
Шнур оранжевый натянулся между небом и маятой. Ты, должно быть, не та сегодня и ответ я искал другой. Как медведь, после спячки зимней, пробудился в голодном дне, где пространство берлоги стылой мне напомнило о тебе.
С меморабельностью синицы, что к кормушке своей летит, снова образ цветов на ситце гонит, дёргает, ворожит.
Злою памятью от менялы, что обманут монетой был, сам не зная зачем, повсюду я всегда тебя находил.
Куролесится в небо лестница, где ступенями лишь слова, но слова не всегда нелепица, а бывают кусками льда.
- Здравствуй!
- Здравствуй… Ты как?
- Как прежде. Ну, а ты?
- Я как прежде глуп.
- Улетаешь опять? К надежде?
- Как всегда…
- Что же… в добрый путь.
Отпустила. А понапрасну. Иногда удержать не грех. И в доспехах прорех хватает - поле битвы земных утех всё в осколках былых признаний - не всегда сбережёт доспех. Под курганами начинаний похоронен былой успех.
Понапрасну сорвавшись с крыши, раскололись кусочки льда - не слова, что тобою дышат – замороженная вода.
Над землёю раскинув крылья, за оранжевой нитью вслед, улетала шальная птица – зря я взял на неё билет.