Заметки ортодоксального читателя

Не следует считать данный опус критической статьёй и, тем более, критиканской.
Это не попытка ревизовать исторические события или усомниться в писательском мастерстве К.М. Симонова и художественной ценности литературного произведения.

Просто, перечитывая в очередной раз роман "Живые и мёртвые", были замечены приметы времени (маркеры), оставленные автором и сюжетные ходы, связывающие повествование.
Причём, связки эти иногда выполнены довольно грубо или, даже, не точно.

Но это - ремесло писателя, достойное изучения.
Не так, ли?

Попробуем максимально объективно рассмотреть несколько эпизодов из Книги первой.

Эпизод первый. Винтовка.

21 июня 1941 года началась война, которую назовут позже Великой Отечественной войной.
Немцы перешли государственную границу СССР и успешно развивают наступление.
В поисках редакции армейской газеты политрук Синцов оказывается во временно формирующемся воинском подразделении.
У Синцова нет личного оружия - на момент начала войны он находился в отпуске в Симферополе.
Автору, для развития последующих элементов сюжета, необходимо вооружить своего главного героя (ГГ).
И автор решает эту задачу вполне естественным для обстоятельств образом:
"...на опушке леса распоряжалось несколько полковников. На трех грузовиках с откинутыми бортами составляли списки людей, из них формировались роты и под командой тут же, на месте, назначенных командиров отправляли налево и направо вдоль Березины. На других грузовиках лежали груды винтовок, их раздавали всем, кто записывался, но не был вооружен. Синцов тоже записался; ему досталась винтовка с примкнутым штыком и без ремня, ее все время приходилось держать в руке."
Понятно, что составлен некий список, вероятно по принципу: порядковый номер, воинское звание, фамилия, номер винтовки.
Сколько проживёт этот список в условиях военных действий?
Часы, дни?
Но таков порядок, список составляется.
Обратим внимание на то, что автор соблюдает точность в повествовании - винтовка с примкнутым штыком.
Дело в том, что винтовку Мосина пристреливали на точность попадания с примкнутым штыком.
И, судя по всему, её так всё время и носили - с примкнутым штыком.
Но автору зачем-то нужно, чтобы ГГ получил винтовку без ремня.
И ГГ её получает.
Зачем?
На этот вопрос возможно есть ответ, а пока он перемещается по тексту романа с винтовкой в руке:
"На выезде, у опушки, Синцов заметил темневшую впереди на фоне зарева группу людей и, остановив машину, с винтовкой в руках пошел к ним."
Эти перемещения сопровождаются авиационным налётом и переездами на машине:
"Стоявший рядом с Синцовым пожилой интендант, снявший фуражку и прикрывшийся ею от солнца, чтобы получше разглядеть свои самолеты, свалился, убитый наповал. Рядом ранило красноармейца, и он, сидя на земле, все время сгибался и разгибался, держась за живот."
"... он сел рядом с шофером, и они стали искать дорогу из лесу. ...Они оба снова сели в кабину и сделали еще несколько километров к востоку сначала по шоссе, потом по лесной дороге."
Винтовка без ремня - это чуть удобнее чемодана без ручки.
Синцов мог, будучи командиром Красной Армии, попросить выдать ему винтовку с ремнём.
После авиационного налёта Синцов мог подобрать оружие убитых бойцов.
Но он этого не делает.
Немного данных о винтовке Мосина:
"Длина оружия со штыком: 1738 мм,
