Тишина на взлетке. Глава 1. Дальше едешь, тише будет.
Моим друзьям посвящается!
Т И Ш И Н А Н А В З Л Е Т К Е
(Повесть) *
Глава 1.
Дальше едешь, тише будет.
Было жарко. Сняв шляпы и галантно раскланявшись, отбросив плащи, дуэлянты расстегнули и аккуратно положили у ближайшего дерева камзолы. Оставшись в белоснежных, обильно сдобренных прованскими кружевами рубашках, граф Рокфор и барон де Колон достали шпаги из ножен, встали в позицию и приготовились к поединку.
- По моей команде, на счет три начнете, товарищи, - сказал третий участник дуэли сэр Джон Бранс- Бойнд.
Раз..., два..., три!
И пошла заруба...
Внезапно с неба обрушились потоки воды, прервав дуэль и легкую дрему тринадцатилетнего мальчишки Лешки Кожуры. Он лежал голым торсом на, теперь мокрой, рубашке, а головой на раскрытом еще дореволюционном журнале с ятями в словах и нарисованными гвардейцами кардинала в иллюстрациях к тексту.
Лешка вскочил на ноги и, сбросив последние остатки сна, увидел русоволосую с рыжинкой кудрявую шевелюру и круглое, слегка посыпанное первыми мальчишескими прыщиками, ухмыляющееся лицо одноклассника и друга Вовки Савельева. Тот держал в руке свою майку, с одной стороны завязанную узлом, из которой на сонное тело Лешки только что хлынул освежающий ливень из набранной в реке воды. Через секунду, отдыхающая последний летний месяц на берегу дальневосточной реки Уссури детвора могла наблюдать, как двое мальчишек, сцепившись мертвой хваткой друг в друга катались по берегу, молотя противника, чем попало. Выдержав некоторое время, их третий закадычный друг Женька Старостин, плотный паренек, с не по годам развитой мускулатурой, сказал:
- Брэк! Брысь друг от друга в разные стороны, а то щелбан дам, носы штопором закручу.
И, как по команде, пара поединщиков распалась.
- Ты что, с дуба рухнул, обливаться, - сказал Лешка отряхиваясь и потирая ушибы.
- Журнал намочил. А между прочим, он не мой. Твоя любимая Елена Владимировна дала почитать.
- Ничего, на солнце быстро высохнет. Попробовал, какая вода теплая! Пошли купаться!
- Ребята, смотрите что я надыбал, - Женька держал в руке толстую веревку свернутую в небольшую бухту.
- Недалеко от школы валялась. Можно к одному концу палку привязать, а другой конец вон к тому дереву,- он показал рукой на толстую иву, склонившуюся над водой.
- Здорово, - подхватил мысль Вовка.
- Хорошо раскачаться и в воду прыгнуть, кто дальше. Лешка, кончай читать, глаза сломаешь. Побежали веревку привязывать.
Скинув верхнюю одежду, вся троица помчалась наперегонки к виднеющемуся неподалеку и, будто созданному для прыжков в воду, дереву.
А в это время, далеко, далеко на западе была ночь, и на окраине большого города, в деревянном , двухэтажном бараке спали люди.
Было жарко. Солнце, хоть и скрывалось за пеленой облаков, но спрятаться от этого желтого, размазанного облаками, стоящего в зените и создающего, при полном безветрии, тропический зной пятна, было не куда. В уютной бухте небольшого кораллового острова на зеркальной бирюзовой глади замерла пиратская бригантина. Двое вахтенных матросов слонялись по палубе ища хоть какую-то тень. Остальная команда собралась на белоснежном песчаном берегу окруженном рощей кокосовых пальм, усыпавших прибрежный песок своими зелено - коричневыми плодами.
К одной из пальм была привязана молодая, стройная, светловолосая девушка. Ее лицо с огромными серыми глазами, слегка вздернутым тонким носиком, неожиданно темными бровями и яркими, влекущими губами было белее мела и искажено страхом. Прекрасную пленницу окружала полупьяная толпа пиратов, которые, все, как на подбор, были с черными повязками на одном глазу, железным крюком, вместо одной руки и деревяшкой, вместо одной ноги. Они то и дело доставали ножи, изрыгали проклятия и дрались, деля награбленное.
