Путешествие в Бухарский эмират
Привет, моя дорогая Мия,
Моя боль никак не могла пройти. Я пошла к одному из друзей Матиаса. Его имя Нил, но все его зовут Сид Вишес. Нил очень на него похож и ведет себя так же. Мы заходили к нему вместе с Матиасом. Но это было уже давно. Мы немного экспериментировали с наркотиками. Мы курили героин. Я курила всего несколько раз, а Матиас больше. И он сказал, что потом ему было плохо, его рвало, так что он решил, что не стоит этим больше заниматься.
Мне нужно было что-то сделать с моим состоянием. У меня было слишком много бессонных ночей, а крепкий алкоголь мне не помогал. Мне было необходимо сильное лекарство. Так что я решила пойти к Сиду Вишесу. Знаю, что я ему нравилась, когда мы все вместе ходили на готические вечеринки.
Я попросила его помочь мне. Сначала он был очень удивлен, даже шокирован, несмотря на то, что он, кажется, уже был под кайфом.
- Я не хочу идти на Истегаде[2] и покупать там, - начала объяснять я, – мне продадут какое-то дерьмо. Пожалуйста, мне нужна вмазка. Мне это просто необходимо. Обещаю, что я больше никогда тебя об этом не попрошу.
Он ничего мне не сказал. Я положила перед ним тысячу крон.
- Я итак это сделаю. Но без твоей помощи это будет не безопасно. Пожалуйста, купи мне стаф для инъекции. Я не хочу курить. Мне нужно, чтобы меня вышибло.
Он снова промолчал. Тогда я села в старое кресло из облезающего дерматина, всем своим видом показывая ему, что не собираюсь уходить.
Наконец он встал и сказал, чтобы я подождала, пока он вернется. Прошло около часа. Он пришел с беловато-сероватым порошком. Он терпеливо нагревал его в ложке, пока тот не стал пениться, превращаясь в жидкость коричневого цвета.
Через несколько минут после инъекции, приятная теплая волна разлилась по всему моему телу. Все мои переживания остались где-то очень далеко. И боли тоже больше не было. Воздух пах шоколадом. Я отключилась. Я попала в старую Бухару. Из холодного темного зиндана меня вызволил дервиш. Он помог мне сесть в повозку. Он накрыл меня теплым войлочным покрывалом. Лошади поскакали по темным пустынным улицам. Самаркандские ворота, через которые мы выезжали из Бухары, были открыты. Стало светать. Я любовалась плодородными оазисами бухарских земель с их многочисленными поселками, богатыми садами и шумными арыками, берущими свою жизнь от множества каналов великой реки Зеравшан, которую в древности называли золотоносной. Высокие чинары блестели в лучах солнца на фоне яркого синего неба. Хлопок уже был собран, в то время как налитые кровью гранаты еще ждали своей очереди. Вскоре их сладковато-терпким вкусом будут наслаждаться как тучные беки, так и простые жители. Осень щедро одаривает всех.
Оазисы постепенно сменились бесплодной степью и солончаками. Вдруг вдали показались мощные стены с высокими башнями.
- Это Рабат-и-Малик, древний караван-сарай, который когда-то являлся роскошным пристанищем для путников на перепутье дорог Великого шелкового пути, - сообщил мне дервиш.
Подъехав ближе, мы вышли из повозки, чтобы получше рассмотреть величественные сооружения Рабат-и Малика. За крепостными стенами перед нами предстал великолепный арочный портал, покрытый узорчатым ганчем, раскрашенным в яркие цвета. Мы зашли в украшенную колоннами просторную галерею заброшенного дворца, еще не утратившего своего былого великолепия. Солнце стояло в зените, опаляя своими жгучими лучами безмолвную степь, но здесь, во дворце, было свежо и прохладно.
- Как странно, что в этих прекрасных стенах больше никто не обитает и не гостит! – воскликнула я.
- Да, - после некоторого раздумья согласился со мной дервиш. – Через несколько веков и эти мощные стены будут разрушены неумолимым временем.