Масса без патронов: 4 кг."
Постоянно таскать её в руке довольно тяжело и неудобно.
И она очень длинная.
К чему мы о длине винтовки вспомнили?
Дело в том, что Синцов сел рядом с шофёром в машину - "полуторку" (ГАЗ-АА).
Полная высота этой машины, от земли до верха кузова, составляет 1970 мм, а ширина по бортам - 1950 мм.
Понятное дело, что высота и ширина собственно кабины значительно меньше указанных величин.
И как в этой кабине могут поместиться шофёр и политрук Синцов с винтовкой, да ещё с примкнутым штыком?
Вы скажете, что можно отомкнуть штык.
Можно, только как вы его будете носить, тоже в руке?
А штык у винтовки Мосина не маленький - гранёная железяка с полметра длиной.
Когда мы обсуждали этот эпизод, мой друг предположил, что сидя в кабине Синцов держал винтовку, высунув её из открытого окна.
Как равный по воображению вариант - он мог положить винтовку в кузов "полуторки".
В общем, автору было явно не до этих размышлений.
Винтовка без ремня была нужна автору бесхозной, прислонённой к стволу дерева, что выглядит вполне логично - не мог же Синцов всё время таскаться с винтовкой в руке...
Винтовка без ремня нужна для следующего эпизода:
"Среди задержанных за день оказался сумасшедший, очень высокий молодой красноармеец... Не выдержав бомбежки, он вообразил, что попал в плен к переодетым в красноармейскую форму фашистам... Все попытки успокоить его и объяснить, что он находится среди своих, ни к чему не привели: чем больше его уговаривали, тем сильнее в его глазах разгорался огонек безумия.
Вдруг, быстро оглянувшись, он вырвался, метнулся в сторону, схватил прислоненную к дереву винтовку Синцова и в три огромных прыжка выскочил на дорогу."
Заметим, что в этом эпизоде винтовка с примкнутым штыком, а значит Синцов штык не снимал:
"...Синцов увидел совсем близко его вылезшие из орбит, ненавидящие, безумные глаза, отпрыгнул в сторону так, что удар штыком пришелся по воздуху, ..."
Затем Синцов борется с красноармейцем, стараясь вырвать из его рук винтовку.
Во время борьбы:
"...Синцов постепенно перехватил винтовку обеими руками за ложе, а красноармеец теперь держался за ствол. ...И только когда он упал, Синцов понял, что выстрел, который он слышал за секунду до этого, был не чьим-то чужим, а его собственным. Рванув винтовку, он задел спусковой крючок, и теперь у его ног на дороге лежал убитый им человек."
Между прочим, Синцов не первый год служит в армии.
В армию он попал после окончания КИЖа (Коммунистический Институт Журналистики), после чего ему предложили остаться в кадрах.
Как мог Синцов оставить в канале ствола патрон?
Почему винтовка не стояла на предохранителе?
Вопросы без ответа, потому что так надо для постановки этого эпизода в повествовании.
Дальше становится ещё интереснее:
"... на дороге лежал убитый им человек. Что именно убитый, а не раненый, он подумал еще раньше, чем, отбросив винтовку, присел на корточки над упавшим."
Дело в том, что эта винтовка более не упоминается в повествовании.
Всё, винтовка больше не нужна автору и Синцов её отбрасывает
Допустим, автору эта винтовка не нужна, но где логика смысла существования ГГ, ведь он на войне, а война ещё не закончилась?
Как же на ней быть без оружия?
Тем более, что оно записано на политрука Синцова при раздаче с грузовика?
Ничего, новое оружие Синцову автор ещё выдаст.

