Научная литература
Вернуться к разделам поэзии
Литературный портал «Изба-Читальня» предлагает ознакомиться с научной художественной литературой от современных писателей России.
Зачем нам интересоваться основами поведения — [Этология человека] Научная литература / добавлено 29.11.2023 в 15:29 просмотров: 1 / рецензий: 0
Моя родословная. Социальное происхождение и... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 29.11.2023 в 08:23 просмотров: 1 / рецензий: 0
ARITHMETIC, part 4 — [Альберт Афлитун] Научная литература / добавлено 28.11.2023 в 14:49 просмотров: 1 / рецензий: 0
Места переселений и народности предков — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 28.11.2023 в 04:15 просмотров: 1 / рецензий: 0
Моя родословная — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 28.11.2023 в 04:14 просмотров: 1 / рецензий: 0
Лев Григорьевич Соловьёв — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 28.11.2023 в 04:13 просмотров: 1 / рецензий: 0
Острогожск. Рыбендорф — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 28.11.2023 в 04:12 просмотров: 1 / рецензий: 0
Клавдия Григорьевна Чубыкина — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 28.11.2023 в 04:08 просмотров: 1 / рецензий: 0
Наука, изучающая врожденные основы поведения — [Этология человека] Научная литература / добавлено 27.11.2023 в 15:54 просмотров: 1 / рецензий: 0
Разговор о разговоре — [Этология человека] Научная литература / добавлено 25.11.2023 в 15:31 просмотров: 1 / рецензий: 0
Размерность (энергия, масса, длина и прочее) в... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 23.11.2023 в 13:49 просмотров: 6 / рецензий: 0
Из наградного документа деда Михаила Фёдоровича — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 20.11.2023 в 21:45 просмотров: 2 / рецензий: 0
130th Aflitun′s Problem in Number Theory — [Альберт Афлитун] Научная литература / добавлено 20.11.2023 в 17:34 просмотров: 1 / рецензий: 0
129th Aflitun′s Problem in Number Theory — [Альберт Афлитун] Научная литература / добавлено 20.11.2023 в 17:32 просмотров: 1 / рецензий: 0
Важная научная дискуссия - и она же вопрос... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 19.11.2023 в 10:10 просмотров: 6 / рецензий: 1
Евгений Захарович Жогов. Ново Куликовская школа.... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 19.11.2023 в 02:48 просмотров: 2 / рецензий: 0
Уравнение Шрёдингера с постоянной Планка и без неё — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 18.11.2023 в 13:13 просмотров: 14 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 17.11.2023 в 00:35 просмотров: 1 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 17.11.2023 в 00:34 просмотров: 1 / рецензий: 0
Красивы нормированные собственные функции... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 15.11.2023 в 08:00 просмотров: 1 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 15.11.2023 в 06:40 просмотров: 0 / рецензий: 0
Кучеряевка — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 15.11.2023 в 00:07 просмотров: 1 / рецензий: 0
Разгром генетики в СССР. Как это было — [Аркадий Гуртовцев] Научная литература / добавлено 14.11.2023 в 12:38 просмотров: 7 / рецензий: 0
Основы химии и технологии биоорганических... — [Наталья Наймушина] Научная литература / добавлено 13.11.2023 в 19:34 просмотров: 2 / рецензий: 0
127-128th Aflitun′s Problems in Number Theory — [Альберт Афлитун] Научная литература / добавлено 13.11.2023 в 15:42 просмотров: 3 / рецензий: 0
Я решил освежить в памяти свой курсовой проект на... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 13.11.2023 в 09:50 просмотров: 6 / рецензий: 0
Сухринская церковь святой Параскевы Иконийской — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 12.11.2023 в 18:28 просмотров: 2 / рецензий: 0
В тонусе — [Влад Да Винчи] Научная литература / добавлено 12.11.2023 в 11:32 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 11.11.2023 в 20:34 просмотров: 2 / рецензий: 0
Социальная психология: массовое сознание и... — [Наталья Наймушина] Научная литература / добавлено 10.11.2023 в 20:39 просмотров: 3 / рецензий: 0
Высший или верхний зодиак — [Ольга Багницкая] Научная литература / добавлено 09.11.2023 в 14:39 просмотров: 6 / рецензий: 0
Основы химии и технологии биоорганических... — [Наталья Наймушина] Научная литература / добавлено 09.11.2023 в 14:15 просмотров: 6 / рецензий: 0
Основы химии и технологии биоорганических... — [Наталья Наймушина] Научная литература / добавлено 09.11.2023 в 14:06 просмотров: 4 / рецензий: 0
Теория и практика организации... — [Наталья Наймушина] Научная литература / добавлено 09.11.2023 в 13:30 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 09.11.2023 в 05:01 просмотров: 3 / рецензий: 0
Соционический разум или тип понимания реальности — [Ольга Багницкая] Научная литература / добавлено 08.11.2023 в 09:13 просмотров: 24 / рецензий: 0
Соционическое чувство или тип ощущения реальности — [Ольга Багницкая] Научная литература / добавлено 07.11.2023 в 16:18 просмотров: 16 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 05.11.2023 в 12:31 просмотров: 4 / рецензий: 0
Нормированные собственные функции - красная,... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 05.11.2023 в 03:22 просмотров: 5 / рецензий: 0
Соционическая нальность или тип адаптации к... — [Ольга Багницкая] Научная литература / добавлено 04.11.2023 в 14:21 просмотров: 20 / рецензий: 0
Соционическая вертность или тип взаимодействия с... — [Ольга Багницкая] Научная литература / добавлено 04.11.2023 в 08:27 просмотров: 16 / рецензий: 0
"Не стареют душой ветераны..." и,... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 03.11.2023 в 21:14 просмотров: 2 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 03.11.2023 в 21:07 просмотров: 2 / рецензий: 0
Прабабушка Надежда Андреевна. Оригинал фото — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 03.11.2023 в 19:53 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 31.10.2023 в 18:56 просмотров: 1 / рецензий: 0
Теория о 8 синхронных типах — [Ольга Багницкая] Научная литература / добавлено 31.10.2023 в 05:04 просмотров: 14 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 29.10.2023 в 21:31 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 28.10.2023 в 11:40 просмотров: 1 / рецензий: 0
Открытый список. Шадринск — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 27.10.2023 в 09:39 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 27.10.2023 в 08:51 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 26.10.2023 в 16:27 просмотров: 4 / рецензий: 0
Гольфстрим — [Александр Золотов] Научная литература / добавлено 26.10.2023 в 12:44 просмотров: 11 / рецензий: 0
Из семейной истории — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 26.10.2023 в 11:29 просмотров: 3 / рецензий: 0
Усыновление в первой пол.20в. — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 26.10.2023 в 10:55 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 25.10.2023 в 17:30 просмотров: 4 / рецензий: 0
124th Aflitun′s Problem in Number Theory — [Альберт Афлитун] Научная литература / добавлено 24.10.2023 в 19:42 просмотров: 2 / рецензий: 0
123rd Aflitun′s Problem in Number Theory — [Альберт Афлитун] Научная литература / добавлено 24.10.2023 в 19:36 просмотров: 2 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 24.10.2023 в 11:14 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 23.10.2023 в 08:21 просмотров: 2 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 23.10.2023 в 07:46 просмотров: 3 / рецензий: 0
Происхождение. Достоверно — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 22.10.2023 в 15:26 просмотров: 1 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 22.10.2023 в 11:41 просмотров: 3 / рецензий: 0
Английские предки — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 22.10.2023 в 08:31 просмотров: 4 / рецензий: 0
Могущество Америки вполне может быть подорвано... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 21.10.2023 в 09:01 просмотров: 16 / рецензий: 1
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 21.10.2023 в 07:47 просмотров: 2 / рецензий: 0
Трапезы прошлого в настоящем — [Этология человека] Научная литература / добавлено 20.10.2023 в 22:10 просмотров: 1 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 20.10.2023 в 07:01 просмотров: 4 / рецензий: 0
Соционика: описание каждого аспекта по отдельности — [Ольга Багницкая] Научная литература / добавлено 20.10.2023 в 06:23 просмотров: 14 / рецензий: 0
Фурманн — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 19.10.2023 в 13:17 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 19.10.2023 в 09:25 просмотров: 6 / рецензий: 0
Если значения для первых четырёх собственных... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 19.10.2023 в 05:26 просмотров: 8 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 18.10.2023 в 10:43 просмотров: 3 / рецензий: 0
Герой Советского Союза Селиверст Евдокимович Жогин — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 18.10.2023 в 10:16 просмотров: 3 / рецензий: 0
Жогины. Ч.3 — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 18.10.2023 в 10:14 просмотров: 2 / рецензий: 0
Жогины. Ч.2 — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 18.10.2023 в 10:12 просмотров: 2 / рецензий: 0
Жогины. Ч.1 — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 18.10.2023 в 10:10 просмотров: 2 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 17.10.2023 в 06:20 просмотров: 5 / рецензий: 0
Прабабушка Анна Филипповна — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 17.10.2023 в 05:22 просмотров: 3 / рецензий: 0
Монография. Роман Дойла Собака ... как... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 16.10.2023 в 06:59 просмотров: 5 / рецензий: 0
Монография. По следам "Собаки... — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 16.10.2023 в 06:57 просмотров: 6 / рецензий: 0
Diophantine Equation — [Альберт Афлитун] Научная литература / добавлено 16.10.2023 в 01:50 просмотров: 2 / рецензий: 0
В чём заключается наиболее распространённое... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 11.10.2023 в 01:09 просмотров: 6 / рецензий: 0
Иоганн Себастьян Бах — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 10.10.2023 в 08:48 просмотров: 3 / рецензий: 0
Саксонские принцы Лукаса Кранаха Старшего — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 10.10.2023 в 08:21 просмотров: 2 / рецензий: 0
Эмиль Рау. Дирндль в праздничном наряде — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 10.10.2023 в 03:34 просмотров: 4 / рецензий: 0
Исидор Кауфман. Еврейская невеста — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 10.10.2023 в 03:00 просмотров: 5 / рецензий: 0
Мамины детство и юность — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 09.10.2023 в 16:07 просмотров: 4 / рецензий: 0
Отец. Школьные годы — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 09.10.2023 в 13:46 просмотров: 4 / рецензий: 0
Дедушка Михаил Фёдорович и художник из Тюрингии — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 07.10.2023 в 17:10 просмотров: 3 / рецензий: 0
Дядя и Октавиан Август — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 07.10.2023 в 16:42 просмотров: 9 / рецензий: 0
Внешняя политика Византии в правление Юстиниана I — [Сергей Аксёненко] Научная литература / добавлено 06.10.2023 в 23:15 просмотров: 35 / рецензий: 0
Люцинский уезд — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 02.10.2023 в 23:36 просмотров: 3 / рецензий: 0
Прописные и строчные буквы. Трудные случаи — [Михаил Васильков] Научная литература / добавлено 02.10.2023 в 15:58 просмотров: 5 / рецензий: 0
Русская лексика с точки зрения её происхождения — [Михаил Васильков] Научная литература / добавлено 02.10.2023 в 15:52 просмотров: 29 / рецензий: 0
Таисия Ивановна. Майеры — [Иван Саунин] Научная литература / добавлено 01.10.2023 в 07:20 просмотров: 11 / рецензий: 0
Всё дело в потенциальном барьере вращения для... — [Александр Лириков] Научная литература / добавлено 01.10.2023 в 06:34 просмотров: 3 / рецензий: 0
Отзывы на рубрику - Научная литература
Владимир 23.11.2023 10:20:06
Отзыв на произведение: Важная научная дискуссия - и она же вопрос Армянскому Радио [Александр Лириков] нейтральный
Александр, Вы абсолютно правы: санитары, психиатры, полицейские, военные, спецслужбисты, юристы, президенты и т.п. всего мира действительно полные идиоты! Не способные понять душу обычных людей! С уважением к Вам.
Отзыв на произведение: Важная научная дискуссия - и она же вопрос Армянскому Радио [Александр Лириков] нейтральный
Александр, Вы абсолютно правы: санитары, психиатры, полицейские, военные, спецслужбисты, юристы, президенты и т.п. всего мира действительно полные идиоты! Не способные понять душу обычных людей! С уважением к Вам.
Владислав Левинов 21.10.2023 14:24:57
Отзыв на произведение: Могущество Америки вполне может быть подорвано отделением от неё, скажем, штата Вермонт - Солженицынские места [Александр Лириков] положительный
Абсолютно согласен с Вами, Саша! Отличная статья! "Как аукнется, так и откликнется"...и неоднократно! "Закон эхо":)
А тем, кто не работает на приём, избегая обратной связи, место в дурдоме со всеми удобствами и без них.