Но вот, свара стихла, добро поделено, и осталось разделить главный трофей, ее,- юную красавицу. И тут, расталкивая толпу одноногих, одноруких и одноглазых бандитов вышли двое, по всей видимости, главарей, резко отличающихся от окружающей девушку шайки. Ничего инородного: железного, деревянного или стеклянного в них не было. Походка , несмотря на глубокий песок, была легка, осанка благородна, а лица красивы. Один был немного повыше, со слегка кудрявыми рыжеватыми волосами и смеющимися ярко-голубыми глазами на курносом, круглом лице. Другой, чуть пониже, чуть плотнее, с темными волосами, с крупным прямым носом и серо-зелено-карими с глазами на лице, выражающим волю и упорство.
Главари подошли к пленнице, окинули ее долгим оценивающим взглядом и посмотрели друг на друга. В выразительных глазах главарей вспыхнул огонь соперничества.
- Пока я жив, ты ее не получишь,- сказал один.
- Тогда это будет после твоей смерти, - ответил другой.
Вежливость их покинула, клинки шпаг блеснули на солнце и со звоном скрестились.
Удивляясь своему неожиданно возникшему спокойствию и интересу к их бандитским персонам, девушка с любопытством следила за поединком.
Вдруг послышался какой- то гром, а может и не гром, а удары. Но этих звуков никто, кроме нее, судя по всему, не слышал. Поединок продолжался. Опять раздался звук ударов и на место схватки стал наползать туман. В последний момент Таня, оказывается девушку звали Таня Кудрявцева, успела заметить, как соперники отбросили в сторону шпаги и метнули друг в друга ножи. Чем закончилось дело Таня так и не увидела. Настойчивый стук в дребезжащее оконное стекло окончательно ее разбудил.
Открыв глаза, она некоторое время лежала в темноте, потом закинула руку за голову, нащупывая выключатель настольной лампы, и смахнула с этажерки книгу про пиратов Мексиканского залива, которую читала перед сном. Книжка упала. Шум от упавшей у кровати книжки и осторожное, странно чередующееся, вновь повторившееся постукивание в окно, напоминающее какую-то знакомую мелодию, стряхнули последние остатки сна. Она тихонечко встала и прошла на цыпочках в смежную комнату, где спали родители.
- Пап, а пап! - шепотом позвала Таня отца и тронула его за плечо.
Тот, будто ждал этого момента и сразу проснулся.
- Чего не спишь? Ночь на дворе.
- Там кто-то в окно стучит.
- Сейчас разберемся.
Отец встал и с опаской подошел к окну. Отодвинув край занавески, внимательно оглядел двор. Убедившись, что того, чего он ожидал, не видно, облегченно вздохнул и, уже смелее, откинул шпингалет и открыл окно. В темноте виднелась маячившая на фоне поникших от вечернего дождя кустов акации фигура.
- Чего надо? - окликнул он незнакомца. Тот обернулся, и отец узнал своего друга детства Жорика. Послав дочку досыпать, он опять высунулся в окно.
- Чего в окно стучишь, а не в дверь с понятыми. Машину за углом поставил?.
Тихо! не кричи. Ты что, наш стук условный забыл. Посторонись!
Жорик еще раз огляделся по сторонам и одним махом через окно оказался в просторной квартире Кудрявцевых. Простор, которому в округе многие могли позавидовать, заключался в проживании трех человек в двух смежных небольших комнатах в деревянном двухэтажном бараке. Двери всех восьми комнат первого этажа выходили в длинный коридор. В одном его конце был общий вход, в другом коммунальная кухня, которую приходилось делить еще с двадцатью соседями. Остальные необходимые удобства были во дворе рядом с сараями для дров. Как правило, раз в год Большая Невка выходила из берегов, заливая подвалы и подходы к дому. А раза два вода поднималась на столько, что, жителям первого этажа приходилось перебираться на чердак, где в обычное время все сушили постиранное белье. Но сейчас был август. До осенних сильных западных ветров, нагонявших волну, переполняющую русло реки, было далеко, наоборот, к ночи ветер совсем стих. Но что-то заставило, сначала вздрогнуть ветки кустов, а потом и пошевелить листву старого клена стоящего метрах в десяти от окна, куда только что запрыгнул человек.
Жорик ушел от Кудрявцевых , что бы не быть замеченным соседями, тем же путем, каким приходил, через окно. Выскочив, огляделся, успокоился, уже ни от кого не скрываясь, пошел к берегу покурить, подумать. Под ногами зашуршала прибрежная мелкая галька. Он различил силуэт перевернутой рыбацкой лодки, присел на ее нос, лежащий почти у самой воды, открыл пачку "Казбека", медленно, глядя на иногда мерцающую на воде серебряную дорожку от, играющей в прятки с облаками, луны, достал папиросу, машинально подул в нее, размял и, не раскуривая, задумался.