Эпизод 2. Револьверы и пистолеты.

В своих странствиях ГГ попадает в редакцию фронтовой газеты, где получает (без всяких расписок) новое оружие:
"... когда их задерживали на контрольно-пропускных пунктах, каждый раз, протягивая левой рукой документы, в правой сжимал наган, который заботливый редактор добыл ему в политуправлении."
И этот наган автор вручает ГГ именно для реализации сюжетного хода.
Да, пожалуйста, кто первым написал - тот и автор!
После эпизода со сбитым немецким лётчиком автор дарит Синцову ещё оружие:
"-Документы забрал. -Люсин дотронулся до кармана с оторванной пуговицей. -Передать вам?
-Оставьте у себя.
-Тогда пистолет возьмите. -Люсин протянул Синцову маленький браунинг.
Синцов посмотрел на браунинг и сунул его в карман."
Вся надежда на то, что добытый заботливым редактором наган у Синцова в кобуре на поясе, а не в кармане...
Кстати, и наган и браунинг больше нигде и никогда не упоминаются.
И это тоже не очень мотивировано с точки зрения логики военного времени, но не мешает сюжетному ходу.
Синцов получает пистолетную пулю в бок от генерала-лейтенанта Козырева и попадает в госпиталь.
С этим пистолетом Козырева есть малая заминка в определении, что это за пистолет:
"Пистолет лежал на траве у него под рукой. ...С трудом оторвав руку от земли, он, раз за разом нажимая на спуск, стал стрелять в расплывшиеся в кровавом тумане серые фигуры. Сосчитав пять выстрелов и боясь обсчитаться, он дотянул руку с пистолетом до лица и выстрелил себе в ухо."
Штука в том, что если это был пистолет ТТ, то у него магазин на восемь патронов.
Тогда вопрос: почему Козырев сделал только пять выстрелов боясь обсчитаться...
Может это был, таки, не пистолет а револьвер "наган", у которого ёмкость барабана составляет семь патронов?
Вот тут-то и надо быть внимательным, считая выстрелы и боясь обсчитаться.
Всё не так!
Козырев был лётчиком, да ещё и в звании генерал-лейтенанта.
Он был реальным пилотом истребителя И-16.
И ТТ и "наган" мешают пилотажу, а тем более, если пилоту экстренно необходимо покинуть кабину самолёта в воздухе.
Скорее всего у Козырева, как и у немецкого лётчика, был пистолет системы Browning.
Этот пистолет разработан для карманной носки и отличается небольшими размерами и массой.
Причём пистолет модели FN Model 1906 с магазином на шесть патронов.
Тогда всё сходится - автор абсолютно прав, заставив Козырева отсчитать пять выстрелов.
После ранения Синцов попадает в госпиталь.
А выписавшись из него он встречает батальонного комиссара Шмакова и едет с ним в сторону фронта:
"-Понимаете, даже нагана нет, не удосужились выдать, -сказа он... "Как же, очень помог бы тебе твой наган!" -подумал Синцов, забыв о том, как сам нервничал в первый день без оружия."
Из этого эпизода делается однозначный вывод, что после госпиталя у Синцова оружие было.
Какое оружие было у Синцова - "наган" и "браунинг"?
Ответа читателю автор не даёт.

Эпизод 3. Автомат.

В следующий раз Синцов в повествовании появляется после боя с немцами:
"Политрук был в грязной, вываленной в земле гимнастёрке и с немецким автоматом."
Дальше у автора идёт целая ода немецким автоматам, хоть это были и пистолеты-пулемёты:
"-Много автоматов взяли?...
-Двадцать.
...
-Ещё с финской стало ясно, что надо автоматы в массовом масштабе брать на вооружение, а всё чесались. У нас хорошо, если десять автоматов на полк, а у них сотни!"
Мы не станем повторять известную всем аргументацию, что у немцев пехота была в основном вооружена карабинами Mauser 98k.
Про сотни автоматов - это у автора либо разновидность "дежа вю", ведь книга была написана после войны, либо...
Ну, в общем, когда читаешь Книгу первую, отчётливо различаешь фрагменты, написанные в качестве оправдания неудачно начавшейся для РККА Великой Отечественной Войны - это и про репрессии комсостава; и про неожиданность нападения; и про стрелковое оружие; и про авиацию.
Мы не про это, а про то, что в окружении немецкий автомат всё ещё находится у Синцова:
"Удивляясь тому, как легко и быстро идёт комбриг, Синцов шёл следом за ним, перевешивая автомат с левого плеча на правое и обратно..."
Вопрос, конечно, при всех авторских восторгах от трофейных немецких автоматов: а откуда у бойцов в окружении появлялись патроны для этих МР 38/40?
Когда Синцов вместе со всеми вышел из окружения, всё трофейное оружие было сдано:
"Сдача трофейного оружия заняла час. Одни бойцы сдавали его равнодушно: раз положено, так положено; другие огорчались и вполголоса матерились; третьи припрятывали трофейные пистолеты... -Кроме командирского, личного!"
А тут, вдруг, автор пишет:
"Синцов, у которого не было пистолета, а только немецкий автомат, сдал его и остался без оружия. ...его руки схватились за воздух, там, где привычно висел на груди автомат... Но автомата не было, вообще ничего не было, даже нагана."
Позвольте, но у Синцова на момент выписки из госпиталя явно было оружие, как минимум "наган", да и про "браунинг" автор нам ничего не говорил - куда он подевался...
В следующий раз Синцов подержится за "ствол" "нагана" докторши Овсянниковой.
Такие чудные авторские дела.