Отзыв на произведение: Могущество Америки вполне может быть подорвано отделением от неё, скажем, штата Вермонт - Солженицынские места [Александр Лириков] положительный
Абсолютно согласен с Вами, Саша! Отличная статья! "Как аукнется, так и откликнется"...и неоднократно! "Закон эхо":)
А тем, кто не работает на приём, избегая обратной связи, место в дурдоме со всеми удобствами и без них.
Александр Лириков 22.10.2023 11:18:23
Мстислав, спасибо за отзыв, и - прочтите:
О глупости психиатрии
Лишь умные люди - сходят с ума.
Если человек сходит с ума - значит, было откуда сходить.
Цитата
Читатель! Помнишь детский стишок?
Дядя Вася Денисюк
Быстро выключил утюг,
Но теперь у дяди Васи
Нету полосатых брюк...
Это после того, как он -
решил погладить
Своего котёнка вдруг,
и забыл про включённый утюг...
Проведи психологический - а может быть, и не только психологический - эксперимент. Возьми утюг, возьми свои брюки. Или свою юбку, если ты - дама, а не мужчина. Поставь утюг на брюки/юбку - и несколько раз поочерёдно - включи/выключи утюг, включи/выключи утюг из электрической розетки. Делай это как можно быстрее, не стараясь особо фиксировать момент выключения - да и включения тоже - в памяти. Когда выключишь утюг в очередной раз - хватай ключ, бегом запирай дверь своей квартиры, выбегай из квартиры. Можешь даже поехать на вокзал, сесть в электричку, поехать куда-то далеко. И вот, когда будешь ехать в электричке - или идти далеко от дома, не имея доступа к своей квартире в данный момент - то подумай о том, сильно ли ты беспокоишься о том, что в твоей квартире сейчас, возможно, будет пожар из-за того, что ты не выключил таки утюг? Или выключил? Тогда пожара не будет. А если всё-таки не выключил? Да ещё и дверь не закрыл как следует? Это, конечно, гипертрофированная ситуация... Но в жизни - по сути, всё так и есть. В принципе.
Именно такие беспокойства одолевали героиню Елены Соловей в фильме "Блондинка за углом". (Об этом замечательном фильме можно много говорить отдельно, особенно о его центральной сцене - побеге Андрея Миронова со свадьбы - с неправильной свадьбы! с неправедной, можно так сказать! Но сейчас акцентируется внимание на несколько ином). О невыключенном утюге. Она - типичный психастеник. И, следовательно - шизофреник. Да и Андрей Миронов - по сути, психастеник, тоже нервный, неуверенный. И, следовательно - шизофреник. А от психастении - недалеко и до так называемой "шизофрении", от неуверенности, навязчивых состояний на тему невыключенного утюга - недалеко до так называемого "бреда". Почему - так называемого, так называемой, почему в кавычках? Да потому, что стараниями идиотов-"психиатров" - так называемых "психиатров" - в слова "бред", "шизофрения" вложена чрезвычайно отрицательная коннотация, более отрицательная, чем в "психастению", в "навязчивые состояния". А на самом деле, если вдуматься - то бред, это не что иное, как свойство чрезвычайно совестливого человека, умного человека. Сходят с ума - только умные люди. пожалуй, те, кто с ума не сходит - те просто бесчувственные идиоты.
Пожалуй, сложно описать данное явление более ярко, чем Чехов в его "Палате номер 6".
"Однажды осенним утром, подняв воротник своего пальто и шлепая по грязи, по переулкам и задворкам пробирался Иван Дмитрич к какому-то мещанину, чтобы получить по исполнительному листу. Настроение у него было мрачное, как всегда по утрам. В одном из переулков встретились ему два арестанта в кандалах и с ними четыре конвойных с ружьями. Раньше Иван Дмитрич очень часто встречал арестантов и всякий раз они возбуждали в нем чувства сострадания и неловкости, теперь же эта встреча произвела на него какое-то особенное, странное впечатление. Ему вдруг почему-то показалось, что его тоже могут заковать в кандалы и таким же образом вести по грязи в тюрьму. Побывав у мещанина и возвращаясь к себе домой, он встретил около почты знакомого полицейского надзирателя, который поздоровался и прошел с ним по улице несколько шагов, и почему-то это показалось ему подозрительным. Дома целый день у него не выходили из головы арестанты и солдаты с ружьями, и непонятная душевная тревога мешала ему читать и сосредоточиться. Вечером он не зажигал у себя огня, а ночью не спал и всё думал о том, что его могут арестовать, заковать и посадить в тюрьму. Он не знал за собой никакой вины и мог поручиться, что и в будущем никогда не убьет, не подожжет и не украдет; но разве трудно совершить преступление нечаянно, невольно, и разве не возможна клевета, наконец, судебная ошибка? Ведь недаром же вековой народный опыт учит от сумы да тюрьмы не зарекаться. А судебная ошибка при теперешнем судопроизводстве очень возможна и ничего в ней нет мудреного. Люди, имеющие служебное, деловое отношение к чужому страданию, например, судьи, полицейские, врачи, с течением времени, в силу привычки, закаляются до такой степени, что хотели бы, да не могут относиться к своим клиентам иначе как формально; с этой стороны они ничем не отличаются от мужика, который на задворках режет баранов и телят и не замечает крови. При формальном же, бездушном отношении к личности, для того, чтобы невинного человека лишить всех прав состояния и присудить к каторге, судье нужно только одно: время. Только время на соблюдение кое-каких формальностей, за которые судье платят жалованье, а затем — всё кончено. Ищи потом справедливости и защиты в этом маленьком, грязном городишке, за двести верст от железной дороги! Да и не смешно ли помышлять о справедливости, когда всякое насилие встречается обществом как разумная и целесообразная необходимость и всякий акт милосердия, например, оправдательный приговор, вызывает целый взрыв неудовлетворенного, мстительного чувства?
Утром Иван Дмитрич поднялся с постели в ужасе, с холодным потом на лбу, совсем уже уверенный, что его могут арестовать каждую минуту. Если вчерашние тяжелые мысли так долго не оставляют его, — думал он, — то, значит, в них есть доля правды. Не могли же они в самом деле прийти в голову безо всякого повода.
Городовой, не спеша, прошел мимо окон: это недаром. Вот два человека остановились около дома и молчат. Почему они молчат?
И для Ивана Дмитрича наступили мучительные дни и ночи. Все проходившие мимо окон и входившие во двор казались шпионами и сыщиками. В полдень обыкновенно исправник проезжал на паре по улице; это он ехал из своего подгородного имения в полицейское правление, но Ивану Дмитричу казалось каждый раз, что он едет слишком быстро и с каким-то особенным выражением: очевидно, спешит объявить, что в городе проявился очень важный преступник. Иван Дмитрич вздрагивал при всяком звонке и стуке в ворота, томился, когда встречал у хозяйки нового человека; при встрече с полицейскими и жандармами улыбался и насвистывал, чтобы казаться равнодушным. Он не спал все ночи напролет, ожидая ареста, но громко храпел и вздыхал, как сонный, чтобы хозяйке казалось, что он спит; ведь если не спит, то, значит, его мучают угрызения совести — какая улика! Факты и здравая логика убеждали его, что все эти страхи — вздор и психопатия, что в аресте и тюрьме, если взглянуть на дело пошире, в сущности, нет ничего страшного, — была бы совесть спокойна; но чем умнее и логичнее он рассуждал, тем сильнее и мучительнее становилась душевная тревога. Это было похоже на то, как один пустынник хотел вырубить себе местечко в девственном лесу; чем усерднее он работал топором, тем гуще и сильнее разрастался лес. Иван Дмитрич, в конце концов, видя, что это бесполезно, совсем бросил рассуждать и весь отдался отчаянию и страху.
Он стал уединяться и избегать людей. Служба и раньше была ему противна, теперь же она стала для него невыносима. Он боялся, что его как-нибудь подведут, положат ему незаметно в карман взятку и потом уличат, или он сам нечаянно сделает в казенных бумагах ошибку, равносильную подлогу, или потеряет чужие деньги. Странно, что никогда в другое время мысль его не была так гибка и изобретательна, как теперь, когда он каждый день выдумывал тысячи разнообразных поводов к тому, чтобы серьезно опасаться за свою свободу и честь. Но зато значительно ослабел интерес к внешнему миру, в частности к книгам, и стала сильно изменять память.
Весной, когда сошел снег, в овраге около кладбища нашли два полусгнившие трупа — старухи и мальчика, с признаками насильственной смерти. В городе только и разговора было, что об этих трупах и неизвестных убийцах. Иван Дмитрич, чтобы не подумали, что это он убил, ходил по улицам и улыбался, а при встрече со знакомыми бледнел, краснел и начинал уверять, что нет подлее преступления, как убийство слабых и беззащитных. Но эта ложь скоро утомила его, и, после некоторого размышления, он решил, что в его положении самое лучшее — это спрятаться в хозяйкин погреб. В погребе просидел он день, потом ночь и другой день, сильно озяб и, дождавшись потемок, тайком, как вор, пробрался к себе в комнату. До рассвета простоял он среди комнаты, не шевелясь и прислушиваясь. Рано утром до восхода солнца к хозяйке пришли печники. Иван Дмитрич хорошо знал, что они пришли затем, чтобы перекладывать в кухне печь, но страх подсказал ему, что это полицейские, переодетые печниками. Он потихоньку вышел из квартиры и, охваченный ужасом, без шапки и сюртука, побежал по улице. За ним с лаем гнались собаки, кричал где-то позади мужик, в ушах свистел воздух, и Ивану Дмитричу казалось, что насилие всего мира скопилось за его спиной и гонится за ним.
Его задержали, привели домой и послали хозяйку за доктором. Доктор Андрей Ефимыч, о котором речь впереди, прописал холодные примочки на голову и лавровишневые капли, грустно покачал головой и ушел, сказав хозяйке, что уж больше он не придет, потому что не следует мешать людям сходить с ума. Так как дома не на что было жить и лечиться, то скоро Ивана Дмитрича отправили в больницу и положили его там в палате для венерических больных. Он не спал по ночам, капризничал и беспокоил больных и скоро, по распоряжению Андрея Ефимыча, был переведен в палату № 6.
Через год в городе уже совершенно забыли про Ивана Дмитрича, и книги его, сваленные хозяйкой в сани под навесом, были растасканы мальчишками..."
"Иван Дмитрич Громов, мужчина лет тридцати трех, из благородных, бывший судебный пристав и губернский секретарь, страдает манией преследования. Он или лежит на постели, свернувшись калачиком, или же ходит из угла в угол, как бы для моциона, сидит же очень редко. Он всегда возбужден, взволнован и напряжен каким-то смутным, неопределенным ожиданием. Достаточно малейшего шороха в сенях или крика на дворе, чтобы он поднял голову и стал прислушиваться: не за ним ли это идут? Не его ли ищут? И лицо его при этом выражает крайнее беспокойство и отвращение.
Мне нравится его широкое, скуластое лицо, всегда бледное и несчастное, отражающее в себе, как в зеркале, замученную борьбой и продолжительным страхом душу. Гримасы его странны и болезненны, но тонкие черты, положенные на его лицо глубоким искренним страданием, разумны и интеллигентны, и в глазах теплый, здоровый блеск. Нравится мне он сам, вежливый, услужливый и необыкновенно деликатный в обращении со всеми, кроме Никиты. Когда кто-нибудь роняет пуговку или ложку, он быстро вскакивает с постели и поднимает. Каждое утро он поздравляет своих товарищей с добрым утром, ложась спать — желает им спокойной ночи.
Кроме постоянно напряженного состояния и гримасничанья, сумасшествие его выражается еще в следующем. Иногда по вечерам он запахивается в свой халатик и, дрожа всем телом, стуча зубами, начинает быстро ходить из угла в угол и между кроватей. Похоже на то, как будто у него сильная лихорадка. По тому, как он внезапно останавливается и взглядывает на товарищей, видно, что ему хочется сказать что-то очень важное, но, по-видимому, соображая, что его не будут слушать или не поймут, он нетерпеливо встряхивает головой и продолжает шагать. Но скоро желание говорить берет верх над всякими соображениями, и он дает себе волю и говорит горячо и страстно. Речь его беспорядочна, лихорадочна, как бред, порывиста и не всегда понятна, но зато в ней слышится, и в словах, и в голосе, что-то чрезвычайно хорошее. Когда он говорит, вы узнаете в нем сумасшедшего и человека. Трудно передать на бумаге его безумную речь. Говорит он о человеческой подлости, о насилии, попирающем правду, о прекрасной жизни, какая со временем будет на земле, об оконных решетках, напоминающих ему каждую минуту о тупости и жестокости насильников. Получается беспорядочное, нескладное попурри из старых, но еще недопетых песен..."