Жорик, или по взрослому, Георгий и глава семьи Кудрявцевых Сергей, дворовое прозвище Сёга, были друзьями с детства. Вместе играли в "чижика", в " казаков разбойников", тряпичным мячом в футбол между сараями. Оба любили кидать в костер найденные в лесу неподалеку от Серафимовского кладбища, патроны. Плечом к плечу стояли в дурной и опасной игре, когда две команды пацанов, став друг напротив друга, кидали в противника камнями. Те, кто пускал слезу или кровь, это, как договоришься, выбывали, кто последний оставался, становился победителем. С тех пор у одного друга остался шрам на виске, у другого прямо по середине лба. Оба после школы пошли в авиаклуб. Только Сёга стал летчиком и теперь служил пилотом - инструктором на Корпусном аэродроме, а Жорик ушел не доучившись и через некоторое время оказался сотрудником НКВД.
И вот теперь Георгий, сам никогда не сомневающийся в правильности и необходимости уничтожения всяческих "гадов" побежал предупреждать "шпиона и врага народа". Он сидел ночью на берегу реки и клял себя "последними" словами за то, что, увидев фамилию друга в очередном списке подлежащих аресту, рассиропился и поддался чувствам. Ведь, если тот исчезнет накануне ареста, то копанут глубже. Пройдутся по всем друзьям, приятелям, знакомым и, хотя они не виделись уже "сто лет", дороются и до него. Успокаивало только то, что Сёга не собирался никуда убегать. Он считал себя настолько очевидно чистым перед страной и органами, что сможет доказать свою невиновность в любом случае, при любом обвинении. И это не глядя на то, что совсем недавно был арестован и осужден на длительный срок "без права переписки" его двоюродный брат Василий, который был хорошим инженером-химиком и изобретателем в области железнодорожного транспорта и тоже не верил в возможность своего ареста.
Единственно, с чем Сергей согласился, это с советом срочно отправить куда-нибудь подальше свою дочь Татьяну.
- Ладно, пусть едет к моей двоюродной сестре на Дальний Восток,- подумав, сказал он.
- Правильно! Дальше едешь, тише будет! Где-нибудь в глуши закончит спокойно школу, поступит, куда захочет. А я постараюсь, что бы тут о ней не вспомнили, - облегченно пообещал другу Георгий.
Георгий машинально размял папиросу, посмотрел на нее и спрятал обратно в пачку.
- Всё, больше никаких расслабонов,- сказав самому себе эти слова, он поднялся и пошел было к дороге, как вдруг ему загородил путь человек в форме НКВД. Приглядевшись, Георгий узнал Журавченко, сделавшего карьеру от сексота до следователя доносами на соседей и своих же сотрудников. Это в его кабинете Жорик видел списки с фамилией Кудрявцева.
- Ну, вот, проверка сразу и подтвердила, что Кудрявцев твой дружок и сообщник. Что, побежал предупрежда..., - Журавченко не договорив закатил глаза, обмяк и упал на песок.
Не меняя ни темпа движения, ни выражения лица, и будто не слыша, что ему говорят, Георгий ткнул средним пальцем в горло говорившему и когда тот стал падать, дернул с поворотом его голову. Раздался тихий хруст, и все было кончено.
Георгий поволок тело обратно к берегу. Он перевернул лодку, на которой только что сидел, погрузил туда труп, оттолкнулся шестом, на его удачу оказавшимся в лодке, и, отплыв на всю длину цепи, которой лодка была привязана ко вкопанной в берег сваи, перекинул труп через борт. Быстрое течение подхватило тело и через пол часа оно было уже в Финском заливе, где вскоре бесследно исчезло.
Продолжение следует....
* Примечания: 1. В повести использованы воспоминания ветерана Великой Отечественно Войны старшего механика самолетов управления полка, орденоносца Шелухи Алексея Иосифовича, некоторые строки из юношеских стихов Савельева Владимира Александровича и материалы расследования авиационной катастрофы Ил-18 27 апреля 1974 года в Ленинграде.
2. Любые совпадения имен и фамилий в повести с реальными людьми и событиями случайны
3. В повести имеются некоторые мелкие географические или исторические неточности необходимые для построения сюжета.
