МУРАВЕЙ

                                                          МУРАВЕЙ

«Бери бревно и тащи», - Кричат муравьи.

«С самого раннего утра и до самого вечера, я только тем и занимаюсь, что таскаю на себе эти брёвна. Изо дня в день, с самого рождения. А кто Я есть? Я всего лишь одна единица нашего муравейника, и всё. Говорят, что, мы, муравьи – умные. Что у нас общество, постройки делаем – да просто пашем, как на каторге. Какие же мы умные? Рабы.

Как проклятый. Таскаю траву по норам и никакого отдыха. Даже когда идёт дождь. Работа в муравейнике всегда найдётся. Неужели так всю жизнь, до самой смерти, работа, работа. На задних лапках, мозоли, на передних – мозоли. Груз прижимает каждый день всё ближе и ближе к земле, а радости ни какой. А была ли когда ни, будь эта радость?

Сейчас тащу бревно, а сам смотрю наверх и вижу бабочку. Боже, бабочки – феи небесные, какие они счастливые. Ну что они делают? Летают в своё удовольствие, ищут для себя аромат, а тут горбатишься целый день. Как же я им завидую, так как ещё никто не завидовал. Смотрю на эти блаженные мордочки, как они вкушают радость и порхают, порхают. Удовлетворение. Счастье. И тут вспомнил, что и у меня было счастье. Как хорошо было в яйце – какая благодать. Но всё закончилось, когда муравьи расковыряли  яйцо и начали кричать: «Бери бревно и тащи»

Почему, мы, муравьи, работаем? Только мы работаем, а остальные нет: собаки не работают, стрекозы не работают, а эти двуногие – вообще. Все свободные и делают, что хотят. А мне куда деться? Остаётся завидовать небесным феям.

Ой, какое тяжёлое бревно, да, что же это такое?»

Остановился муравей, закружилась голова, ослабли лапки. Сделал вдох, а когда выдыхал, то умер. Уже нет этой тяжести, не болят лапки. Осознал бестелесность, услышал мелодичный звук арфы. Неожиданно его душа оказалась в замкнутом помещении, а через некоторое время, начал чувствовать своё существование. Такое чувство радости он давно не испытывал, знакомая благодать. Когда вновь вылупился из яйца, сразу и не понял, почему он удлинён. Нет тех лапок, где появляются мозоли. Так он полз по стеблю, рассматривая этот мир другими глазами – глазами гусеницы. Ему всё это нравилось, а тем более необычный покров, на его гибком теле. Какая вкусная трава, стебли, листочки. Однажды, когда он ел листья, его тело стало непроизвольно скручиваться в непонятную форму. Приятная истома, окутала сознания и он уснул. Проснулся и по одному своему желанию, взлетел бабочкой. Порхал и наслаждался полётом.

« А вот и поляна, из каждого цветка идёт свой аромат, а если смешать эти запахи? Соберу с одного цветка и перенесу на другой. Какая эйфория, не то, что муравьиное рабство»

Летала бабочка, с одного цветка на другой. Это райское место, есть всё, что бы летать и радоваться. Вдруг поднялся ветер, и бабочку отнёс к озеру, это новое явление так её обрадовало: « И здесь есть цветы». Она хотела подлететь к лилии, как неожиданно оказалась во рту у лягушки, где моментально скончалась.

«Снова замкнутое помещение, ещё липкая масса, держит меня. Как же мне выбраться, расправить крылья и взлететь? Но другая сторона этого состояния это чрезмерная благодать.

Треснуло моё помещение, скинулась липкая масса, и я услышал голоса, очень знакомые голоса: «Бери бревно и тащи».

Таскаю  эти брёвна, смотрю на небесных фей, и всегда вспоминаю райское место»

Конец.                                                             Александр  Литий.