Чехов не был типичным врачом, не был и типичным литератором. Чехов был трагической фигурой. Человеколюбие - вот что характерно для Антона Павловича Чехова. Невозможно представить себе Ясперса, Снежневского, Бенджамина Раша - которые бы любили людей. Они не любили людей, страдали ненавистью к пациентам, к обычным людям, да и себя тоже ненавидели. Это была их психическая болезнь - профессиональная болезнь. Ненавидел людей даже Фрейд, хотя Фрейд не был типичным психиатром, он был скорее своеобразным, специфическим психологом - помешавшимся на "сексе", точнее, на стремлении всё объяснить с точки зрения "секса". А Чехов любил людей. Он говорит о Громове: "Мне нравится его лицо". Невозможно представить себе, чтобы чьё-либо лицо нравилось тому же Снежневскому, Ясперсу, Рашу.
Чехов - был, по сути, Васисуалием Лоханкиным. То есть - воплощением интеллигентности. Чехов бы не выжил в революцию. Или - если бы Чехов дожил до революции, до сталинизма, до прочих безобразий - он неизбежно был бы оболган (терминология Солженицына), как Васисуалий Лоханкин. А мёртвый Чехов - сделался таким себе "демократом", почти "социал-демократом", почти революционер, почти коммунист...
И ильф-петровская, извращённо-чекистская ненависть к Васисуалию Лоханкину - вот это и есть настоящий бред, а не какая-то "триада Ясперса", и тому подобное.
Я повторяю ещё раз. Так называемый "бред" - это свойство умного, нервного, с тонкой душевной организацией человека, желающего изменить мир, исправить его, но не знающего, как это сделать. И он интуитивно ищет - некое магическое слово, способное исправить мир. Выключить пресловутый утюг! Или, в случае с чеховским Громовым - оживить, быть может, ту старуху, того мальчика. А тупые люди - окружающие - не способны понять переживаний тонкого человека. Его мысли, его поведение - они, не задумываясь, обзывают "бредом". И не понимают, дураки и дуры, что вскоре - сами могут оказаться в чрезвычайно сложной ситуации, и об их поведении кто-то будет говорить "бред".
Антипод Чехова - если говорить о Чехове, как о враче, хотя Чехов был и литератором - является преступный идиот-"психиатр" Равино, столь блестяще разделанный в замечательном фантастическом романе Александра Беляева "Голова профессора Доуэля".
Александр Беляев блистательно вскрыл всю гниль, всю мерзость, весь идиотизм так называемой "психиатрии". Задача Равино - не лечить людей, а убивать людей. Это же - является, по сути, задачей и всей официальной психиатрии, и Бенджамина Раша, и Ясперса, и Снежневского, и прочих.
"Для доктора Равино Мари Лоран была «трудным случаем в практике». Правда, за время ее работы у Керна нервная система Лоран была сильно истощена, но воля не поколеблена. За это дело и взялся Равино.
Пока он не принимался за «обработку психики» Лоран вплотную, а только издали внимательно изучал ее. Профессор Керн еще не дал доктору Равино определенных директив относительно Лоран: отправить ее преждевременно в могилу или свести с ума. Последнего, во всяком случае в большей или меньшей степени, требовала сама система психиатрической «лечебницы» Равино.
Лоран в волнении ожидала того момента, когда ее судьба окончательно будет решена. Смерть или сумасшествие – другого пути здесь для нее, как и для других, не было. И она собирала все душевные силы, чтобы противоборствовать по крайней мере сумасшествию. Она была очень кротка, послушна и даже внешне спокойна. Но этим трудно было обмануть доктора Равино, обладавшего большим опытом и недюжинными способностями психиатра. Эта покорность Лоран возбуждала в нем лишь еще большее беспокойство и подозрительность.
«Трудный случай», – думал он, разговаривая с Лоран во время обычного утреннего обхода.
– Как вы себя чувствуете? – спрашивал он.
– Благодарю вас, хорошо, – отвечала Лоран.
– Мы делаем все возможное для наших пациентов, но все же непривычная обстановка и относительное лишение свободы действуют на некоторых больных угнетающе. Чувство одиночества, тоска.
– Я привыкла к одиночеству.
«Ее не так-то легко вызвать на откровенность», – подумал Равино и продолжал:
– У вас, в сущности говоря, все в полном порядке. Нервы немного расшатаны, и только. Профессор Керн говорил мне, что вам приходилось принимать участие в научных опытах, которые должны производить довольно тяжелое впечатление на свежего человека. Вы так юны. Переутомление и небольшая неврастения… И профессор Керн, который очень ценит вас, решил предоставить вам отдых…
– Я очень благодарна профессору Керну.
«Скрытная натура, – злился Равино. – Надо свести ее с другими больными. Тогда она, может быть, больше раскроет себя, и таким образом можно будет скорее изучить ее характер».
– Вы засиделись, – сказал он. – Почему бы вам не пройти в сад? У нас чудесный сад, даже не сад, а настоящий парк в десяток гектаров.
– Мне не разрешили гулять.
– Неужели? – удивленно воскликнул Равино. – Это недосмотр моего ассистента. Вы не из тех больных, которым прогулки могут принести вред. Пожалуйста, гуляйте. Познакомьтесь с нашими больными, среди них есть интересные люди.
– Благодарю вас, я воспользуюсь вашим разрешением.
И когда Равино ушел, Лоран вышла из своей комнаты и направилась по длинному коридору, окрашенному в мрачный серый тон с черной каймой, к выходу. Из-за запертых дверей комнат доносились безумные завывания, крики, истерический смех, бормотание…
– О… о… о… – слышалось слева.
– У-у-у… Ха-ха-ха-ха, – откликались справа.
«Будто в зверинце», – думала Лоран, стараясь не поддаваться этой гнетущей обстановке. Но она несколько ускорила шаги и поспешила выйти из дома. Перед нею расстилалась ровная дорожка, ведущая в глубь сада, и Лоран пошла по ней.
«Система» доктора Равино чувствовалась даже здесь. На всем лежал мрачный оттенок. Деревья только хвойные, с темной зеленью. Деревянные скамьи без спинок окрашены в темно-серый цвет. Но особенно поразили Лоран цветники. Клумбы были сделаны наподобие могил, а среди цветов преобладали темно-синие, почти черные анютины глазки, окаймленные по краям, как белой траурной лентой, ромашками. Темные туи дополняли картину.
«Настоящее кладбище. Здесь невольно должны рождаться мысли о смерти. Но меня не проведете, господин Равино, я отгадала ваши секреты, и ваши «эффекты» не застанут меня врасплох», – подбадривала себя Лоран и, быстро миновав «кладбищенский цветник», вошла в сосновую аллею. Высокие стволы, как колонны храма, тянулись вверх, прикрытые темно-зелеными куполами. Вершины сосен шумели ровным, однообразным сухим шумом..."
"Возле входной двери, как всегда, стоял доктор Равино. Он следил за больными, как тюремщик за арестантами, возвращающимися с прогулки в свои камеры. От его взгляда не ускользала ни одна мелочь: ни камень, припрятанный под халатом, ни разорванный халат, ни царапины на руках и лице больных. Но с особой внимательностью он следил за выражением их лиц.
Лоран, проходя мимо него, старалась не смотреть на него и опустила глаза. Она хотела скорее проскользнуть, но он на минуту задержал ее и еще внимательнее посмотрел в лицо.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Как всегда, – отвечала она.
– Это какая по счету ложь и во имя чего? – иронически спросил он и, пропустив ее, прибавил вслед: – Мы еще поговорим с вами вечерком.
«Я ждал меланхолии. Неужели она впадет в состояние экстаза? Очевидно, я что-то просмотрел в ходе ее мыслей и настроений. Надо будет доискаться…» – подумал он.
И вечером он пришел доискиваться. Лоран очень боялась этого свидания. Если она выдержит, оно может быть последним. Если не выдержит, она погибла. Теперь она в душе называла доктора Равино «великий инквизитор». И действительно, живи он несколько столетий тому назад, он мог бы с честью нести это звание. Она боялась его софизмов, его допроса с пристрастием, неожиданных вопросов-ловушек, поразительного знания психологии, его дьявольского анализа. Он был поистине «великий логик», современный Мефистофель, который может разрушить все моральные ценности и убить сомнениями самые непреложные истины.
И, чтобы не выдать себя, чтобы не погибнуть, она решила, собрав всю силу воли, молчать, что бы он ни говорил. Это был тоже опасный шаг. Это было объявление открытой войны, последний бунт самосохранения, который должен был вызвать усиление атаки. Но выбора не было.
И когда Равино пришел, уставился, по обыкновению, своими круглыми глазами на нее и спросил: «Итак, во имя чего вы солгали?» – Лоран не произнесла ни звука. Губы ее были плотно сжаты, а глаза опущены.
Равино начал свой инквизиторский допрос. Лоран то бледнела, то краснела, но продолжала молчать. Равино, – что с ним случалось очень редко, – начал терять терпение и злиться.
– Молчание – золото, – сказал он насмешливо. – Растеряв все свои ценности, вы хотите сохранить хоть эту добродетель безгласных животных и круглых идиотов, но вам это не удастся. За молчанием последует взрыв. Вы лопнете от злости, если не откроете предохранительного клапана обличительного красноречия. И какой смысл молчать? Как будто я не могу читать ваши мысли? «Ты хочешь свести меня с ума, – думаете вы сейчас, – но это тебе не удастся». Будем говорить откровенно. Нет, удастся, милая барышня. Испортить человеческую душонку для меня не труднее, чем повредить механизм карманных часов. Все винтики этой несложной машины я знаю наперечет. Чем больше вы будете сопротивляться, тем безнадежнее и глубже будет ваше падение во мрак безумия.
«Две тысячи четыреста шестьдесят один, две тысячи четыреста шестьдесят два…» – продолжала Лоран считать, чтобы не слышать того, что говорит ей Равино.
Неизвестно, как долго продолжалась бы эта пытка, если бы в дверь тихо не постучалась сиделка.
– Войдите, – недовольно сказал Равино.
– В седьмой палате больная, кажется, кончается, – сказала сиделка.
Равино неохотно поднялся.
– Кончается, тем лучше, – тихо проворчал он. – Завтра мы докончим наш интересный разговор, – сказал он и, приподняв голову Лоран за подбородок, насмешливо фыркнул и ушел.
Лоран тяжело вздохнула и почти без сил склонилась над столом.
А за стеной уже играла рыдающая музыка безнадежной тоски. И власть этой колдовской музыки была так велика, что Лоран невольно поддалась этому настроению. Ей уже казалось, что встреча с Артуром Доуэлем – только бред ее больного воображения, что всякая борьба бесполезна..."
Итак, нужно заставить так называемых "психиатров" - разозлиться, взорваться изнутри, заставить их направить свою идиотскую разрушительную энергию на себя.
И тогда официальная "психиатрия" с её идиотской, античеловеческой, фашистской, по сути, концепцией разделения людей на так называемых "больных" и так называемых "здоровых" - рухнет.
Ну, а если применить по отношению к преступным "психиатрам"-идиотам - открытое насилие?
"Это была самая томительная ночь из всех, проведенных Лоран в больнице доктора Равино. Минуты тянулись бесконечно и нудно, как доносившаяся в комнату знакомая музыка.
Лоран нервно прохаживалась от окна к двери. Из коридора послышались крадущиеся шаги. У нее забилось сердце. Забилось и замерло, – она узнала шаги дежурной сиделки, которая подходила к двери, чтобы заглянуть в волчок. Двухсотсвечовая лампа не гасла в комнате всю ночь. «Это помогает бессоннице», – решил доктор Равино. Лоран поспешно, не раздеваясь, легла в кровать, прикрылась одеялом и притворилась спящей. И с ней случилось необычное: она, не спавшая в продолжение многих ночей, сразу уснула, утомленная до последней степени всем пережитым. Она спала всего несколько минут, но ей показалось, что прошла целая ночь. Испуганно вскочив, она подбежала к двери и вдруг столкнулась с входящим Артуром Доуэлем. Он не обманул. Она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.
– Скорей, – шептал он. – Сиделка в западном коридоре. Идем.
Он схватил ее за руку и осторожно повел за собой. Их шаги заглушались стонами и криками больных, страдающих бессонницей. Бесконечный коридор кончился. Вот наконец и выход из дома.
– В парке дежурят сторожа, но мы прокрадемся мимо них… – быстро шептал Доуэль, увлекая Лоран в глубину парка.
– Но собаки…
– Я все время кормил их остатками от обеда, и они знают меня. Я здесь уже несколько дней, но избегал вас, чтобы не навлечь подозрения.