Эпизод 4. Наган и винтовки.

Очередной свой наган Синцов реквизировал:
"-Вы мне мой наган оставьте...
Но Синцов без колебаний ответил, что наган не отдаст, потому что ему наган действительно нужен..."
По ходу действия в лесу произошла встреча с немецкими связистами.
Боец Золотарёв одного немца застрелил из винтовки с первого выстрела.
А его командир... :
"А второй немец, испугавшись, побежал через кусты, и Синцов побежал за ним, на бегу стреляя из нагана, и уложил его насмерть только седьмым, последним патроном."
Да, это вам не стрельба "по-македонски" в исполнении старшего лейтенанта Таманцева, чистильщика и волкодава, по прозвищу "Скорохват"...
Да и потом... :
"Тогда Золотарёв посоветовал ему бросить наган, всё равно он извёл уже все патроны. Но Синцову было жалко, он всё-таки сохранил наган, сказав, что патроны ещё найдутся."
Дальше дело у Синцова пошло хуже:
"А потом он остался с одним этим, теперь уже пустым наганом."
Утопил политрук при переправе через речку шинель и немецкую винтовку:
"Так у них остались одна винтовка и одна кожанка на двоих."
Следы очередного "нагана" политрука Синцова теряются в осеннем лесу.
Зато красноармеец Золотарёв вышел из окружения с оружием в руках:
"-Вот и Золотарёв явился, с неба свалился! Патроны есть?
-Есть!
-Тогда ложись, веди огонь!"

Эпизод 5. Красноармейская книжка.

При выходе из окружения личного состава 176-й Краснознамённой Стрелковой дивизии Рабоче-Крестьянской Красной Армии, к окруженцам прибился полковник Баранов.
Полковник, попав в окружение струсил, сжёг свои документы и переоделся в подменку своего шофёра Золотарёва.
Комбриг Серпилин:
"-А у вас есть документы, товарищ боец?...
-Есть... -красноармеец на секунду запнулся, не сразу решив, как обратиться к Серпилину... -Он распахнул кожанку, вынул кармана из гимнастёрки обёрнутую в тряпицу красноармейскую книжку и протянул её."
Красноармейская книжка у бойца летом в 1941-м году - это "дежа вю" автора.
"Новая красноармейская книжка была введена лишь спустя 20 лет приказом Народного комиссара обороны Союза ССР (НКО СССР) № 171 от 20 апреля 1940 года, однако п. 7 этого приказа отменял красноармейские книжки для Действующей армии[4]. Введение в действие данного приказа затянулось, и до начала Великой Отечественной войны этот образец красноармейской книжки так и не успел поступить в Красную Армию, а 7 октября 1941 года приказом НКО СССР № 330[5] для военного времени был введён новый образец красноармейской книжки с фотографией владельца[6][7]."(с)

Эпизод 6. Танки.

