Мы полулежали на красивом, резном, топчане, облокачиваясь на подушки, во дворике моего хорошего товарища, Койшибая. На маленьком круглом, низком столике красиво расположились: брынза, сыр, мясо на тарелочках, печенье, конфеты, масло и все это было как бы расставлено нарочито небрежно, но красиво и аппетитно. Чашки были наполнены из стоящего, и пыхтящего, на столике самовара. Все располагало к отдохновению и неспешной беседе. Весеннее солнце щедро разбрызгивало тепло на холмы и поля Западного Казахстана.
В этом году выдалась поздняя весна и еще сырел в низовьях грязный снег. А возвышенности уже покрылись яркой зеленью. Поля местами чернели, а местами выветрились и серели.
-Койшибай, я слышал ты в прошлом году "белых баран" держал?
Койшибай подозрительно взглянул на меня, ожидая подвох, ибо не раз был центром шуток в последнее время по этому поводу.
-И как, выгодное дело?
Я отвернулся, чтобы Койшибай не заметил, как я "давлюсь" от смеха, задавая этот вопрос, дело в том, что слух, как он решил делать бизнес на разведении свиней, и что из этого вышло, от его поселка до города докатился волной анекдотов и в разной интерпретации.
Последнее время это была самая горячая тема среди друзей и знакомых, и при встрече его донимали расспросами, подшучивали и поэтому
он сердился, когда его об этом спрашивали.
Койшибай крепко сбитый мужчина пятидесяти лет, состоявшийся фермер- чабан, всю жизнь занимался овцеводством. На своих полях высевал и выращивал не много пшеницы. Убирал, хранил, сохранял в основном на корм....В общем, с небольшим количеством помощников и родственников, не плохо управлялся с не простым хозяйством, не малым поголовьем овец. Это дело он знал, понимал- это было его дело.
Жизнь текла размеренно. Доходы, как он сам говорил, не ахти какие, но на жизнь хватало.
И как бывает: кто-то подал идею- дела выгодного: попробовать заняться разведением свиней. Как он сам назвал " белий баран". Он долго
не решался, но однажды решился.....
- За дорого продал поросят?-продолжил я. Видимо я справился с собой, и он не почувствовал мой смех, а увидел мою серьезную заинтересованность.
Убедившись в отсутствия подвоха, помолчал минутку. затем, улыбнувшись с искоркой в глазах, выпалил: на хрен надо " белий баран"
Говорил он с акцентом, но тем выразительней был его рассказ, заставляя сопереживать его воспоминаниям.
Я постарался не менять ни чего в его повествовании, чтобы вы поняли. как не легко было в в этом бизнесе.
- Ну купил я два десятка " белий баран". Маленький, красивый, месяца по два- три росту, привез домой в поселок, закрыл в сарай. А они где-то дырк нашел, по двору бегал, а один в погреб упал,(он открыт был), так кричал, что соседи пришли, спрашивают, "Это что у тебя, Койшибай??"
А я, что скажу?! Не удобно. А того, с погреба пока тащили все крищал и крищал, как резали и на всю картошку гадил, выкинуть ее пришлось много.Кое как поймали, засунули в мешок и увезли на точку. Это от села одиннадцать километров. Там у нас все хозяйство:
техника, кошары, два дома......Вот в одну из кошар и закрыли их. Насыпали пшеницы .Кушали. Воду дали. Ну думаю успокоились. Все тихо стало. А нет, где-то через неделю, прибегает ко мне сын брата и говорит:" Койшибай-Ага, ваши белые бараны, всю кошару сломали. Когда я пришел, посмотрел, плохо стало: часть стены, как не было- рухнула. Стены были из самана, вот они ее носами копали и чуть и угол готов был упасть, а тогда и крыша упала. А они, сволош, хрюкают, гуляют себе кругом .Сильно был сердит. сел на коня и угнал к заросшему озеру с километр ниже от нас и бросил там. Не знаю, как они жили. Иногда, издали, ездил, смотрел. А осенью(откуда узнали), приехали покупатели. Поехали смотреть. Удивился сам. Здоровые стали. Чем кушали? В общем сменял на солярку. Помолчал с минуту и продолжил:
-Выгодно сменял.
-Значить есть выгода?
-Да, есть, но держать, нет, в жизнь не надо и жена ни как не может забыть погреб, да и я свой кошар простить. Вот так было.
Затем достал сигареты. Закурил и добавил ни к кому не обращаясь.
--Не мое это дело "белий баран"....Крищат сильно, ковырят...не надо.....
Затем опять с хитринкой и подозрением взглянул на меня:
-И что ты так расспрашиваешь, как будто не слышал это?