Илл. И.Н. Дементьев
Ш Е Н Г Е Р А Л Е К С Е Й Моим друзьям посвящается!
Т И Ш И Н А Н А В З Л Е Т К Е
(Повесть) *
Глава 1.
Дальше едешь, тише будет.
Было жарко. Сняв шляпы и галантно раскланявшись, отбросив плащи, дуэлянты расстегнули и аккуратно положили у ближайшего дерева камзолы. Оставшись в белоснежных, обильно сдобренных прованскими кружевами рубашках, граф Рокфор и барон де Колон достали шпаги из ножен, встали в позицию и приготовились к поединку.
- По моей команде, на счет три начнете, товарищи, - сказал третий участник дуэли сэр Джон Бранс- Бойнд.
Раз..., два..., три!
И пошла заруба...
Внезапно с неба обрушились потоки воды, прервав дуэль и легкую дрему тринадцатилетнего мальчишки Лешки Кожуры. Он лежал голым торсом на, теперь мокрой, рубашке, а головой на раскрытом еще дореволюционном журнале с ятями в словах и нарисованными гвардейцами кардинала в иллюстрациях к тексту.
Лешка вскочил на ноги и, сбросив последние остатки сна, увидел русоволосую с рыжинкой кудрявую шевелюру и круглое, слегка посыпанное первыми мальчишескими прыщиками, ухмыляющееся лицо одноклассника и друга Вовки Савельева. Тот держал в руке свою майку, с одной стороны завязанную узлом, из которой на сонное тело Лешки только что хлынул освежающий ливень из набранной в реке воды. Через секунду, отдыхающая последний летний месяц на берегу дальневосточной реки Уссури детвора могла наблюдать, как двое мальчишек, сцепившись мертвой хваткой друг в друга катались по берегу, молотя противника, чем попало. Выдержав некоторое время, их третий закадычный друг Женька Старостин, плотный паренек, с не по годам развитой мускулатурой, сказал:
- Брэк! Брысь друг от друга в разные стороны, а то щелбан дам, носы штопором закручу.
И, как по команде, пара поединщиков распалась.
- Ты что, с дуба рухнул, обливаться, - сказал Лешка отряхиваясь и потирая ушибы.
- Журнал намочил. А между прочим, он не мой. Твоя любимая Елена Владимировна дала почитать.
- Ничего, на солнце быстро высохнет. Попробовал, какая вода теплая! Пошли купаться!
- Ребята, смотрите что я надыбал, - Женька держал в руке толстую веревку свернутую в небольшую бухту.
- Недалеко от школы валялась. Можно к одному концу палку привязать, а другой конец вон к тому дереву,- он показал рукой на толстую иву, склонившуюся над водой.
- Здорово, - подхватил мысль Вовка.
- Хорошо раскачаться и в воду прыгнуть, кто дальше. Лешка, кончай читать, глаза сломаешь. Побежали веревку привязывать.
Скинув верхнюю одежду, вся троица помчалась наперегонки к виднеющемуся неподалеку и, будто созданному для прыжков в воду, дереву.
А в это время, далеко, далеко на западе была ночь, и на окраине большого города, в деревянном , двухэтажном бараке спали люди.
Было жарко. Солнце, хоть и скрывалось за пеленой облаков, но спрятаться от этого желтого, размазанного облаками, стоящего в зените и создающего, при полном безветрии, тропический зной пятна, было не куда. В уютной бухте небольшого кораллового острова на зеркальной бирюзовой глади замерла пиратская бригантина. Двое вахтенных матросов слонялись по палубе ища хоть какую-то тень. Остальная команда собралась на белоснежном песчаном берегу окруженном рощей кокосовых пальм, усыпавших прибрежный песок своими зелено - коричневыми плодами.
К одной из пальм была привязана молодая, стройная, светловолосая девушка. Ее лицо с огромными серыми глазами, слегка вздернутым тонким носиком, неожиданно темными бровями и яркими, влекущими губами было белее мела и искажено страхом. Прекрасную пленницу окружала полупьяная толпа пиратов, которые, все, как на подбор, были с черными повязками на одном глазу, железным крюком, вместо одной руки и деревяшкой, вместо одной ноги. Они то и дело доставали ножи, изрыгали проклятия и дрались, деля награбленное.