Собственно, мы ничего не имеем против танков.
Автор довольно расплывчато пишет о них:
"Они были грязные, с низкими круглыми башнями, похожими на крышки от гигантских фляг."
Мы попытались определить, что это были за танки.
Грязные - это понятно.
Чистыми они бывают только на параде.
Круглые башни...
Ну, как старый бронемастер, участник боёв за Арихаду, мог бы сказать, что автор имеет ввиду либо Pz I Ausf B, либо Pz 35(t).
Однако, чуть позже автор пишет:
"На нём стояли два горелых танка - наш БТ-7 и немецкий Т-4."
Правда, это уже осень и совершенно другое поле боя.
Так вот, Pz IV Ausf А или В имели, таки, круглые и высокие командирские башни, похожие на то, о чём повествовал автор.
Автор утверждает, что полк комбрига Серпилина за время обороны уничтожил почти 70 (семьдесят) танков:
"Было жаль, до слёз жаль оставлять эти позиции, на которых они уже несколько дней так успешно отбивались и уничтожили почти семьдесят немецких танков."
Помятуя о КАКОЙ войне идёт речь и о тех, КТО защищал в ТО время Родину, мы будем очень аккуратны в своих оценках этого фрагмента авторского текста.
На наш взгляд, автор несколько преувеличил (по вполне объяснимым нам и вам причинам) количество подбитых полком Серпилина танков.
Утверждается, что:
"На 22 июня 1941 года на Восточном фронте Гитлер имел 3350 танков" (с).
После несложных вычислений получается, что один полк Красной Армии за несколько дней боёв уничтожил около 2% имеющихся на тот момент танков Вермахта.

Эпизод 7. Шинель и плащ в июне.

Дело происходит в июне месяце, жена провожает политрука Синцова на Белорусском вокзале:
"... Под Гродно сейчас такая каша! ...-вздрогнула от этого и порывисто прижалась к шинели Синцова. ... она стояла одна, прижавшись лицом к решётке, и торопливо застёгивала плащ..."
Синцов уезжал из Москвы числа 25-го июня.
В чём дело, подумали мы, и полезли за метеосправками:
"Дата - 25 июня. Температура воздуха - минимум, 9, максимум - 10,3 (градусов по Цельсию)"(с)
Действительно, было холодно.

Эпизод 8. Полковник Зайчиков.

Задевает следующий эпизод...
Во время боя полковник Зайчиков получает тяжёлое ранение в живот.
Несколько суток бойцы несут его на носилках по лесу.
Автор очень сочувственно описывает страдания полковника Зайчикова.
Есть даже сцена, в которой Зайчиков просит Серпилина застрелить его или усыпить, чтобы прекратить мучения.
Повествование достигает кульминации в момент, когда выходящие из окружения встречаются с бойцами и командирами спасшими Боевое Знамя дивизии.
Бывший комдив Зайчиков в этот момент жив.
Он умрёт совсем скоро, после следующей встречи, встречи с артиллеристами, которые со своей пушкой прошли лесами несколько сотен километров от Бреста.
Эпизод смерти Зайчикова, следует сразу после:
"Серпилин подошёл к могиле и, сдернув с головы фуражку, долго моча смотрел на землю, словно стараясь увидеть сквозь неё то, чего уже никому и никогда не дано увидеть, - лицо человека, который с боями довёл от Бреста до этого заднепровского леса всё, что осталось от его дивизиона..."
Вот эпизод смерти Зайчикова:
"Серпилин ждал минуту, две, три..
-Умер, - чуть слышно сказала докторша.
Серпилин медленно снял фуражку, с минуту постоял на коленях с непокрытой головой, с усилием разогнув колени, встал на ноги и, не сказав ни слова, пошёл обратно."
Больше о полковнике Зайчикове автор не вспоминал.
Нас же, такое авторское отношение несколько напрягло.
Получается, как в той истории с винтовкой без ремня.
Винтовка выполнила свою роль, винтовку можно отбросить в сторону.

Впрочем, мы явно чего-то не понимаем в этом не простом писательском ремесле.