
Мне не нужно вино, сигареты, другие радости.
Я топлю себя заживо в сгустке своей фантазии.
Мне восемнадцать, я теряю сноровку на шалости,
Ураган суеты тормознуло однообразие.
Я воздвиг себе храм безнадеги и безразличия,
Разучился на мир озираться цветными стеклами,
Я не строю обид, не здороваюсь из приличия,
Все великие краски теперь обернулись блеклыми.
Я с восторгом рисую дождь на обрывке ватмана,
Игнорирую след неуместных мазков-отметочек.
К горизонту спукаются тучи густыми пятнами,
Я по краю листа вывожу черно-белые клеточки.
Я смотрю в потолок, выявляю неровность линии,
Там, где раньше мне чудились звезд мириады ясные.
Словно внутренний зверь, меня рвет на куски уныние,
Опуская свой плед на закаты кроваво-красные.
Мой хрустальный дворец, что объят языками пламени,
В мерзком вопле стекла созерцает огня венчание.
Я в мерцающей бездне считаю осколки времени
И ветрам в унисон я взываю с пустым отчаяньем.
Я в неравном бою раз за разом терплю поражение,
Преклоняясь судьбе, что нещадно меня обезглавила.
Восемнадцатилетний, застрявший в оцепенении,
Изживаю себя, отрицая чужие правила.