Но вот, свара стихла, добро поделено, и осталось разделить главный трофей, ее,- юную красавицу. И тут, расталкивая толпу одноногих, одноруких и одноглазых бандитов вышли двое, по всей видимости, главарей, резко отличающихся от окружающей девушку шайки. Ничего инородного: железного, деревянного или стеклянного в них не было. Походка , несмотря на глубокий песок, была легка, осанка благородна, а лица красивы. Один был немного повыше, со слегка кудрявыми рыжеватыми волосами и смеющимися ярко-голубыми глазами на курносом, круглом лице. Другой, чуть пониже, чуть плотнее, с темными волосами, с крупным прямым носом и серо-зелено-карими с глазами на лице, выражающим волю и упорство.
Главари подошли к пленнице, окинули ее долгим оценивающим взглядом и посмотрели друг на друга. В выразительных глазах главарей вспыхнул огонь соперничества.
- Пока я жив, ты ее не получишь,- сказал один.
- Тогда это будет после твоей смерти, - ответил другой.
Вежливость их покинула, клинки шпаг блеснули на солнце и со звоном скрестились.
Удивляясь своему неожиданно возникшему спокойствию и интересу к их бандитским персонам, девушка с любопытством следила за поединком.
Вдруг послышался какой- то гром, а может и не гром, а удары. Но этих звуков никто, кроме нее, судя по всему, не слышал. Поединок продолжался. Опять раздался звук ударов и на место схватки стал наползать туман. В последний момент Таня, оказывается девушку звали Таня Кудрявцева, успела заметить, как соперники отбросили в сторону шпаги и метнули друг в друга ножи. Чем закончилось дело Таня так и не увидела. Настойчивый стук в дребезжащее оконное стекло окончательно ее разбудил.
Открыв глаза, она некоторое время лежала в темноте, потом закинула руку за голову, нащупывая выключатель настольной лампы, и смахнула с этажерки книгу про пиратов Мексиканского залива, которую читала перед сном. Книжка упала. Шум от упавшей у кровати книжки и осторожное, странно чередующееся, вновь повторившееся постукивание в окно, напоминающее какую-то знакомую мелодию, стряхнули последние остатки сна. Она тихонечко встала и прошла на цыпочках в смежную комнату, где спали родители.
- Пап, а пап! - шепотом позвала Таня отца и тронула его за плечо.
Тот, будто ждал этого момента и сразу проснулся.
- Чего не спишь? Ночь на дворе.
- Там кто-то в окно стучит.
- Сейчас разберемся.
Отец встал и с опаской подошел к окну. Отодвинув край занавески, внимательно оглядел двор. Убедившись, что того, чего он ожидал, не видно, облегченно вздохнул и, уже смелее, откинул шпингалет и открыл окно. В темноте виднелась маячившая на фоне поникших от вечернего дождя кустов акации фигура.
- Чего надо? - окликнул он незнакомца. Тот обернулся, и отец узнал своего друга детства Жорика. Послав дочку досыпать, он опять высунулся в окно.
- Чего в окно стучишь, а не в дверь с понятыми. Машину за углом поставил?.
Тихо! не кричи. Ты что, наш стук условный забыл. Посторонись!
Жорик еще раз огляделся по сторонам и одним махом через окно оказался в просторной квартире Кудрявцевых. Простор, которому в округе многие могли позавидовать, заключался в проживании трех человек в двух смежных небольших комнатах в деревянном двухэтажном бараке. Двери всех восьми комнат первого этажа выходили в длинный коридор. В одном его конце был общий вход, в другом коммунальная кухня, которую приходилось делить еще с двадцатью соседями. Остальные необходимые удобства были во дворе рядом с сараями для дров. Как правило, раз в год Большая Невка выходила из берегов, заливая подвалы и подходы к дому. А раза два вода поднималась на столько, что, жителям первого этажа приходилось перебираться на чердак, где в обычное время все сушили постиранное белье. Но сейчас был август. До осенних сильных западных ветров, нагонявших волну, переполняющую русло реки, было далеко, наоборот, к ночи ветер совсем стих. Но что-то заставило, сначала вздрогнуть ветки кустов, а потом и пошевелить листву старого клена стоящего метрах в десяти от окна, куда только что запрыгнул человек.
Жорик ушел от Кудрявцевых , что бы не быть замеченным соседями, тем же путем, каким приходил, через окно. Выскочив, огляделся, успокоился, уже ни от кого не скрываясь, пошел к берегу покурить, подумать. Под ногами зашуршала прибрежная мелкая галька. Он различил силуэт перевернутой рыбацкой лодки, присел на ее нос, лежащий почти у самой воды, открыл пачку "Казбека", медленно, глядя на иногда мерцающую на воде серебряную дорожку от, играющей в прятки с облаками, луны, достал папиросу, машинально подул в нее, размял и, не раскуривая, задумался.