Парк тонул во мраке. Но у каменной стены на некотором расстоянии друг от друга, как вокруг тюрьмы, были расставлены горящие фонари.
– Вот там есть заросли… туда…
Внезапно Доуэль лег на траву и дернул за руку Лоран. Она последовала его примеру. Один из сторожей близко прошел мимо беглецов. Когда сторож удалился, они начали пробираться к стене.
Где-то заворчала собака, подбежала к ним и завиляла хвостом, увидев Доуэля. Он бросил ей кусок хлеба.
– Вот видите, – прошептал Артур, – самое главное сделано. Теперь нам осталось перебраться через стену. Я помогу вам.
– А вы? – спросила с тревогой Лоран.
– Не беспокойтесь, я за вами, – ответил Доуэль.
– Но что же я буду делать за стеной?
– Там нас ждут мои друзья. Все приготовлено. Ну, прошу вас, немного гимнастики.
Доуэль прислонился к стене и одной рукой помог Лоран взобраться на гребень.
Но в этот момент один из сторожей увидел ее и поднял тревогу. Внезапно весь сад осветился фонарями. Сторожа, сзывая друг друга и собак, приближались к беглецам.
– Прыгайте! – приказал Доуэль.
– А вы? – испуганно воскликнула Лоран.
– Да прыгайте же! – уже закричал он, и Лоран прыгнула. Чьи-то руки подхватили ее.
Артур Доуэль подпрыгнул, уцепился руками за верх стены и начал подтягиваться. Но два санитара схватили его за ноги. Доуэль был так силен, что почти приподнял их на мускулах рук. Однако руки соскользнули, и он упал вниз, подмяв под себя санитаров.
За стеной послышался шум заведенного автомобильного мотора. Друзья, очевидно, ожидали Доуэля.
– Уезжайте скорее! Полный ход! – крикнул он, борясь с санитарами.
Автомобиль ответно прогудел, и слышно было, как он умчался.
– Пустите меня, я сам пойду, – сказал Доуэль, перестав сопротивляться.
Однако санитары не отпустили его. Крепко сжав ему руки, они вели его к дому. У дверей стоял доктор Равино в халате, попыхивая папироской.
– В изоляционную камеру. Смирительную рубашку! – сказал он санитарам.
Доуэля привели в небольшую комнату без окон, все стены и пол которой были обиты матрацами. Сюда помещали во время припадков буйных больных. Санитары бросили Доуэля на пол. Вслед за ними в камеру вошел Равино. Он уже не курил. С руками, заложенными в карманы халата, он наклонился над Доуэлем и начал рассматривать его в упор своими круглыми глазами. Доуэль выдержал этот взгляд. Потом Равино кивнул головой санитарам, и они вышли.
– Вы неплохой симулянт, – обратился Равино к Доуэлю, – но меня трудно обмануть. Я разгадал вас в первый же день вашего появления здесь и следил за вами, но, признаюсь, не угадал ваших намерений. Вы и Лоран дорого поплатитесь за эту проделку.
– Не дороже, чем вы, – ответил Доуэль.
Равино зашевелил своими тараканьими усами.
– Угроза?
– На угрозу, – лаконически бросил Доуэль.
– Со мною трудно бороться, – сказал Равино. – Я ломал не таких молокососов, как вы. Жаловаться властям? Не поможет, мой друг. Притом вы можете исчезнуть прежде, чем нагрянут власти. От вас не останется следа. Кстати, как ваша настоящая фамилия? Дюбарри – ведь это выдумка.
– Артур Доуэль, сын профессора Доуэля.
Равино был явно удивлен.
– Очень приятно познакомиться, – сказал он, желая скрыть за насмешкой свое смущение. – Я имел честь быть знакомым с вашим почтенным папашей.
– Благодарите бога, что у меня связаны руки, – отвечал Доуэль, – иначе вам плохо пришлось бы. И не смейте упоминать о моем отце… негодяй!
– Очень благодарю бога за то, что вы крепко связаны и надолго, мой дорогой гость!
Равино круто повернулся и вышел. Звонко щелкнул замок. Доуэль остался один.
Он не очень беспокоился о себе. Друзья не оставят его и вырвут из этой темницы. Но все же он сознавал опасность своего положения. Равино должен был прекрасно понимать, что от исхода борьбы между ним и Доуэлем может зависеть судьба всего его предприятия. Недаром Равино оборвал разговор и неожиданно ушел из камеры. Хороший психолог, он сразу разгадал, с кем имеет дело, и даже не пытался применять свои инквизиторские таланты. С Артуром Доуэлем приходилось бороться не психологией, не словами, а только решительными действиями..."
"Артур ослабил узлы, связывавшие его. Это ему удалось, потому что, когда его связывали смирительной рубашкой, он умышленно напружинил свои мышцы. Медленно начал он освобождаться из своих пеленок. Но за ним следили. И едва он сделал попытку вынуть руку, замок щелкнул, дверь открылась, вошли два санитара и перевязали его заново, на этот раз наложив поверх смирительной рубашки еще несколько ремней. Санитары грубо обращались с ним и угрожали побить, если он возобновит попытки освободиться. Доуэль не отвечал. Туго перевязав его, санитары ушли.
Так как в камере окон не было и освещалась она электрической лампочкой на потолке, Доуэль не знал, наступило ли утро. Часы тянулись медленно. Равино пока ничего не предпринимал и не являлся. Доуэлю хотелось пить. Скоро он почувствовал приступы голода. Но никто не входил в его камеру и не приносил еды и питья.
«Неужели он хочет уморить меня голодом?» – подумал Доуэль. Голод мучил его все больше, но он не просил есть. Если Равино решил уморить его голодом, то незачем унижать себя просьбой.
Доуэль не знал, что Равино испытывает силу его характера. И, к неудовольствию Равино, Доуэль выдержал этот экзамен.
Несмотря на голод и жажду, Доуэль, долгое время проведший без сна, незаметно для себя уснул. Он спал безмятежно и крепко, не подозревая, что этим самым доставит Равино новую неприятность. Ни яркий свет лампы, ни музыкальные эксперименты Равино не производили на Доуэля никакого впечатления. Тогда Равино прибегнул к более сильным средствам воздействия, которые он применял к крепким натурам. В соседней комнате санитары начинали бить деревянными молотами по железным листам и трещать на особых трещотках. При этом адском грохоте обычно просыпались самые крепкие люди и в ужасе осматривались по сторонам. Но Доуэль, очевидно, был крепче крепких. Он спал, как младенец. Этот необычайный случай поразил даже Равино.
«Поразительно, – удивлялся Равино, – и ведь этот человек знает, что жизнь его висит на волоске. Его не разбудят и трубы архангелов».
– Довольно! – крикнул он санитарам, и адская музыка прекратилась.
Равино не знал, что невероятный грохот пробудил Доуэля. Но, как человек большой воли, он овладел собой при первых проблесках сознания и ни одним вздохом, ни одним движением не обнаружил, что он уже не спит.
«Доуэля можно уничтожить только физически», – таков был приговор Равино.
А Доуэль, когда грохот прекратился, вновь уснул по-настоящему и проспал до вечера. Проснулся он свежим и бодрым. Голод уже меньше мучил его. Он лежал с открытыми глазами и, улыбаясь, смотрел на волчок двери. Там виднелся чей-то круглый глаз, внимательно наблюдавший за ним.
Артур, чтобы подразнить своего врага, начал напевать веселую песенку. Это было слишком даже для Равино. Первый раз в жизни он почувствовал, что не в состоянии овладеть чужой волей. Связанный, беспомощно лежащий на полу человек издевался над ним. За дверью раздалось какое-то шипение. Глаз исчез.
Доуэль продолжал петь все громче, но вдруг поперхнулся. Что-то раздражило его горло. Доуэль потянул носом и почувствовал запах. В горле и носоглотке щекотало, скоро присоединилась к этому режущая боль в глазах. Запах усиливался.
Доуэль похолодел. Он понял, что настал его смертный час. Равино отравил его хлором. Доуэль знал, что он не в силах вырваться из туго связывавших его ремней и смирительной рубашки. Но в этот раз инстинкт самосохранения был сильнее доводов разума. Доуэль начал делать невероятные попытки освободиться. Он извивался всем телом, как червяк, выгибался, скручивался, катался от стены к стене. Но он не кричал, не молил о помощи, он молчал, крепко стиснув зубы. Омраченное сознание уже не управляло телом, и оно защищалось инстинктивно.
Затем свет погас, и Доуэль словно куда-то провалился…
Очнулся он от свежего ветра, который трепал его волосы. С необычайным усилием воли он постарался раскрыть глаза: на мгновение перед ним мелькнуло чье-то знакомое лицо, как будто Ларе, но в полицейском костюме. До слуха дошел шум автомобильного мотора. Голова трещала от боли. «Бред, но я, значит, еще жив», – подумал Доуэль. Веки его опять сомкнулись, но тотчас открылись вновь. В глаза больно ударил дневной свет. Артур прищурился и вдруг услышал женский голос:
– Как вы себя чувствуете?
По воспаленным векам Доуэля провели влажным куском ваты. Окончательно открыв глаза, Артур увидел склонившуюся над ним Лоран. Он улыбнулся ей и, осмотревшись, увидел, что лежит в той самой спальне, в которой некогда лежала Брике.
– Значит, я не умер? – тихо спросил Доуэль.
– К счастью, не умерли, но вы были на волоске от смерти, – сказала Лоран.
В соседней комнате послышались быстрые шаги, и Артур увидел Ларе. Он размахивал руками и кричал:
– Слышу разговор! Значит, ожил. Здравствуйте, мой друг! Как себя чувствуете?
– Благодарю вас, – ответил Доуэль и, почувствовав боль в груди, сказал: – Голова болит… и грудь…
– Много не говорите, – предупредил его Ларе, – вам вредно. Этот висельник Равино едва не отравил вас газом, как крысу в трюме корабля. Но, Доуэль, как мы великолепно провели его!
И Ларе начал смеяться так, что Лоран посмотрела на него с укоризной, опасаясь, как бы его слишком шумная радость не потревожила больного.
– Не буду, не буду, – ответил он, поймав ее взгляд. – Я сейчас расскажу вам все по порядку. Похитив мадемуазель Лоран и немного подождав, мы поняли, что вам не удалось последовать за нею…
– Вы… слышали мой крик? – спросил Артур.
– Слышали. Молчите! И поспешили укатить, прежде чем Равино вышлет погоню. Возня с вами задержала его свору, и этим вы очень помогли нам скрыться незамеченными. Мы прекрасно знали, что вам там не поздоровится. Игра в открытую. Мы, то есть я и Шауб, хотели возможно скорее прийти к вам на помощь. Однако необходимо было сначала устроить мадемуазель Лоран, а уж затем придумать и привести в исполнение план вашего спасения. Ведь ваше пленение было непредвиденным… Теперь и нам надо было во что бы то ни стало проникнуть за каменную ограду, а это, вы сами знаете, нелегкое дело. Тогда мы решили поступить так: я и Шауб достали себе полицейские костюмы, подъехали на автомобиле и заявили, что мы явились для санитарного осмотра. Шауб изобразил даже мандат со всеми печатями. На наше счастье, у ворот стоял не постоянный привратник, а простой санитар, который, очевидно, не был знаком с инструкцией Равино, требовавшей при впуске кого бы то ни было предварительно созвониться с ним по телефону. Мы держали себя на высоте положения и…
– Значит, это был не бред… – перебил Артур. – Я вспоминаю, что видел вас в форме полицейского и слышал шум автомобиля.
– Да, да, на автомобиле вас обдул свежий ветер, и вы пришли в себя, но потом впали в беспамятство. Так слушайте дальше. Санитар открыл нам ворота, мы вошли. Остальное сделать было нетрудно, хотя и не так легко, как мы предполагали. Я потребовал, чтобы нас провели в кабинет Равино. Но второй санитар, к которому мы обратились, был, очевидно, опытный человек. Он подозрительно оглядел нас, сказал, что доложит, и вошел в дом. Через несколько минут к нам вышел какой-то горбоносый человек в белом халате, с черепаховыми очками на носу…
– Ассистент Равино, доктор Буш.
Ларе кивнул головою и продолжал:
– Он объявил нам, что доктор Равино занят и что мы можем переговорить с ним, Бушем. Я настаивал на том, что нам необходимо видеть самого Равино. Буш повторял, что сейчас это невозможно, так как Равино находится у тяжелобольного. Тогда Шауб, недолго думая, взял Буша за руку вот так, – Ларе правой рукой взял за запястье своей левой руки, – и повернул вот этак. Буш вскрикнул от боли, а мы прошли мимо него и вошли в дом. Черт возьми, мы не знали, где находится Равино, и были в большом затруднении. По счастью, он сам в это время шел по коридору. Я узнал его, так как виделся с ним, когда привозил вас в качестве моего душевнобольного друга. «Что вам угодно?» – резко спросил Равино. Мы поняли, что нам нечего больше разыгрывать комедию, и, приблизившись к Равино, быстро вынули револьверы и направили их ему в лоб. Но в это вре
Мстислав, спасибо за отзыв, и - прочтите:
О глупости психиатрии
Лишь умные люди - сходят с ума.