Он немного помолчал, а потом сказал:
- Поэтому надо возводить храм, которому не страшен ни ливень, ни ураган, ни время…
- А как возвести такой храм? – спросила я.
- Такой храм возможно возвести только в твоей душе, - ответил мне дервиш.
Я проснулась. Сид Вишес спал. Я тихо вышла из его квартиры и взяла такси до моего дома.
Я не буду больше этого делать. Я обещаю. Это слишком опасно. Я видела так много людей, которые в буквальном смысле заживо разлагались. Особенно эмигранты из постсоветского пространства. Тех, кого я знаю. И их очень много. Когда у тебя больше не осталось иллюзий. Что тогда? Может лучше было остаться в собственной стране, мечтая о далеком чужом крае с молочными реками и кисельными берегами, думая о том, что в нем найдется место и для тебя?
Меньше, чем за год после употребления героина, твоя кожа поблекнет и потеряет цвет, у тебя начнут выпадать зубы, а твои глаза станут мертвыми и под ними появятся темные круги. Ты состаришься лет на десять. Внешность героинового наркомана не скрыть, все люди вокруг будут знать твой постыдный секрет. А в один прекрасный день ты начнешь воровать в магазинах, чтобы достать деньги на героин и будешь просыпаться от забытья в общественном туалете, потому что это будет ближайшим местом, где сразу после покупки можно вмазаться. И тебе будет абсолютно наплевать на запах мочи и грязь.
Я исцелюсь от своей боли. Я знаю это. Пожалуйста, не волнуйся за меня и пиши мне.
Я прочитала твое последнее письмо. Боль любви пройдет. Поверь мне. Я так много лет была вместе с Матиасом, и как видишь, я на пути к исцелению. Боль пройдет.
Я так тебя люблю!
[2] Улица в Копенгагене, где можно купить наркотики.
Моя боль никак не могла пройти. Я пошла к одному из друзей Матиаса. Его имя Нил, но все его зовут Сид Вишес. Нил очень на него похож и ведет себя так же. Мы заходили к нему вместе с Матиасом. Но это было уже давно. Мы немного экспериментировали с наркотиками. Мы курили героин. Я курила всего несколько раз, а Матиас больше. И он сказал, что потом ему было плохо, его рвало, так что он решил, что не стоит этим больше заниматься.
Мне нужно было что-то сделать с моим состоянием. У меня было слишком много бессонных ночей, а крепкий алкоголь мне не помогал. Мне было необходимо сильное лекарство. Так что я решила пойти к Сиду Вишесу. Знаю, что я ему нравилась, когда мы все вместе ходили на готические вечеринки.
Я попросила его помочь мне. Сначала он был очень удивлен, даже шокирован, несмотря на то, что он, кажется, уже был под кайфом.
- Я не хочу идти на Истегаде[2] и покупать там, - начала объяснять я, – мне продадут какое-то дерьмо. Пожалуйста, мне нужна вмазка. Мне это просто необходимо. Обещаю, что я больше никогда тебя об этом не попрошу.
Он ничего мне не сказал. Я положила перед ним тысячу крон.
- Я итак это сделаю. Но без твоей помощи это будет не безопасно. Пожалуйста, купи мне стаф для инъекции. Я не хочу курить. Мне нужно, чтобы меня вышибло.
Он снова промолчал. Тогда я села в старое кресло из облезающего дерматина, всем своим видом показывая ему, что не собираюсь уходить.
Наконец он встал и сказал, чтобы я подождала, пока он вернется. Прошло около часа. Он пришел с беловато-сероватым порошком. Он терпеливо нагревал его в ложке, пока тот не стал пениться, превращаясь в жидкость коричневого цвета.