Жорик, или по взрослому, Георгий и глава семьи Кудрявцевых Сергей, дворовое прозвище Сёга, были друзьями с детства. Вместе играли в "чижика", в " казаков разбойников", тряпичным мячом в футбол между сараями. Оба любили кидать в костер найденные в лесу неподалеку от Серафимовского кладбища, патроны. Плечом к плечу стояли в дурной и опасной игре, когда две команды пацанов, став друг напротив друга, кидали в противника камнями. Те, кто пускал слезу или кровь, это, как договоришься, выбывали, кто последний оставался, становился победителем. С тех пор у одного друга остался шрам на виске, у другого прямо по середине лба. Оба после школы пошли в авиаклуб. Только Сёга стал летчиком и теперь служил пилотом - инструктором на Корпусном аэродроме, а Жорик ушел не доучившись и через некоторое время оказался сотрудником НКВД.
И вот теперь Георгий, сам никогда не сомневающийся в правильности и необходимости уничтожения всяческих "гадов" побежал предупреждать "шпиона и врага народа". Он сидел ночью на берегу реки и клял себя "последними" словами за то, что, увидев фамилию друга в очередном списке подлежащих аресту, рассиропился и поддался чувствам. Ведь, если тот исчезнет накануне ареста, то копанут глубже. Пройдутся по всем друзьям, приятелям, знакомым и, хотя они не виделись уже "сто лет", дороются и до него. Успокаивало только то, что Сёга не собирался никуда убегать. Он считал себя настолько очевидно чистым перед страной и органами, что сможет доказать свою невиновность в любом случае, при любом обвинении. И это не глядя на то, что совсем недавно был арестован и осужден на длительный срок "без права переписки" его двоюродный брат Василий, который был хорошим инженером-химиком и изобретателем в области железнодорожного транспорта и тоже не верил в возможность своего ареста.
Единственно, с чем Сергей согласился, это с советом срочно отправить куда-нибудь подальше свою дочь Татьяну.
- Ладно, пусть едет к моей двоюродной сестре на Дальний Восток,- подумав, сказал он.
- Правильно! Дальше едешь, тише будет! Где-нибудь в глуши закончит спокойно школу, поступит, куда захочет. А я постараюсь, что бы тут о ней не вспомнили, - облегченно пообещал другу Георгий.
Георгий машинально размял папиросу, посмотрел на нее и спрятал обратно в пачку.
- Всё, больше никаких расслабонов,- сказав самому себе эти слова, он поднялся и пошел было к дороге, как вдруг ему загородил путь человек в форме НКВД. Приглядевшись, Георгий узнал Журавченко, сделавшего карьеру от сексота до следователя доносами на соседей и своих же сотрудников. Это в его кабинете Жорик видел списки с фамилией Кудрявцева.
- Ну, вот, проверка сразу и подтвердила, что Кудрявцев твой дружок и сообщник. Что, побежал предупрежда..., - Журавченко не договорив закатил глаза, обмяк и упал на песок.
Не меняя ни темпа движения, ни выражения лица, и будто не слыша, что ему говорят, Георгий ткнул средним пальцем в горло говорившему и когда тот стал падать, дернул с поворотом его голову. Раздался тихий хруст, и все было кончено.
Георгий поволок тело обратно к берегу. Он перевернул лодку, на которой только что сидел, погрузил туда труп, оттолкнулся шестом, на его удачу оказавшимся в лодке, и, отплыв на всю длину цепи, которой лодка была привязана ко вкопанной в берег сваи, перекинул труп через борт. Быстрое течение подхватило тело и через пол часа оно было уже в Финском заливе, где вскоре бесследно исчезло.
Продолжение следует....
* Примечания: 1. В повести использованы воспоминания ветерана Великой Отечественно Войны старшего механика самолетов управления полка, орденоносца Шелухи Алексея Иосифовича, некоторые строки из юношеских стихов Савельева Владимира Александровича и материалы расследования авиационной катастрофы Ил-18 27 апреля 1974 года в Ленинграде.
2. Любые совпадения имен и фамилий в повести с реальными людьми и событиями случайны
3. В повести имеются некоторые мелкие географические или исторические неточности необходимые для построения сюжета.