Если человек сходит с ума - значит, было откуда сходить.
Цитата
Читатель! Помнишь детский стишок?
Дядя Вася Денисюк
Быстро выключил утюг,
Но теперь у дяди Васи
Нету полосатых брюк...
Это после того, как он -
решил погладить
Своего котёнка вдруг,
и забыл про включённый утюг...
Проведи психологический - а может быть, и не только психологический - эксперимент. Возьми утюг, возьми свои брюки. Или свою юбку, если ты - дама, а не мужчина. Поставь утюг на брюки/юбку - и несколько раз поочерёдно - включи/выключи утюг, включи/выключи утюг из электрической розетки. Делай это как можно быстрее, не стараясь особо фиксировать момент выключения - да и включения тоже - в памяти. Когда выключишь утюг в очередной раз - хватай ключ, бегом запирай дверь своей квартиры, выбегай из квартиры. Можешь даже поехать на вокзал, сесть в электричку, поехать куда-то далеко. И вот, когда будешь ехать в электричке - или идти далеко от дома, не имея доступа к своей квартире в данный момент - то подумай о том, сильно ли ты беспокоишься о том, что в твоей квартире сейчас, возможно, будет пожар из-за того, что ты не выключил таки утюг? Или выключил? Тогда пожара не будет. А если всё-таки не выключил? Да ещё и дверь не закрыл как следует? Это, конечно, гипертрофированная ситуация... Но в жизни - по сути, всё так и есть. В принципе.
Именно такие беспокойства одолевали героиню Елены Соловей в фильме "Блондинка за углом". (Об этом замечательном фильме можно много говорить отдельно, особенно о его центральной сцене - побеге Андрея Миронова со свадьбы - с неправильной свадьбы! с неправедной, можно так сказать! Но сейчас акцентируется внимание на несколько ином). О невыключенном утюге. Она - типичный психастеник. И, следовательно - шизофреник. Да и Андрей Миронов - по сути, психастеник, тоже нервный, неуверенный. И, следовательно - шизофреник. А от психастении - недалеко и до так называемой "шизофрении", от неуверенности, навязчивых состояний на тему невыключенного утюга - недалеко до так называемого "бреда". Почему - так называемого, так называемой, почему в кавычках? Да потому, что стараниями идиотов-"психиатров" - так называемых "психиатров" - в слова "бред", "шизофрения" вложена чрезвычайно отрицательная коннотация, более отрицательная, чем в "психастению", в "навязчивые состояния". А на самом деле, если вдуматься - то бред, это не что иное, как свойство чрезвычайно совестливого человека, умного человека. Сходят с ума - только умные люди. пожалуй, те, кто с ума не сходит - те просто бесчувственные идиоты.
Пожалуй, сложно описать данное явление более ярко, чем Чехов в его "Палате номер 6".
"Однажды осенним утром, подняв воротник своего пальто и шлепая по грязи, по переулкам и задворкам пробирался Иван Дмитрич к какому-то мещанину, чтобы получить по исполнительному листу. Настроение у него было мрачное, как всегда по утрам. В одном из переулков встретились ему два арестанта в кандалах и с ними четыре конвойных с ружьями. Раньше Иван Дмитрич очень часто встречал арестантов и всякий раз они возбуждали в нем чувства сострадания и неловкости, теперь же эта встреча произвела на него какое-то особенное, странное впечатление. Ему вдруг почему-то показалось, что его тоже могут заковать в кандалы и таким же образом вести по грязи в тюрьму. Побывав у мещанина и возвращаясь к себе домой, он встретил около почты знакомого полицейского надзирателя, который поздоровался и прошел с ним по улице несколько шагов, и почему-то это показалось ему подозрительным. Дома целый день у него не выходили из головы арестанты и солдаты с ружьями, и непонятная душевная тревога мешала ему читать и сосредоточиться. Вечером он не зажигал у себя огня, а ночью не спал и всё думал о том, что его могут арестовать, заковать и посадить в тюрьму. Он не знал за собой никакой вины и мог поручиться, что и в будущем никогда не убьет, не подожжет и не украдет; но разве трудно совершить преступление нечаянно, невольно, и разве не возможна клевета, наконец, судебная ошибка? Ведь недаром же вековой народный опыт учит от сумы да тюрьмы не зарекаться. А судебная ошибка при теперешнем судопроизводстве очень возможна и ничего в ней нет мудреного. Люди, имеющие служебное, деловое отношение к чужому страданию, например, судьи, полицейские, врачи, с течением времени, в силу привычки, закаляются до такой степени, что хотели бы, да не могут относиться к своим клиентам иначе как формально; с этой стороны они ничем не отличаются от мужика, который на задворках режет баранов и телят и не замечает крови. При формальном же, бездушном отношении к личности, для того, чтобы невинного человека лишить всех прав состояния и присудить к каторге, судье нужно только одно: время. Только время на соблюдение кое-каких формальностей, за которые судье платят жалованье, а затем — всё кончено. Ищи потом справедливости и защиты в этом маленьком, грязном городишке, за двести верст от железной дороги! Да и не смешно ли помышлять о справедливости, когда всякое насилие встречается обществом как разумная и целесообразная необходимость и всякий акт милосердия, например, оправдательный приговор, вызывает целый взрыв неудовлетворенного, мстительного чувства?
Утром Иван Дмитрич поднялся с постели в ужасе, с холодным потом на лбу, совсем уже уверенный, что его могут арестовать каждую минуту. Если вчерашние тяжелые мысли так долго не оставляют его, — думал он, — то, значит, в них есть доля правды. Не могли же они в самом деле прийти в голову безо всякого повода.
Городовой, не спеша, прошел мимо окон: это недаром. Вот два человека остановились около дома и молчат. Почему они молчат?
И для Ивана Дмитрича наступили мучительные дни и ночи. Все проходившие мимо окон и входившие во двор казались шпионами и сыщиками. В полдень обыкновенно исправник проезжал на паре по улице; это он ехал из своего подгородного имения в полицейское правление, но Ивану Дмитричу казалось каждый раз, что он едет слишком быстро и с каким-то особенным выражением: очевидно, спешит объявить, что в городе проявился очень важный преступник. Иван Дмитрич вздрагивал при всяком звонке и стуке в ворота, томился, когда встречал у хозяйки нового человека; при встрече с полицейскими и жандармами улыбался и насвистывал, чтобы казаться равнодушным. Он не спал все ночи напролет, ожидая ареста, но громко храпел и вздыхал, как сонный, чтобы хозяйке казалось, что он спит; ведь если не спит, то, значит, его мучают угрызения совести — какая улика! Факты и здравая логика убеждали его, что все эти страхи — вздор и психопатия, что в аресте и тюрьме, если взглянуть на дело пошире, в сущности, нет ничего страшного, — была бы совесть спокойна; но чем умнее и логичнее он рассуждал, тем сильнее и мучительнее становилась душевная тревога. Это было похоже на то, как один пустынник хотел вырубить себе местечко в девственном лесу; чем усерднее он работал топором, тем гуще и сильнее разрастался лес. Иван Дмитрич, в конце концов, видя, что это бесполезно, совсем бросил рассуждать и весь отдался отчаянию и страху.
Он стал уединяться и избегать людей. Служба и раньше была ему противна, теперь же она стала для него невыносима. Он боялся, что его как-нибудь подведут, положат ему незаметно в карман взятку и потом уличат, или он сам нечаянно сделает в казенных бумагах ошибку, равносильную подлогу, или потеряет чужие деньги. Странно, что никогда в другое время мысль его не была так гибка и изобретательна, как теперь, когда он каждый день выдумывал тысячи разнообразных поводов к тому, чтобы серьезно опасаться за свою свободу и честь. Но зато значительно ослабел интерес к внешнему миру, в частности к книгам, и стала сильно изменять память.
Весной, когда сошел снег, в овраге около кладбища нашли два полусгнившие трупа — старухи и мальчика, с признаками насильственной смерти. В городе только и разговора было, что об этих трупах и неизвестных убийцах. Иван Дмитрич, чтобы не подумали, что это он убил, ходил по улицам и улыбался, а при встрече со знакомыми бледнел, краснел и начинал уверять, что нет подлее преступления, как убийство слабых и беззащитных. Но эта ложь скоро утомила его, и, после некоторого размышления, он решил, что в его положении самое лучшее — это спрятаться в хозяйкин погреб. В погребе просидел он день, потом ночь и другой день, сильно озяб и, дождавшись потемок, тайком, как вор, пробрался к себе в комнату. До рассвета простоял он среди комнаты, не шевелясь и прислушиваясь. Рано утром до восхода солнца к хозяйке пришли печники. Иван Дмитрич хорошо знал, что они пришли затем, чтобы перекладывать в кухне печь, но страх подсказал ему, что это полицейские, переодетые печниками. Он потихоньку вышел из квартиры и, охваченный ужасом, без шапки и сюртука, побежал по улице. За ним с лаем гнались собаки, кричал где-то позади мужик, в ушах свистел воздух, и Ивану Дмитричу казалось, что насилие всего мира скопилось за его спиной и гонится за ним.
Его задержали, привели домой и послали хозяйку за доктором. Доктор Андрей Ефимыч, о котором речь впереди, прописал холодные примочки на голову и лавровишневые капли, грустно покачал головой и ушел, сказав хозяйке, что уж больше он не придет, потому что не следует мешать людям сходить с ума. Так как дома не на что было жить и лечиться, то скоро Ивана Дмитрича отправили в больницу и положили его там в палате для венерических больных. Он не спал по ночам, капризничал и беспокоил больных и скоро, по распоряжению Андрея Ефимыча, был переведен в палату № 6.
Через год в городе уже совершенно забыли про Ивана Дмитрича, и книги его, сваленные хозяйкой в сани под навесом, были растасканы мальчишками..."
"Иван Дмитрич Громов, мужчина лет тридцати трех, из благородных, бывший судебный пристав и губернский секретарь, страдает манией преследования. Он или лежит на постели, свернувшись калачиком, или же ходит из угла в угол, как бы для моциона, сидит же очень редко. Он всегда возбужден, взволнован и напряжен каким-то смутным, неопределенным ожиданием. Достаточно малейшего шороха в сенях или крика на дворе, чтобы он поднял голову и стал прислушиваться: не за ним ли это идут? Не его ли ищут? И лицо его при этом выражает крайнее беспокойство и отвращение.
Мне нравится его широкое, скуластое лицо, всегда бледное и несчастное, отражающее в себе, как в зеркале, замученную борьбой и продолжительным страхом душу. Гримасы его странны и болезненны, но тонкие черты, положенные на его лицо глубоким искренним страданием, разумны и интеллигентны, и в глазах теплый, здоровый блеск. Нравится мне он сам, вежливый, услужливый и необыкновенно деликатный в обращении со всеми, кроме Никиты. Когда кто-нибудь роняет пуговку или ложку, он быстро вскакивает с постели и поднимает. Каждое утро он поздравляет своих товарищей с добрым утром, ложась спать — желает им спокойной ночи.
Кроме постоянно напряженного состояния и гримасничанья, сумасшествие его выражается еще в следующем. Иногда по вечерам он запахивается в свой халатик и, дрожа всем телом, стуча зубами, начинает быстро ходить из угла в угол и между кроватей. Похоже на то, как будто у него сильная лихорадка. По тому, как он внезапно останавливается и взглядывает на товарищей, видно, что ему хочется сказать что-то очень важное, но, по-видимому, соображая, что его не будут слушать или не поймут, он нетерпеливо встряхивает головой и продолжает шагать. Но скоро желание говорить берет верх над всякими соображениями, и он дает себе волю и говорит горячо и страстно. Речь его беспорядочна, лихорадочна, как бред, порывиста и не всегда понятна, но зато в ней слышится, и в словах, и в голосе, что-то чрезвычайно хорошее. Когда он говорит, вы узнаете в нем сумасшедшего и человека. Трудно передать на бумаге его безумную речь. Говорит он о человеческой подлости, о насилии, попирающем правду, о прекрасной жизни, какая со временем будет на земле, об оконных решетках, напоминающих ему каждую минуту о тупости и жестокости насильников. Получается беспорядочное, нескладное попурри из старых, но еще недопетых песен..."
