Блюмкина."Да!Анатолий Васильевич.Это его слабые места"-ответил Яков.
"Надо Есенина познакомить с Айседорой Дункан!"-подумал нарком просвещения
Кабинетных зловонных углов,
Ворох папок картонных,изрубленных,
Не подшитых, не найденных слов.
Зачеркнуло пенсне переносицу,
Портупеи натянутый нерв ,
Сколько вас пред глазами проносится,
Скольких, даже прочесть не успев.
Анархисты, эсеры с троцкистами,
Реваншисты, дворяне, шпана....
Многих вас революция истово,
Поднимала. Но вот, ни хрена:
Большевистская все-таки выведет,
Чай за нами не пусто, народ.
Эта нечисть из темени выбродит,
Да и кто там потом разберет.
И пером колупая чернильницу,
До утра всем наотмашь писать,
Стиснув пальцами красную книжицу,
Зло по буквам шепча : - РАССТРЕЛЯТЬ!!! "- это были стихи Якова Блюмкина
"А ты не плохо пишешь Яша!"-произнёс Луначарский,прочитав стихи Блюмкина и спросил:"А может стоит Яша бросить тебе ЧК и перейти в поэты?""Нет,Анатолий Васильевич.Мне важна сейчас Шамбала.Я хочу попасть в Тибет!"-ответил Блюмкин.
"А ты знаешь Яша,что твой дружок Серёжка Есенин был хорошо знаком с семьёй последнего российского императора благодаря Григорию Распутину?"-спросил Луначарский у Блюмкина."Что-то говорил,но думаю-что это был просто трёп!-улыбнувшись,ответил Яков."Не думаю,но мне как известно Есенин во время войны с Германией был в "Красном Кресте"И он бы мог нам пригодиться при подготовке нашей Тибетской экспедиции!"-произнёс Луначарский.Яков задумался.Он не представлял Есенина в роли сотрудника ЧК
«Кафе поэтов» и «Стойла Пегаса» в Москве-любимые места встреч поэтов. Завсегдатаем «Кафе поэтов» и «Стойла Пегаса» был чекист Яков Блюмкин. Иногда он даже вел там поэтические вечера. В не безопасной для себя дружбе с ним находились Маяковский и Мандельштам. «Дорогой Блюмочка» — называли чекиста в литературных кругах, многие поэты посвящали ему стихи, дарили книги с трогательными надписями. Но особенно близок Блюмкин был с Есениным. Сергей Есенин и Яков Блюмкин познакомились, по всей видимости, в Москве весной 1918 г., во время съезда партии левых эсеров. Секретарю «Ассоциации вольнодумцев» Матвею Ройзману крепко врезались в память такие слова чекиста, обращенные к Есенину: «Я – террорист в политике, а ты, друг, террорист в поэзии!».Сохранился автограф Есенина на книге стихов, подаренной Блюмкину:"Дорогому товарищу Блюмкину
На веселый вспомин рязанского озорника
Сергея Есенина."
Блюмкин не остался в долгу и назвал своего единственного сына Мартином — в честь героя есенинской поэмы «Товарищ»Есенин и Блюмкин приехали в столицу почти одновременно, в начале 1918 года. Оба были бездомными и даже жили какое-то время вместе у братьев Кусиковых в Большом Афанасьевском переулке. Когда Кусиковых в 1920 году обвинили в контрреволюционном заговоре, арестовали и Есенина, который в то время находился у них. Но всемогущий уже тогда Блюмкин поручился за поэта, и его через 8 дней освободили из тюрьмы МЧК.
Есенин часто появлялся с Блюмкиным на разных богемных вечеринках.
В своей кожаной чекистской куртке, с неизменным маузером у пояса Блюмкин производил неизгладимое впечатление на публику, особенно женскую ее часть. Но случалось всякое.
Однажды, когда Блюмкин демонстрировал пачку заполненных ордеров на арест, Мандельштам выхватил их и разорвал на мелкие кусочки, рискуя при этом быть побитым или даже убитым.Во избежание последствий Мандельштам после этого поспешно уехал на Кавказ.) Между поэтами и чекистом не раз вспыхивали ссоры, грозившие обеим сторонам крупными неприятностями. Был случай, когда, разругавшись со своим другом Есениным, Блюмкин выхватил оружие и грозился его сию минуту пристрелить. В основном ссоры между молодыми людьми, как и полагается, вспыхивали из-за подруг.
Причем дружбой с чекистом Есенин бравировал: «А хотите поглядеть, как расстреливают в ЧК? Я это вам через Блюмкина в одну минуту устрою», говорил он барышням, желая пустить им пыль в глаза. Кстати, согласно некоторым источникам, не барышни, а наши прославленные стихотворцы, закаляли свои нервы, присутствуя при расстрелах узников ЧК, – в застенки, как на аттракцион их по знакомству приводил Яков Блюмкин.
Он был полезным человеком в богемной компании. Вызволи в из под ареста Есенина, а вот Гумилева спасать не стал (или не смог), хоть и был его поклонником.
«Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошёл пожать мне руку,
Поблагодарить за свои стихи».
Это гумилевские строки о нашем странном герое Блюмкине.
Маяковский называл его «Дорогой Блюмочка», но когда читаешь воспоминания поэтов и писателей, Яков выступает фигурой скорее комической, правда – смертельно опасной. Не уважали поэты чекиста, не хотели принимать в круг творцов.
"Значит Серёжка Есенин любитель женщин и выпивки?"-спросил Луначарский у Блюмкина."Да!Анатолий Васильевич.Это его слабые места"-ответил Яков.
"Надо Есенина познакомить с Айседорой Дункан!"-подумал нарком просвещения