Никак не ожидая такого сильного звука, Пьер вздрогнул от своего выстрела, потом улыбнулся сам своему впечатлению и остановился. Дым, особенно густой от тумана, помешал ему видеть в первое мгновение; но другого выстрела, которого он ждал, не последовало. Только слышны были торопливые шаги Долохова, и из-за дыма показалась его фигура. Одною рукою он держался за левый бок, другой сжимал опущенный пистолет. Лицо его было бледно. Ростов подбежал и что-то сказал ему.
- Не... нет, - проговорил сквозь зубы Долохов, - нет, не кончено, - и, сделав ещё несколько падающих, ковыляющих шагов до самой сабли, упал на снег подле неё. Левая рука его была в крови, он обтёр её о сюртук и оперся ею. Лицо его было бледно, нахмуренно и дрожало.
- Пожалу... - начал Долохов, но не мог сразу выговорить... - пожалуйте, - договорил он с усилием. Пьер, едва удерживая рыдания, побежал к Долохову и хотел уже перейти пространство, отделяющее барьеры, как Долохов крикнул: - К барьеру! - И Пьер, поняв, в чём дело, остановился у своей сабли. Только десять шагов разделяло их. Долохов опустился головой к снегу, жадно укусил снег, опять поднялся, поправился, подобрал ноги и сел, отыскивая прочный центр тяжести. Он глотал холодный снег (Лев Толстой, Война и мир).
У меня несколько книг, общее их название: "А вокруг прыгают голозадые девки. Корешок мой Сенечка и я". На фото - Абаж (Люба Строготяну) и Анидаг (Надя Строготяну) из к/ф "Королевство кривых зеркал".
Екатериновские недруги заблокировали мне возможность выпускать в Избе-Читальне песни и картинки.