Чехов не был типичным врачом, не был и типичным литератором. Чехов был трагической фигурой. Человеколюбие - вот что характерно для Антона Павловича Чехова. Невозможно представить себе Ясперса, Снежневского, Бенджамина Раша - которые бы любили людей. Они не любили людей, страдали ненавистью к пациентам, к обычным людям, да и себя тоже ненавидели. Это была их психическая болезнь - профессиональная болезнь. Ненавидел людей даже Фрейд, хотя Фрейд не был типичным психиатром, он был скорее своеобразным, специфическим психологом - помешавшимся на "сексе", точнее, на стремлении всё объяснить с точки зрения "секса". А Чехов любил людей. Он говорит о Громове: "Мне нравится его лицо". Невозможно представить себе, чтобы чьё-либо лицо нравилось тому же Снежневскому, Ясперсу, Рашу.
Чехов - был, по сути, Васисуалием Лоханкиным. То есть - воплощением интеллигентности. Чехов бы не выжил в революцию. Или - если бы Чехов дожил до революции, до сталинизма, до прочих безобразий - он неизбежно был бы оболган (терминология Солженицына), как Васисуалий Лоханкин. А мёртвый Чехов - сделался таким себе "демократом", почти "социал-демократом", почти революционер, почти коммунист...
И ильф-петровская, извращённо-чекистская ненависть к Васисуалию Лоханкину - вот это и есть настоящий бред, а не какая-то "триада Ясперса", и тому подобное.
Я повторяю ещё раз. Так называемый "бред" - это свойство умного, нервного, с тонкой душевной организацией человека, желающего изменить мир, исправить его, но не знающего, как это сделать. И он интуитивно ищет - некое магическое слово, способное исправить мир. Выключить пресловутый утюг! Или, в случае с чеховским Громовым - оживить, быть может, ту старуху, того мальчика. А тупые люди - окружающие - не способны понять переживаний тонкого человека. Его мысли, его поведение - они, не задумываясь, обзывают "бредом". И не понимают, дураки и дуры, что вскоре - сами могут оказаться в чрезвычайно сложной ситуации, и об их поведении кто-то будет говорить "бред".
Антипод Чехова - если говорить о Чехове, как о враче, хотя Чехов был и литератором - является преступный идиот-"психиатр" Равино, столь блестяще разделанный в замечательном фантастическом романе Александра Беляева "Голова профессора Доуэля".
Александр Беляев блистательно вскрыл всю гниль, всю мерзость, весь идиотизм так называемой "психиатрии". Задача Равино - не лечить людей, а убивать людей. Это же - является, по сути, задачей и всей официальной психиатрии, и Бенджамина Раша, и Ясперса, и Снежневского, и прочих.
"Для доктора Равино Мари Лоран была «трудным случаем в практике». Правда, за время ее работы у Керна нервная система Лоран была сильно истощена, но воля не поколеблена. За это дело и взялся Равино.
Пока он не принимался за «обработку психики» Лоран вплотную, а только издали внимательно изучал ее. Профессор Керн еще не дал доктору Равино определенных директив относительно Лоран: отправить ее преждевременно в могилу или свести с ума. Последнего, во всяком случае в большей или меньшей степени, требовала сама система психиатрической «лечебницы» Равино.
Лоран в волнении ожидала того момента, когда ее судьба окончательно будет решена. Смерть или сумасшествие – другого пути здесь для нее, как и для других, не было. И она собирала все душевные силы, чтобы противоборствовать по крайней мере сумасшествию. Она была очень кротка, послушна и даже внешне спокойна. Но этим трудно было обмануть доктора Равино, обладавшего большим опытом и недюжинными способностями психиатра. Эта покорность Лоран возбуждала в нем лишь еще большее беспокойство и подозрительность.
«Трудный случай», – думал он, разговаривая с Лоран во время обычного утреннего обхода.
– Как вы себя чувствуете? – спрашивал он.
– Благодарю вас, хорошо, – отвечала Лоран.
– Мы делаем все возможное для наших пациентов, но все же непривычная обстановка и относительное лишение свободы действуют на некоторых больных угнетающе. Чувство одиночества, тоска.
– Я привыкла к одиночеству.
«Ее не так-то легко вызвать на откровенность», – подумал Равино и продолжал:
– У вас, в сущности говоря, все в полном порядке. Нервы немного расшатаны, и только. Профессор Керн говорил мне, что вам приходилось принимать участие в научных опытах, которые должны производить довольно тяжелое впечатление на свежего человека. Вы так юны. Переутомление и небольшая неврастения… И профессор Керн, который очень ценит вас, решил предоставить вам отдых…
– Я очень благодарна профессору Керну.
«Скрытная натура, – злился Равино. – Надо свести ее с другими больными. Тогда она, может быть, больше раскроет себя, и таким образом можно будет скорее изучить ее характер».
– Вы засиделись, – сказал он. – Почему бы вам не пройти в сад? У нас чудесный сад, даже не сад, а настоящий парк в десяток гектаров.
– Мне не разрешили гулять.
– Неужели? – удивленно воскликнул Равино. – Это недосмотр моего ассистента. Вы не из тех больных, которым прогулки могут принести вред. Пожалуйста, гуляйте. Познакомьтесь с нашими больными, среди них есть интересные люди.
– Благодарю вас, я воспользуюсь вашим разрешением.
И когда Равино ушел, Лоран вышла из своей комнаты и направилась по длинному коридору, окрашенному в мрачный серый тон с черной каймой, к выходу. Из-за запертых дверей комнат доносились безумные завывания, крики, истерический смех, бормотание…
– О… о… о… – слышалось слева.
– У-у-у… Ха-ха-ха-ха, – откликались справа.
«Будто в зверинце», – думала Лоран, стараясь не поддаваться этой гнетущей обстановке. Но она несколько ускорила шаги и поспешила выйти из дома. Перед нею расстилалась ровная дорожка, ведущая в глубь сада, и Лоран пошла по ней.
«Система» доктора Равино чувствовалась даже здесь. На всем лежал мрачный оттенок. Деревья только хвойные, с темной зеленью. Деревянные скамьи без спинок окрашены в темно-серый цвет. Но особенно поразили Лоран цветники. Клумбы были сделаны наподобие могил, а среди цветов преобладали темно-синие, почти черные анютины глазки, окаймленные по краям, как белой траурной лентой, ромашками. Темные туи дополняли картину.
«Настоящее кладбище. Здесь невольно должны рождаться мысли о смерти. Но меня не проведете, господин Равино, я отгадала ваши секреты, и ваши «эффекты» не застанут меня врасплох», – подбадривала себя Лоран и, быстро миновав «кладбищенский цветник», вошла в сосновую аллею. Высокие стволы, как колонны храма, тянулись вверх, прикрытые темно-зелеными куполами. Вершины сосен шумели ровным, однообразным сухим шумом..."
"Возле входной двери, как всегда, стоял доктор Равино. Он следил за больными, как тюремщик за арестантами, возвращающимися с прогулки в свои камеры. От его взгляда не ускользала ни одна мелочь: ни камень, припрятанный под халатом, ни разорванный халат, ни царапины на руках и лице больных. Но с особой внимательностью он следил за выражением их лиц.
Лоран, проходя мимо него, старалась не смотреть на него и опустила глаза. Она хотела скорее проскользнуть, но он на минуту задержал ее и еще внимательнее посмотрел в лицо.
– Как вы себя чувствуете? – спросил он.
– Как всегда, – отвечала она.
– Это какая по счету ложь и во имя чего? – иронически спросил он и, пропустив ее, прибавил вслед: – Мы еще поговорим с вами вечерком.
«Я ждал меланхолии. Неужели она впадет в состояние экстаза? Очевидно, я что-то просмотрел в ходе ее мыслей и настроений. Надо будет доискаться…» – подумал он.
И вечером он пришел доискиваться. Лоран очень боялась этого свидания. Если она выдержит, оно может быть последним. Если не выдержит, она погибла. Теперь она в душе называла доктора Равино «великий инквизитор». И действительно, живи он несколько столетий тому назад, он мог бы с честью нести это звание. Она боялась его софизмов, его допроса с пристрастием, неожиданных вопросов-ловушек, поразительного знания психологии, его дьявольского анализа. Он был поистине «великий логик», современный Мефистофель, который может разрушить все моральные ценности и убить сомнениями самые непреложные истины.
И, чтобы не выдать себя, чтобы не погибнуть, она решила, собрав всю силу воли, молчать, что бы он ни говорил. Это был тоже опасный шаг. Это было объявление открытой войны, последний бунт самосохранения, который должен был вызвать усиление атаки. Но выбора не было.
И когда Равино пришел, уставился, по обыкновению, своими круглыми глазами на нее и спросил: «Итак, во имя чего вы солгали?» – Лоран не произнесла ни звука. Губы ее были плотно сжаты, а глаза опущены.
Равино начал свой инквизиторский допрос. Лоран то бледнела, то краснела, но продолжала молчать. Равино, – что с ним случалось очень редко, – начал терять терпение и злиться.
– Молчание – золото, – сказал он насмешливо. – Растеряв все свои ценности, вы хотите сохранить хоть эту добродетель безгласных животных и круглых идиотов, но вам это не удастся. За молчанием последует взрыв. Вы лопнете от злости, если не откроете предохранительного клапана обличительного красноречия. И какой смысл молчать? Как будто я не могу читать ваши мысли? «Ты хочешь свести меня с ума, – думаете вы сейчас, – но это тебе не удастся». Будем говорить откровенно. Нет, удастся, милая барышня. Испортить человеческую душонку для меня не труднее, чем повредить механизм карманных часов. Все винтики этой несложной машины я знаю наперечет. Чем больше вы будете сопротивляться, тем безнадежнее и глубже будет ваше падение во мрак безумия.
«Две тысячи четыреста шестьдесят один, две тысячи четыреста шестьдесят два…» – продолжала Лоран считать, чтобы не слышать того, что говорит ей Равино.
Неизвестно, как долго продолжалась бы эта пытка, если бы в дверь тихо не постучалась сиделка.
– Войдите, – недовольно сказал Равино.
– В седьмой палате больная, кажется, кончается, – сказала сиделка.
Равино неохотно поднялся.
– Кончается, тем лучше, – тихо проворчал он. – Завтра мы докончим наш интересный разговор, – сказал он и, приподняв голову Лоран за подбородок, насмешливо фыркнул и ушел.
Лоран тяжело вздохнула и почти без сил склонилась над столом.
А за стеной уже играла рыдающая музыка безнадежной тоски. И власть этой колдовской музыки была так велика, что Лоран невольно поддалась этому настроению. Ей уже казалось, что встреча с Артуром Доуэлем – только бред ее больного воображения, что всякая борьба бесполезна..."
Итак, нужно заставить так называемых "психиатров" - разозлиться, взорваться изнутри, заставить их направить свою идиотскую разрушительную энергию на себя.
И тогда официальная "психиатрия" с её идиотской, античеловеческой, фашистской, по сути, концепцией разделения людей на так называемых "больных" и так называемых "здоровых" - рухнет.
Ну, а если применить по отношению к преступным "психиатрам"-идиотам - открытое насилие?
"Это была самая томительная ночь из всех, проведенных Лоран в больнице доктора Равино. Минуты тянулись бесконечно и нудно, как доносившаяся в комнату знакомая музыка.
Лоран нервно прохаживалась от окна к двери. Из коридора послышались крадущиеся шаги. У нее забилось сердце. Забилось и замерло, – она узнала шаги дежурной сиделки, которая подходила к двери, чтобы заглянуть в волчок. Двухсотсвечовая лампа не гасла в комнате всю ночь. «Это помогает бессоннице», – решил доктор Равино. Лоран поспешно, не раздеваясь, легла в кровать, прикрылась одеялом и притворилась спящей. И с ней случилось необычное: она, не спавшая в продолжение многих ночей, сразу уснула, утомленная до последней степени всем пережитым. Она спала всего несколько минут, но ей показалось, что прошла целая ночь. Испуганно вскочив, она подбежала к двери и вдруг столкнулась с входящим Артуром Доуэлем. Он не обманул. Она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.
– Скорей, – шептал он. – Сиделка в западном коридоре. Идем.
Он схватил ее за руку и осторожно повел за собой. Их шаги заглушались стонами и криками больных, страдающих бессонницей. Бесконечный коридор кончился. Вот наконец и выход из дома.
– В парке дежурят сторожа, но мы прокрадемся мимо них… – быстро шептал Доуэль, увлекая Лоран в глубину парка.
– Но собаки…
– Я все время кормил их остатками от обеда, и они знают меня. Я здесь уже несколько дней, но избегал вас, чтобы не навлечь подозрения.