Через несколько минут после инъекции, приятная теплая волна разлилась по всему моему телу. Все мои переживания остались где-то очень далеко. И боли тоже больше не было. Воздух пах шоколадом. Я отключилась. Я попала в старую Бухару. Из холодного темного зиндана меня вызволил дервиш. Он помог мне сесть в повозку. Он накрыл меня теплым войлочным покрывалом. Лошади поскакали по темным пустынным улицам. Самаркандские ворота, через которые мы выезжали из Бухары, были открыты. Стало светать. Я любовалась плодородными оазисами бухарских земель с их многочисленными поселками, богатыми садами и шумными арыками, берущими свою жизнь от множества каналов великой реки Зеравшан, которую в древности называли золотоносной. Высокие чинары блестели в лучах солнца на фоне яркого синего неба. Хлопок уже был собран, в то время как налитые кровью гранаты еще ждали своей очереди. Вскоре их сладковато-терпким вкусом будут наслаждаться как тучные беки, так и простые жители. Осень щедро одаривает всех.
Оазисы постепенно сменились бесплодной степью и солончаками. Вдруг вдали показались мощные стены с высокими башнями.
- Это Рабат-и-Малик, древний караван-сарай, который когда-то являлся роскошным пристанищем для путников на перепутье дорог Великого шелкового пути, - сообщил мне дервиш.
Подъехав ближе, мы вышли из повозки, чтобы получше рассмотреть величественные сооружения Рабат-и Малика. За крепостными стенами перед нами предстал великолепный арочный портал, покрытый узорчатым ганчем, раскрашенным в яркие цвета. Мы зашли в украшенную колоннами просторную галерею заброшенного дворца, еще не утратившего своего былого великолепия. Солнце стояло в зените, опаляя своими жгучими лучами безмолвную степь, но здесь, во дворце, было свежо и прохладно.
- Как странно, что в этих прекрасных стенах больше никто не обитает и не гостит! – воскликнула я.
- Да, - после некоторого раздумья согласился со мной дервиш. – Через несколько веков и эти мощные стены будут разрушены неумолимым временем.
Он немного помолчал, а потом сказал:
- Поэтому надо возводить храм, которому не страшен ни ливень, ни ураган, ни время…
- А как возвести такой храм? – спросила я.
- Такой храм возможно возвести только в твоей душе, - ответил мне дервиш.
Я проснулась. Сид Вишес спал. Я тихо вышла из его квартиры и взяла такси до моего дома.
Я не буду больше этого делать. Я обещаю. Это слишком опасно. Я видела так много людей, которые в буквальном смысле заживо разлагались. Особенно эмигранты из постсоветского пространства. Тех, кого я знаю. И их очень много. Когда у тебя больше не осталось иллюзий. Что тогда? Может лучше было остаться в собственной стране, мечтая о далеком чужом крае с молочными реками и кисельными берегами, думая о том, что в нем найдется место и для тебя?
Меньше, чем за год после употребления героина, твоя кожа поблекнет и потеряет цвет, у тебя начнут выпадать зубы, а твои глаза станут мертвыми и под ними появятся темные круги. Ты состаришься лет на десять. Внешность героинового наркомана не скрыть, все люди вокруг будут знать твой постыдный секрет. А в один прекрасный день ты начнешь воровать в магазинах, чтобы достать деньги на героин и будешь просыпаться от забытья в общественном туалете, потому что это будет ближайшим местом, где сразу после покупки можно вмазаться. И тебе будет абсолютно наплевать на запах мочи и грязь.
Я исцелюсь от своей боли. Я знаю это. Пожалуйста, не волнуйся за меня и пиши мне.
Я прочитала твое последнее письмо. Боль любви пройдет. Поверь мне. Я так много лет была вместе с Матиасом, и как видишь, я на пути к исцелению. Боль пройдет.
Я так тебя люблю!
[2] Улица в Копенгагене, где можно купить наркотики.
Количество отзывов: 0
Количество сообщений: 0
Количество просмотров: 9
© 09.01.2021 Асия Караева
Свидетельство о публикации: izba-2021-2990044
Рубрика произведения: Проза -> Психоделическая литература
Количество сообщений: 0
Количество просмотров: 9
© 09.01.2021 Асия Караева
Свидетельство о публикации: izba-2021-2990044
Рубрика произведения: Проза -> Психоделическая литература