Вечерний Питер

   Уличное кафе на набережной канала Грибоедова. Солнце блестит в окнах дома на против и золотом саксофоне уличного музыканта. Теплый ветерок уносит с моего стола бумажную салфетку. Где-то за спиной слышу итальянскую речь. Тут полно иностранных туристов. Наверное, обсуждают какую ни будь ерунду, а как красиво звучит на итальянском. Хочется оглянуться и посмотреть на них, но неудобно. Справа от меня свободный столик. На нем почти ручные голуби доедают оставленный кем-то круасан. Какие они смешные. Так торопятся. Их никто не прогоняет, и они бесцеремонно расхаживают по столу. Слева за столиком молодая женщина калмычка с мальчиком лет пяти. Хорошо одеты, видимо туристы. К ним подошла пожилая супружеская пара. Судя по внешности из Японии или Кореи. Что-то спрашивают на английском, наверное, приняли за своих. Женщина смеется и отвечает по русский, что она из Элисты, а мальчик с любопытством заглядывает в огромную зеленую линзу фотокамеры, весящей на шее у японца. Тот тоже смеется. Понял, что ошибся. Его супруга улыбаясь, машет малышу на прощанье маленьким сувенирным триколором на деревянной палочке. Какой замечательный день.

   Сегодня я никуда не спешу и поэтому вижу то, чего в обычной суете не замечал. Вот жених в новеньком костюме и невеста в свадебном платье. Она надела кроссовки, а туфли на высоком каблуке несет в руках. Идут, обнявшись, наверное, сбежали из ресторана, устав от назойливого тамады. Их лица сияют от счастья, им явно мало того переполоха, который вызван их исчезновением. По лукавым глазам вижу, задумали что-то еще. Молодцы. Как здорово, что я живу именно в Питере. Я не променяю его ни на один из городов мира.

   Пускай здесь не часто выходит солнце. Но, это лучший город на земле. У него особенная красота. Местами суровая и даже тяжелая. С запахом сырого камня в старых дворах колодцах. Иногда парадная и торжественная. Парой печальная, немного депрессивная. С лёгким шармом утраченного столичного блеска. А главное с жутко щемящим чувством Родины. Ведь именно здесь моя бабушка, пережившая блокаду, покупала мне леденцы. Здесь прошли счастливые белые ночи юности. Тут рядом, на Соляном переулке теперь учится моя дочь, а на Бородинской сын. Живёт потихоньку родной город. Бомж похмеляется у пяти углов. Фальшивый Пётр первый скучает у Медного всадника. У Гостиного двора опять митинг. В Эрмитаж очередь. Молодёжь ползёт по крышам в поисках шокирующих сэлфи. И завтра по прогнозу дождь. А сегодня я допиваю апельсиновый сок в кафе на Грибоедова и слушаю уличного саксофониста. Я счастлив, что живу. И вдвойне счастлив, что живу здесь.