Парк тонул во мраке. Но у каменной стены на некотором расстоянии друг от друга, как вокруг тюрьмы, были расставлены горящие фонари.
– Вот там есть заросли… туда…
Внезапно Доуэль лег на траву и дернул за руку Лоран. Она последовала его примеру. Один из сторожей близко прошел мимо беглецов. Когда сторож удалился, они начали пробираться к стене.
Где-то заворчала собака, подбежала к ним и завиляла хвостом, увидев Доуэля. Он бросил ей кусок хлеба.
– Вот видите, – прошептал Артур, – самое главное сделано. Теперь нам осталось перебраться через стену. Я помогу вам.
– А вы? – спросила с тревогой Лоран.
– Не беспокойтесь, я за вами, – ответил Доуэль.
– Но что же я буду делать за стеной?
– Там нас ждут мои друзья. Все приготовлено. Ну, прошу вас, немного гимнастики.
Доуэль прислонился к стене и одной рукой помог Лоран взобраться на гребень.
Но в этот момент один из сторожей увидел ее и поднял тревогу. Внезапно весь сад осветился фонарями. Сторожа, сзывая друг друга и собак, приближались к беглецам.
– Прыгайте! – приказал Доуэль.
– А вы? – испуганно воскликнула Лоран.
– Да прыгайте же! – уже закричал он, и Лоран прыгнула. Чьи-то руки подхватили ее.
Артур Доуэль подпрыгнул, уцепился руками за верх стены и начал подтягиваться. Но два санитара схватили его за ноги. Доуэль был так силен, что почти приподнял их на мускулах рук. Однако руки соскользнули, и он упал вниз, подмяв под себя санитаров.
За стеной послышался шум заведенного автомобильного мотора. Друзья, очевидно, ожидали Доуэля.
– Уезжайте скорее! Полный ход! – крикнул он, борясь с санитарами.
Автомобиль ответно прогудел, и слышно было, как он умчался.
– Пустите меня, я сам пойду, – сказал Доуэль, перестав сопротивляться.
Однако санитары не отпустили его. Крепко сжав ему руки, они вели его к дому. У дверей стоял доктор Равино в халате, попыхивая папироской.
– В изоляционную камеру. Смирительную рубашку! – сказал он санитарам.
Доуэля привели в небольшую комнату без окон, все стены и пол которой были обиты матрацами. Сюда помещали во время припадков буйных больных. Санитары бросили Доуэля на пол. Вслед за ними в камеру вошел Равино. Он уже не курил. С руками, заложенными в карманы халата, он наклонился над Доуэлем и начал рассматривать его в упор своими круглыми глазами. Доуэль выдержал этот взгляд. Потом Равино кивнул головой санитарам, и они вышли.
– Вы неплохой симулянт, – обратился Равино к Доуэлю, – но меня трудно обмануть. Я разгадал вас в первый же день вашего появления здесь и следил за вами, но, признаюсь, не угадал ваших намерений. Вы и Лоран дорого поплатитесь за эту проделку.
– Не дороже, чем вы, – ответил Доуэль.
Равино зашевелил своими тараканьими усами.
– Угроза?
– На угрозу, – лаконически бросил Доуэль.
– Со мною трудно бороться, – сказал Равино. – Я ломал не таких молокососов, как вы. Жаловаться властям? Не поможет, мой друг. Притом вы можете исчезнуть прежде, чем нагрянут власти. От вас не останется следа. Кстати, как ваша настоящая фамилия? Дюбарри – ведь это выдумка.
– Артур Доуэль, сын профессора Доуэля.
Равино был явно удивлен.
– Очень приятно познакомиться, – сказал он, желая скрыть за насмешкой свое смущение. – Я имел честь быть знакомым с вашим почтенным папашей.
– Благодарите бога, что у меня связаны руки, – отвечал Доуэль, – иначе вам плохо пришлось бы. И не смейте упоминать о моем отце… негодяй!
– Очень благодарю бога за то, что вы крепко связаны и надолго, мой дорогой гость!
Равино круто повернулся и вышел. Звонко щелкнул замок. Доуэль остался один.
Он не очень беспокоился о себе. Друзья не оставят его и вырвут из этой темницы. Но все же он сознавал опасность своего положения. Равино должен был прекрасно понимать, что от исхода борьбы между ним и Доуэлем может зависеть судьба всего его предприятия. Недаром Равино оборвал разговор и неожиданно ушел из камеры. Хороший психолог, он сразу разгадал, с кем имеет дело, и даже не пытался применять свои инквизиторские таланты. С Артуром Доуэлем приходилось бороться не психологией, не словами, а только решительными действиями..."
"Артур ослабил узлы, связывавшие его. Это ему удалось, потому что, когда его связывали смирительной рубашкой, он умышленно напружинил свои мышцы. Медленно начал он освобождаться из своих пеленок. Но за ним следили. И едва он сделал попытку вынуть руку, замок щелкнул, дверь открылась, вошли два санитара и перевязали его заново, на этот раз наложив поверх смирительной рубашки еще несколько ремней. Санитары грубо обращались с ним и угрожали побить, если он возобновит попытки освободиться. Доуэль не отвечал. Туго перевязав его, санитары ушли.
Так как в камере окон не было и освещалась она электрической лампочкой на потолке, Доуэль не знал, наступило ли утро. Часы тянулись медленно. Равино пока ничего не предпринимал и не являлся. Доуэлю хотелось пить. Скоро он почувствовал приступы голода. Но никто не входил в его камеру и не приносил еды и питья.
«Неужели он хочет уморить меня голодом?» – подумал Доуэль. Голод мучил его все больше, но он не просил есть. Если Равино решил уморить его голодом, то незачем унижать себя просьбой.
Доуэль не знал, что Равино испытывает силу его характера. И, к неудовольствию Равино, Доуэль выдержал этот экзамен.
Несмотря на голод и жажду, Доуэль, долгое время проведший без сна, незаметно для себя уснул. Он спал безмятежно и крепко, не подозревая, что этим самым доставит Равино новую неприятность. Ни яркий свет лампы, ни музыкальные эксперименты Равино не производили на Доуэля никакого впечатления. Тогда Равино прибегнул к более сильным средствам воздействия, которые он применял к крепким натурам. В соседней комнате санитары начинали бить деревянными молотами по железным листам и трещать на особых трещотках. При этом адском грохоте обычно просыпались самые крепкие люди и в ужасе осматривались по сторонам. Но Доуэль, очевидно, был крепче крепких. Он спал, как младенец. Этот необычайный случай поразил даже Равино.
«Поразительно, – удивлялся Равино, – и ведь этот человек знает, что жизнь его висит на волоске. Его не разбудят и трубы архангелов».
– Довольно! – крикнул он санитарам, и адская музыка прекратилась.
Равино не знал, что невероятный грохот пробудил Доуэля. Но, как человек большой воли, он овладел собой при первых проблесках сознания и ни одним вздохом, ни одним движением не обнаружил, что он уже не спит.
«Доуэля можно уничтожить только физически», – таков был приговор Равино.
А Доуэль, когда грохот прекратился, вновь уснул по-настоящему и проспал до вечера. Проснулся он свежим и бодрым. Голод уже меньше мучил его. Он лежал с открытыми глазами и, улыбаясь, смотрел на волчок двери. Там виднелся чей-то круглый глаз, внимательно наблюдавший за ним.
Артур, чтобы подразнить своего врага, начал напевать веселую песенку. Это было слишком даже для Равино. Первый раз в жизни он почувствовал, что не в состоянии овладеть чужой волей. Связанный, беспомощно лежащий на полу человек издевался над ним. За дверью раздалось какое-то шипение. Глаз исчез.
Доуэль продолжал петь все громче, но вдруг поперхнулся. Что-то раздражило его горло. Доуэль потянул носом и почувствовал запах. В горле и носоглотке щекотало, скоро присоединилась к этому режущая боль в глазах. Запах усиливался.
Доуэль похолодел. Он понял, что настал его смертный час. Равино отравил его хлором. Доуэль знал, что он не в силах вырваться из туго связывавших его ремней и смирительной рубашки. Но в этот раз инстинкт самосохранения был сильнее доводов разума. Доуэль начал делать невероятные попытки освободиться. Он извивался всем телом, как червяк, выгибался, скручивался, катался от стены к стене. Но он не кричал, не молил о помощи, он молчал, крепко стиснув зубы. Омраченное сознание уже не управляло телом, и оно защищалось инстинктивно.
Затем свет погас, и Доуэль словно куда-то провалился…
Очнулся он от свежего ветра, который трепал его волосы. С необычайным усилием воли он постарался раскрыть глаза: на мгновение перед ним мелькнуло чье-то знакомое лицо, как будто Ларе, но в полицейском костюме. До слуха дошел шум автомобильного мотора. Голова трещала от боли. «Бред, но я, значит, еще жив», – подумал Доуэль. Веки его опять сомкнулись, но тотчас открылись вновь. В глаза больно ударил дневной свет. Артур прищурился и вдруг услышал женский голос:
– Как вы себя чувствуете?
По воспаленным векам Доуэля провели влажным куском ваты. Окончательно открыв глаза, Артур увидел склонившуюся над ним Лоран. Он улыбнулся ей и, осмотревшись, увидел, что лежит в той самой спальне, в которой некогда лежала Брике.
– Значит, я не умер? – тихо спросил Доуэль.
– К счастью, не умерли, но вы были на волоске от смерти, – сказала Лоран.
В соседней комнате послышались быстрые шаги, и Артур увидел Ларе. Он размахивал руками и кричал:
– Слышу разговор! Значит, ожил. Здравствуйте, мой друг! Как себя чувствуете?
– Благодарю вас, – ответил Доуэль и, почувствовав боль в груди, сказал: – Голова болит… и грудь…
– Много не говорите, – предупредил его Ларе, – вам вредно. Этот висельник Равино едва не отравил вас газом, как крысу в трюме корабля. Но, Доуэль, как мы великолепно провели его!
И Ларе начал смеяться так, что Лоран посмотрела на него с укоризной, опасаясь, как бы его слишком шумная радость не потревожила больного.
– Не буду, не буду, – ответил он, поймав ее взгляд. – Я сейчас расскажу вам все по порядку. Похитив мадемуазель Лоран и немного подождав, мы поняли, что вам не удалось последовать за нею…
– Вы… слышали мой крик? – спросил Артур.
– Слышали. Молчите! И поспешили укатить, прежде чем Равино вышлет погоню. Возня с вами задержала его свору, и этим вы очень помогли нам скрыться незамеченными. Мы прекрасно знали, что вам там не поздоровится. Игра в открытую. Мы, то есть я и Шауб, хотели возможно скорее прийти к вам на помощь. Однако необходимо было сначала устроить мадемуазель Лоран, а уж затем придумать и привести в исполнение план вашего спасения. Ведь ваше пленение было непредвиденным… Теперь и нам надо было во что бы то ни стало проникнуть за каменную ограду, а это, вы сами знаете, нелегкое дело. Тогда мы решили поступить так: я и Шауб достали себе полицейские костюмы, подъехали на автомобиле и заявили, что мы явились для санитарного осмотра. Шауб изобразил даже мандат со всеми печатями. На наше счастье, у ворот стоял не постоянный привратник, а простой санитар, который, очевидно, не был знаком с инструкцией Равино, требовавшей при впуске кого бы то ни было предварительно созвониться с ним по телефону. Мы держали себя на высоте положения и…
– Значит, это был не бред… – перебил Артур. – Я вспоминаю, что видел вас в форме полицейского и слышал шум автомобиля.
– Да, да, на автомобиле вас обдул свежий ветер, и вы пришли в себя, но потом впали в беспамятство. Так слушайте дальше. Санитар открыл нам ворота, мы вошли. Остальное сделать было нетрудно, хотя и не так легко, как мы предполагали. Я потребовал, чтобы нас провели в кабинет Равино. Но второй санитар, к которому мы обратились, был, очевидно, опытный человек. Он подозрительно оглядел нас, сказал, что доложит, и вошел в дом. Через несколько минут к нам вышел какой-то горбоносый человек в белом халате, с черепаховыми очками на носу…
– Ассистент Равино, доктор Буш.
Ларе кивнул головою и продолжал:
– Он объявил нам, что доктор Равино занят и что мы можем переговорить с ним, Бушем. Я настаивал на том, что нам необходимо видеть самого Равино. Буш повторял, что сейчас это невозможно, так как Равино находится у тяжелобольного. Тогда Шауб, недолго думая, взял Буша за руку вот так, – Ларе правой рукой взял за запястье своей левой руки, – и повернул вот этак. Буш вскрикнул от боли, а мы прошли мимо него и вошли в дом. Черт возьми, мы не знали, где находится Равино, и были в большом затруднении. По счастью, он сам в это время шел по коридору. Я узнал его, так как виделся с ним, когда привозил вас в качестве моего душевнобольного друга. «Что вам угодно?» – резко спросил Равино. Мы поняли, что нам нечего больше разыгрывать комедию, и, приблизившись к Равино, быстро вынули револьверы и направили их ему в лоб. Но в это вре
Владислав Левинов 09.09.2023 08:43:05
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Синдром Дауна, к сожалению, можно только предотвратить...но это моё мнение.
А вот синдром предательства Родины можно вылечить. Но процедура эта очень болезненная и не всегда удачная. Достоевский её прошёл успешо. А вот Солденицын так и не вылечился.
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Синдром Дауна, к сожалению, можно только предотвратить...но это моё мнение.
А вот синдром предательства Родины можно вылечить. Но процедура эта очень болезненная и не всегда удачная. Достоевский её прошёл успешо. А вот Солденицын так и не вылечился.
Александр Лириков 09.09.2023 08:46:03
Мстислав, спасибо! И какой бред изрыгает так называемый "Владимир Новак"! И "Могилкин Ю.", и прочие!
Мстислав, спасибо! И какой бред изрыгает так называемый "Владимир Новак"! И "Могилкин Ю.", и прочие!
Владислав Левинов 09.09.2023 08:42:37
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Синдром Дауна, к сожалению, можно только предотвратить...но это моё мнение.
А вот синдром предательства Родины можно вылечить. Но процедура эта очень болезненная и не всегда удачная. Достоевский её прошёл удачно. А вот Солженицын так и не вылечился.
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Синдром Дауна, к сожалению, можно только предотвратить...но это моё мнение.
А вот синдром предательства Родины можно вылечить. Но процедура эта очень болезненная и не всегда удачная. Достоевский её прошёл удачно. А вот Солженицын так и не вылечился.
Александр Лириков 09.09.2023 08:46:24
Большое спасибо, Мстислав! И какой бред изрыгает так называемый "Владимир Новак"! Я ему дал отповедь: -Ничего удивительного - и в самом деле, вы учились в школе на одни двойки, по принципу - если долго мучиться - что-нибудь получится, не способны отличить метиловый спирт от этилового, да и учихи в Мелкобритании, особенно по химии, те ещё - они и метиловый спирт, и этиловый вряд ли отличат от уксусной кислоты, которую они к тому же называют "лексусной кислотой". Или "мерсной кислотой". В общем - мерсость, мерзость какая-то. Даже не морс, да и не мусс. О таком в Мелкобритании - вообще не слышали. И вообще - возможно, негров в Америке сейчас линчуют уже меньше, чем во времена Марка Твена, что ставили в упрёк советским пропагандистам типа Фарида Сейфуль-Мулюкова, Валентина Зорина, Генриха Боровика, В.Цветова, А.Каверзнева, Юлиана Семёнова и т.д., зато в Мелкобритании - ирландцев как линчевали, так и линчуют, а в Ирландии мелкобританцев - как линчевали, так и линчуют, и кельтов, шотландцев, уэльсцев и прочую публику тоже, прямо в местных дорожных ямах - без асфальта, зато с большим гомосексуальным потенциалом, да и без него тоже.
Большое спасибо, Мстислав! И какой бред изрыгает так называемый "Владимир Новак"! Я ему дал отповедь: -Ничего удивительного - и в самом деле, вы учились в школе на одни двойки, по принципу - если долго мучиться - что-нибудь получится, не способны отличить метиловый спирт от этилового, да и учихи в Мелкобритании, особенно по химии, те ещё - они и метиловый спирт, и этиловый вряд ли отличат от уксусной кислоты, которую они к тому же называют "лексусной кислотой". Или "мерсной кислотой". В общем - мерсость, мерзость какая-то. Даже не морс, да и не мусс. О таком в Мелкобритании - вообще не слышали. И вообще - возможно, негров в Америке сейчас линчуют уже меньше, чем во времена Марка Твена, что ставили в упрёк советским пропагандистам типа Фарида Сейфуль-Мулюкова, Валентина Зорина, Генриха Боровика, В.Цветова, А.Каверзнева, Юлиана Семёнова и т.д., зато в Мелкобритании - ирландцев как линчевали, так и линчуют, а в Ирландии мелкобританцев - как линчевали, так и линчуют, и кельтов, шотландцев, уэльсцев и прочую публику тоже, прямо в местных дорожных ямах - без асфальта, зато с большим гомосексуальным потенциалом, да и без него тоже.
Владимир Новак 2 08.09.2023 20:36:52
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Вашей фантазии нет предела. Но постарайтесь забыть о ямах, кроме дорожных, о потенциалах, кроме мужского. Параболы и синусоиды пусть даже не снятся, гиперболу используйте только в качестве литературного приёма, уравнение Шрёдингера, ψ-функции выбросьте из памяти , как ненужную вам информацию, этильную группу вспоминайте только при приёме внутрь одного из спиртов - этилового.
Пишите околонаучную фантастику, антиутопии. Если долго мучиться - что-нибудь получится.
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Вашей фантазии нет предела. Но постарайтесь забыть о ямах, кроме дорожных, о потенциалах, кроме мужского. Параболы и синусоиды пусть даже не снятся, гиперболу используйте только в качестве литературного приёма, уравнение Шрёдингера, ψ-функции выбросьте из памяти , как ненужную вам информацию, этильную группу вспоминайте только при приёме внутрь одного из спиртов - этилового.
Пишите околонаучную фантастику, антиутопии. Если долго мучиться - что-нибудь получится.
Александр Лириков 08.09.2023 21:30:12
Ничего удивительного - и в самом деле, вы учились в школе на одни двойки, по принципу - если долго мучиться - что-нибудь получится, не способны отличить метиловый спирт от этилового, да и учихи в Мелкобритании, особенно по химии, те ещё - они и метиловый спирт, и этиловый вряд ли отличат от уксусной кислоты, которую они к тому же называют "лексусной кислотой". Или "мерсной кислотой". В общем - мерсость, мерзость какая-то. Даже не морс, да и не мусс. О таком в Мелкобритании - вообще не слышали. И вообще - возможно, негров в Америке сейчас линчуют уже меньше, чем во времена Марка Твена, что ставили в упрёк советским пропагандистам типа Фарида Сейфуль-Мулюкова, Валентина Зорина, Генриха Боровика, В.Цветова, А.Каверзнева, Юлиана Семёнова и т.д., зато в Мелкобритании - ирландцев как линчевали, так и линчуют, а в Ирландии мелкобританцев - как линчевали, так и линчуют, и кельтов, шотландцев, уэльсцев и прочую публику тоже, прямо в местных дорожных ямах - без асфальта, зато с большим гомосексуальным потенциалом, да и без него тоже.
Ничего удивительного - и в самом деле, вы учились в школе на одни двойки, по принципу - если долго мучиться - что-нибудь получится, не способны отличить метиловый спирт от этилового, да и учихи в Мелкобритании, особенно по химии, те ещё - они и метиловый спирт, и этиловый вряд ли отличат от уксусной кислоты, которую они к тому же называют "лексусной кислотой". Или "мерсной кислотой". В общем - мерсость, мерзость какая-то. Даже не морс, да и не мусс. О таком в Мелкобритании - вообще не слышали. И вообще - возможно, негров в Америке сейчас линчуют уже меньше, чем во времена Марка Твена, что ставили в упрёк советским пропагандистам типа Фарида Сейфуль-Мулюкова, Валентина Зорина, Генриха Боровика, В.Цветова, А.Каверзнева, Юлиана Семёнова и т.д., зато в Мелкобритании - ирландцев как линчевали, так и линчуют, а в Ирландии мелкобританцев - как линчевали, так и линчуют, и кельтов, шотландцев, уэльсцев и прочую публику тоже, прямо в местных дорожных ямах - без асфальта, зато с большим гомосексуальным потенциалом, да и без него тоже.
Владимир Новак 2 09.09.2023 17:55:58
За двойки в школе золотую медаль не дают, к тому же я химик по одному из дипломов, но куда мне, неучу, до ваших "ямочтных и "потенциальных" знаний. Завидую и посыпаю голову пеплом.
За двойки в школе золотую медаль не дают, к тому же я химик по одному из дипломов, но куда мне, неучу, до ваших "ямочтных и "потенциальных" знаний. Завидую и посыпаю голову пеплом.
Александр Лириков 10.09.2023 12:18:47
Я очень рад за вас, что оценки по химии, золотая медаль и прочее. Ну, а если модель в химии и физике - для атома водорода, модель Нильса Бора, упрощённая модель? Да и для атома золота...
Я очень рад за вас, что оценки по химии, золотая медаль и прочее. Ну, а если модель в химии и физике - для атома водорода, модель Нильса Бора, упрощённая модель? Да и для атома золота...
Оксана Анищук 04.09.2023 21:19:50
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Сашенька успехов Вам в творчестве и счастья в жизни!Пусть детки не болеют!
С уважением,теплом
Отзыв на произведение: Я не то чтобы претендую на Нобелевскую премию, а просто предлагаю метод лечения синдрома Дауна [Александр Лириков] положительный
Сашенька успехов Вам в творчестве и счастья в жизни!Пусть детки не болеют!
С уважением,теплом
Жанна 18.08.2023 10:33:05
Отзыв на произведение: Симметричный двухъямный потенциал, моделирующий в одномерном приближении квантовомеханические колебания некоторых молекул... [Александр Лириков] нейтральный
Вы молодец, Саша, Вы умный, талантливый, замечательный человек! Я, девушка Жанна, восхищена Вашим умом, Вашими знаниями, Вашим литературным творчеством, Вашими стихами, Вашей прозой, Вашим романом! Вашими научными расчётами! Возмутительно, что современная глупая "власть" на Украине, и вообще - и глупая "власть" в Европе, и глупая "власть" в Америке тоже - не способна оплатить Ваш квалифицированный и очень важный и нужный труд! Однако я, Жанна, верю и надеюсь, что будут изменения к лучшему! С уважением к Вам Ваша Жанна!
Отзыв на произведение: Симметричный двухъямный потенциал, моделирующий в одномерном приближении квантовомеханические колебания некоторых молекул... [Александр Лириков] нейтральный
Вы молодец, Саша, Вы умный, талантливый, замечательный человек! Я, девушка Жанна, восхищена Вашим умом, Вашими знаниями, Вашим литературным творчеством, Вашими стихами, Вашей прозой, Вашим романом! Вашими научными расчётами! Возмутительно, что современная глупая "власть" на Украине, и вообще - и глупая "власть" в Европе, и глупая "власть" в Америке тоже - не способна оплатить Ваш квалифицированный и очень важный и нужный труд! Однако я, Жанна, верю и надеюсь, что будут изменения к лучшему! С уважением к Вам Ваша Жанна!
Светланна Svetlanna 31.07.2023 09:03:18
Отзыв на произведение: Ровно 7 лет назад, 31 июля 2016 года, идиот на берегу Днестровского лимана совершил идиотизм - и его надо научно обезвредить! [Александр Лириков] положительный
Я тебя полностью поддерживаю, Саша! А идиот, устроивший драку на берегу Днестровского лимана 7 лет назад, должен быть наказан! С любовью к тебе твоя босая Лана-Светлана - и с презрением к тому с грязными кулаками идиоту!
Отзыв на произведение: Ровно 7 лет назад, 31 июля 2016 года, идиот на берегу Днестровского лимана совершил идиотизм - и его надо научно обезвредить! [Александр Лириков] положительный
Я тебя полностью поддерживаю, Саша! А идиот, устроивший драку на берегу Днестровского лимана 7 лет назад, должен быть наказан! С любовью к тебе твоя босая Лана-Светлана - и с презрением к тому с грязными кулаками идиоту!
Владислав Цегельнюк 02.08.2023 09:40:38
А по-моему нужно было просто тому мужику дать в морду либо так его отколотить, чтобы он со страху убежал и где-то действительно повесился с перепугу.
А по-моему нужно было просто тому мужику дать в морду либо так его отколотить, чтобы он со страху убежал и где-то действительно повесился с перепугу.
Алла Цветкова 03.07.2023 16:29:29
Отзыв на произведение: И снова о двухъямном потенциале [Александр Лириков] положительный
Умно.
Отзыв на произведение: И снова о двухъямном потенциале [Александр Лириков] положительный
Умно.
Лариса Адианова 03.07.2023 15:07:34
Отзыв на произведение: * Красная Шапочка и поэзия. [Anama] положительный
Именно такая "поэзия" сейчас у многих, к сожалению.)))
Отзыв на произведение: * Красная Шапочка и поэзия. [Anama] положительный
Именно такая "поэзия" сейчас у многих, к сожалению.)))
